KnigaRead.com/

Лев Линьков - Большой горизонт

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Лев Линьков, "Большой горизонт" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Баулин не зря думал, что его ребяткам на кавасаки куда труднее, чем на «Вихре». Волны почти беспрерывно покрывали маленький бот, он трещал, кланялся, нырял и все-таки выбирал­ся на свет божий, послушный твердой руке До­ронина.

Площадка рулевого находилась на самой кор­ме, за будкой машинного отделения; борясь с крутой, злой волной тайфуна, Доронин то и дело больно ударялся лицом в дверь будки и не мог уж разобраться — от океанской ли воды или от крови у него солоно на губах, вода или кровь застилает ему глаза.

Лишь бы не выпустить румпель руля, лишь бы удержать! Не удержишь — и конец, гибель... Не легче, чем Семену Доронину, было и Алек­сею. Машинное отделение называлось так будто в насмешку. В середине узкой, низкой, раскачи­вающейся будки помещался мотор, в проходах по сторонам его можно было стоять только бо­ком, пригнувшись, чтобы не стукаться головой в потолок, обитый листами жести. От непривыч­ного напряжения сводило шею; того гляди, упа­дешь во время крена на рычаги или на горячие цилиндры мотора. Грудь спирало от духоты, от копоти. К тому же Алексей находился в этой тесноте не один: с него не спускали глаз двое «рыбаков», обозленных и, как понимал он, гото­вых на любую подлость.

И потому что нужно было следить и за мото­ром, и за нарушителями границы, а может быть» и потому что он впервые попал в этакую непо­годь и не представлял, чем она грозит кавасаки, Алексей не думал об опасности.

Беда пришла, когда кавасаки вслед за «Вих­рем» угодил в «толчею». Бот закачался во все стороны, как ванька-встанька, и тут-то вдруг сорвалась с болтов сетеподъемная машинка. Со всей силой двухсот пятидесяти килограммов стальная штуковина скользнула наискось по па­лубе и задела краем угол будки. Угол дал тре­щину, в нее, как только бот оказывался под вол­ной, тугой струей начинала бить вода.

«Тонем?!» Не думая уже о том, что можно упасть на мотор, забыв в страхе, что с «рыба­ков» нельзя спускать глаз, Алексей скинул буш­лат и стал затыкать им трещину. В этот момент, воспользовавшись растерянностью Алексея, один из японцев выхватил из пазов в бортовой рейке гаечный ключ и наотмашь ударил погранич­ника. Не накренись кавасаки — удар пришелся бы по голове. Падая, Алексей успел вскрикнуть, но разве мог в грохоте бури услышать его До­ронин?

«Почему замолчал мотор?..» Чувствуя недоб­рое, бросив румпель,— тут уж некогда мешкать! — боцман рванул дверцу машинного, отделения. В тесном проеме на полу боролись Алексей и один из «рыбаков». Доронин ринулся на помощь товарищу. Тем временем второй японец про­скользнул с противоположной стороны мотора на площадку рулевого, захлопнул за собой дверь и запер ее задвижкой. Рискуя быть смытым за борт, он пробрался на нос и сбросил с крюка провисший на миг буксирный трос.

Скрутив «рыбака», Доронин кинулся обратно. Кавасаки неуправляем, его вот-вот перевернет! О черт! Второй японец успел запереть их снаружи. Неужто он успеет и выпустить остальных из кубрика? Раз, раз, раз! Доронин с остерве­нением ударял плечом в крепкие, обитые листами жести доски. Раз, раз, раз!.. Наконец щеколда не выдержала, отлетела, дверь распахнулась, и вместе с ветром в машинное отделение хлынула вода.

Только на рассвете, когда тайфун умчал на восток и приутихла волна, «Вихрь», переклады­ваемый Баулиным с одного параллельного кур­са на другой, обнаружил первый кавасаки. Сто­рожевик настиг его, поравнялся, включил про­жектор.

Баулин махнул рулевому Атласову, тот по­нял, прицелился взглядом к очутившейся внизу палубе бота и прыгнул. Как он устоял на ногах?!

— Целы-целехоньки, — встретил его Доро­нин.— Верно, «рыбаки» повылазили было на па­лубу, ну да мы с Алехой загнали их обратно в кубрик.

Минут через сорок был обнаружен и второй кавасаки, и скоро оба они вновь следовали за сторожевиком, будто за ночь ничего и не про­изошло.

— Ну и командир у нас! — воскликнул Алек­сей.

— А что тут особенного: для капитана третье­го ранга — это самая обыкновенная операция,— ответил Доронин, поворачивая румпель, чтобы поставить бот в кильватер за «Вихрем».

— Жаль, «Хризантема» удрала.

— Не все сразу. Повадился кувшин по воду...

— А как это получилось, что японец было че­репушку твою не расколол? — совсем невпопад спросил Доронин.

— Вода хлынула. Пробоину я затыкал,— вспыхнул Кирьянов.

— Из глаз, значит, врага упустил. Хорош по­граничник! — боцман не любил думать одно, а говорить другое.

Всю радость Алексея будто водой смыло. Ведь он уже считал себя если не морским вол­ком, то, во всяком случае, достойным одобрения, хотя бы самого малого одобрения. Оно было нужно ему! Именно сознание того, что во время тайфуна он держал себя как настоящий погра­ничник, искупило бы в его глазах то позорное, страшное, случайное (да, случайное!), что про­изошло с ним на Черном море во время первого шквала...

Доронин искоса наблюдал Алексея. Это хо­рошо, что парень переживает свою промашку. Можно было бы и похвалить его: вел он себя прилично, а растерялся, видно, потому, что впер­вой повстречался с врагами, да еще, можно ска­зать, один на один. Но, пожалуй, лучше обо­ждать с похвалой, промолчать.

Молчал и Алексей. Разве мог он обижаться? Конечно, он опять виноват...

— Гляди, гляди,— крикнул вдруг Доронин, показывая на острые плавники, вспарывающие волны.— Касатки плывут. Ох, и подлые твари! Должно, добычу почуяли. Так и есть — киты.

В версте от кавасаки над водой забили фон­таны; штук десять или двенадцать высоких, мощных фонтанов...

Глава пятая Комсомольская совесть

Вначале следует сказать о двух документах и небольшой справке. Впрочем, карикатуру, помещенную в одном из старых номеров стен­ной газеты «Шторм», можно назвать докумен­том сугубо условно, хотя секретарь комсомоль­ской организации сторожевика «Вихрь» Игнат Атласов и держится иного мнения.

Карикатура изображает молодого моряка со вздернутым носом. Стоя на цыпочках, явно самовлюбленный крикун пытается дотянуться до верха голенища огромного сапога. Под ри­сунком — строка из пушкинской притчи о ху­дожнике и сапожнике: «Суди, дружок, не свыше сапога!»

— Кто это? — спросил я, рассматривая ка­рикатуру.

— Дальномерщик Петр Милешкин, — ответил Атласов.— Такой был всезнайка, такой хвастун: «Я десять классов окончил, нечего меня учить!» А сам, маменькин сынок, воротника не умел пришить, носового платка выстирать. После этой карикатуры Милешкин неделю с Алексеем не разговаривал.

— Почему же именно с Кирьяновым?

— Так ведь это ж Алеха его нарисовал. Здо­рово? Петька Милешкин, как вылитый!

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*