Анри Верн - Возвращение Желтой Тени
Но Моран скептически передернул плечами.
— А сам ты бы, Билл, действуя только рычагом и в одиночку даже при всей твоей силище, сумел бы стронуть с места скалу таких громадных размеров?
— Конечно нет, но…
— Тогда и Мингу это не удастся. К тому же, мне пришла в голову мысль, как заставить его покинуть свой наблюдательный пост…
Он осторожно приблизился к шахте и громко крикнул:
— Эй, Минг!.. Вы меня слышите?..
Не получив ответа, француз вытащил пистолет и разрядил его в черное око колодца. На ней раз реакция последовала незамедлительно. До них донесся голос монгола, несколько видоизмененный, но вместе с тем же, что ип ранее, оттенком безумия.
— Ага, занервничали, командан Моран! Пора бы уже уяснить, что ваши пули бессильны против меня, даже если вам удастся меня подстрелить. Вы что, забыли, что я — всемогущий Желтая Тень, существо бессмертное?
Билл Баллантайн покрутил у виска пальцем слева направо — жест, имеющий однозначное толкование во всех странах мира. Моран в ответ сморщился, давая понять: «Свихнулся? Без сомнения, но не настолько, как ты думаешь, Билл…»
И тут же громко откликнулся монголу:
— Может быть, вы и есть настоящий месье Минг, но явно не подозреваете, что в это же время действует и второй персонаж, на все сто процентов аналогичный вам. Итак, один месье Минг находится здесь, а второй — в Даржелинге. Не кажется ли вам, что вас несколько многовато?
Последовало довольно продолжительная пауза, после чего голос монгола зазвучал вновь:
— Что вы имеете в виду, говоря о «втором месье Минге»?
Но Боб ответил вопросом:
— Не располагает ли случайно Желтая Тень штаб-квартирой в районе Даржелинга?
Судя по голову, Минг заметно рассвирепел:
— Я, по-моему, явно выразился: что вы подразумевали под «вторым месье Мингом»?
Моран, сложив ладоши рупором и четко выговаривая каждое слово, прокричал:
— Хотите, значит, разобраться? Все очень просто: самые ладные, самые удивительные машины отнюдь не безупречны. И у них случаются короткие замыкания…
И опять — долгое молчание. Затем монгол взвыл, словно лишившись последних проблесков разума:
— Вы лжете, командан Моран!.. Это неправда!.. Эта Машина — вне всякой критики!.. Слышите?.. Она — само совершенство!.. Это вранье!..
Моран разразился громким смехом.
— Так отправляйтесь в Даржелинг и убедитесь сами, вру ли я, Минг номер два!
Наверху — новый взрыв неистовой ярости, закончившийся воплем монгола:
— Ладно, я последую вашему совету, командан Моран, но не считайте, что тем самым вы от меня отделались. Я обязательно настигну вас вновь, и вас ждет незавидная участь!.. Когда моя десница обрушится на весь мир!..
В верхней галереи затопали быстро удалявшиеся шаги. Воцарилась тишина.
— Вы думаете, на сей раз он действительно смылся? — занервничал Билл.
— Конечно, чтобы проверить сказанное мною. Я вообще считаю, что если правильны мои предположения, то у месье Минга появился куда как более грозный недруг, чем наши с тобой тщедушные персоны — Он сам.
На широкой и красноватой физиономии шотландца отразилось такое изумление, которого до этого, несомненно, не знало ни одно человеческое лицо. Но Боб успел упредить его реакцию.
— Возвратимся лучше обратно, в пещеры, — бросил он. — Надо провести кое-какие ликвидационные работы…
Найдя в углу кувалду, француз принялся неистово крушить плексигласовую полусферу вместе с её цоколем. В куче образовавшихся обломков торчали сложные плетения проводов, электромагниты, всякого рода реле, транзисторы, электронные трубки. Моран со второго захода раздробил их в мелкую крошку. По правде говоря, уничтожая этот аппарат — порождение гениального, но преступного ума, — Боб испытывал определенное сожаление. И все же он шел на это, прекрасно понимая, что, приводя в негодность великолепную машину, способную из простых электронов создать живое существо, они с Биллом обретали тем самым — пусть ничтожное! — но все же преимущество в новой фазе беспощадной борьбы с Желтой Тенью.
Наконец, Моран устало опустил тяжелую кувалду и скомандовал:
— А теперь — сматываем удочки, и побыстрее. Бежим к самолету, но остаемся начеку на случай возможной засады со стороны Минга, в которую я, впрочем, не верю. Ему сейчас невтерпеж добраться до Даржелинга, чтобы распутать щекотливую загадку, которую я ему задал. Мы же — незамедлительно возвращаемся в Калькутту и не только ради новой встречи с Таней, но также и для восстановления контакта с нашим давним другом Шеела Хан
. Его помощь будет для нас сейчас бесценной. А потом — курс на Даржелинг.
Друзьям удалось выбраться из подземелий, где они пережили столько невероятных приключений, без каких-либо осложнений. Покинув крепость, они через пару часов уже были на поляне, где оставили свой самолет. По пути они обменялись самое большее десятком слов. И причиной тому было не только нежелание обнаружить себя в случае, если их где-то подстерегал Минг. Главное: они были подавлены необыкновенными событиями, свидетелями которых им довелось стать, и каждый пытался найти им рациональное толкование. Инженерное образование, а также достаточно обширные научные познания, давали в этом смысле Морану определенное преимущество, и он полагал, что нашел объяснение загадочным явлениям. И все же оно оставалось ещё достаточно смутным, и он испытывал трудности в том, чтобы привести в порядок те сведения, которыми, как он считал, располагал.
Лишь тогда, когда самолет взлетел и сделал вираж в западном направлении, билл Баллантайн, наконец, решился задать вопросы, которые все это время вертелись у него на кончике языка.
— Так все же, командан, считаете ли вы эту полоумную пьянь Мингом?.. Я имею в виду настоящим Мингом? Тем самым, кого вы самолично пристрелили около года назад?
Моран утвердительно кивнул, даже не повернув головы.
— Это истинный Минг… Да, Билл… Боюсь, что это так…
— Тогда кто же тот тип, который, как заявила нам Таня, пребывает сейчас в районе Даржелинга? Самозванец что ли?
— Нет, Билл… Он тоже настоящий Минг…
В этот момент шотландец уж точно созрел для того, чтобы спросить у самого себя, а не спятил ли его приятель или не стал ли он сам кандидатом для смирительной рубашки?
В ходе своих многочисленных поединков с Желтой Тенью Билл насмотрелся всяких чудес. И последнее по времени произошло всего несколько часов тому назад, когда раздавленный горным обвалом человек почти тотчас же воскрес — ну совсем как созревает дыня! — под пластмассовым колпаком. И тем не менее, его разум восставал против возможности одновременного существования двух биологически совершенно идентичных Желтых Теней.
