Юлия Андреева - Изнанка веера. Приключения авантюристки в Японии
Так приятно ночью погулять по притихшей Нагое, любуясь непривычно яркими звездами на фоне черного бархата южного неба. Из парка доносятся крики ночных птиц, время от времени включается сигнал пешеходного перехода через улицу. Даже ночью его отрывистые вскрики не прекращаются, переводя через дорогу призраков тьмы.
Я люблю ночь.
– Куда тебя понесло, вот убьют, тогда узнаешь почем фунт лиха, – кидает мне вдогонку Полина.
– Ничего с ней не случиться, – отвечает ей ее молодой друг, из-за которого я и ухожу последнее время на ночные прогулки, не желая им мешать. – В Японии всего девять процентов преступности. А тут район храмов – кто же будет нападать на человека в таком месте?
– Ты не знаешь Джулию. Сколько бы ни было на улицах криминала, все эти девять проценты будут ее.
Однажды, гуляя возле парка, я нашла потерянную кем-то малиновую орхидею и взяла ее домой. Цветочек казался слабым и иссушенным за день лежания на солнце. Я принесла его в свой угол и поставила в маленькую, только что купленную вазочку.
– Выживешь – поедешь со мной в Россию, – легкомысленно пообещала я орхидее. До отъезда оставался месяц.
Цветок выжил и простоял до окончания контракта. Увы, когда мы должны были уезжать, мне пришлось нарушить данное обещание. Я поставила орхидею в вазу с цветами, подаренными нам друзьями на сайонара-пати., которые мы не имели возможности увезти с собой.
Тем не менее иногда мне кажется что эта орхидея сопровождает меня и по сей день, расцветая где-нибудь в астральных высотах своим необыкновенным малиновым цветом.
Бомба Кота
Всем работающим с нами в клубе мы давали прозвища. Делалось это с тем расчетом, чтобы окружающие, услышав как мы произносим чье-нибудь, имя не подумали, что мы злословим на их счет. Так филиппинка Мелоди получила прозвище Музыкальная, малышка Ти-ти – Мелкая, Тереза – Нянюшка. Ну и все остальные в том же духе.
Однажды, заехав за нами Кот велел садиться в машину, а сам, ничего не объясняя поднялся к нам в «апартаменты», где пробыл минут десять.
На все наши расспросы о причинах столь странного поведения он отмалчивался, лишь заговорчески улыбаясь: мол, после работы узнаете.
Наверное он там оставил бомбу, – предположил кто-то из нас. При слове «бомба» Кот рассмеялся, но снова ничего не сказал.
После работы он вместе с нами поднялся на лифте и вошел в наше логово. Под туфлями что-то хрустело, пока мы разбирались с плохо работающим выключателем.
Но когда вспыхнул свет мы увидели вокруг тысячи мертвых или умирающих рыжих тараканов. Мерзкие твари плотным ковром покрывали весь пол, самые сильные пытались ползти по стенам, но срывались, пьяно поводя длинными усами и будто бы недоумевая: что за чума их постигла?
Никто из нас не завизжал, не сказал ни слова. С каждым шагом – хрусть-хрусть – давя тараканов наш менеджер прошел в комнату, где, вооружившись стоящей в углу метлой, смел насекомых с середины пола и открыл форточку.
Только теперь мы увидели на столе похожую на консервную банку тараканью бомбу.
Тараканы умирали долго и в тот день мы не смогли воспользоваться пылесосом, сметя для верности мертвых и живых в угол, давая тварям возможность спокойно подохнуть. Но на следующий день нам все равно пришлось воспользоваться этой техникой. Живые, но полупарализованные тараканы слабо водили усиками, будто хотели заслониться от адской трубы, засасывающей их во чрево преисподней.
Через неделю после смерти наших врагов ночью на кухню приполз последний гигантский таракан-альбинос. Раскачиваясь из стороны в сторону, он медленно прошествовал через всю кухню и, поднявшись на стену, прополз до щели, куда не без труда впихнул свое невероятно крупное тело.
С того дня мы уже не воевали с тараканами. Да и на улице сделалось ощутимо холоднее. А холод и насекомые – плохие друзья.
Священные олени
В знаменитую префектуру Нара мы добирались на машине, сначала по фривею – платной дороге, сделанной как коридор в один конец, по которой можно ехать с удвоенной скоростью. Серая лента дороги шелком струилась под колеса. Создавалось впечатление, будто ты не едешь, а летишь по ней. Одно плохо, вид из окна оставлял желать лучшего – сплошные бетонные стены.
Но вот мы съехали со скоростной трасы и дорога привычно зазмеилась между клетчатых от защитных сеток гор. Все-таки молодцы японцы, горы у них ухоженные. Торчат себе как молодые крепко сбитые здоровячки – ни тебе обвалов, ни какой другой напасти.
Цель нашего путешествия – Нара была как раз за этими горами. Впереди показался круглый рот тоннеля, мы нырнули в него. Как по команде вырубились все сотовые телефоны и даже радио. Гора требовала вежливого к себе отношения. Несколько мгновений – и мы вырвались в залитый солнцем день.
Первое, что бросилось в глаза на станции парковки, было веселенькое стадо оленей с одинаково подпиленными рогами. Олешки гуляли среди машин и туристических автобусов, выпрашивая печенье. Мы вылезли из машины.
– Это священные животные, – сообщил более других осведомленный об этом месте Такеда-сан, наш знакомый, – они считаются посланцами храма Касуга, куда мы зайдем.
Недовольный праздной болтовней олень, что постарше, слегка боднул Такеду в бок и вопросительно заглянул в глаза. Два других рогатых стажера глазели на этот урок по добыванию вкусненького.
Я погладила менее наглую на вид олениху. В то время Такеда под громкий смех класса школьников, находившихся тут же на экскурсии, был притерт к капоту машины.
– Ну, что вы стоите?! – жалобно крикнул он нам. – Быстро купите печенье и покормите этих… забыл русское слово.
– Рэкетиров, – помог кто-то из наших.
– Священных животных, по-моему, – внесла и я свою лепту в издевательство над бедным Такедой.
Наконец печенье было куплено и шоу продолжилось. Поняв у кого корм, рыжая банда окружила Полинку, но та быстро передала пачку с печеньем по кругу. Так что вскоре мы имели сомнительную радость насытить алчность священных попрошаек, а кого-то из девушек олень даже боднул за нерасторопность.
– Они тут совсем разбаловались за счет туристов, – Печенье кончилось и я продемонстрировала окружившим меня оленям пустые руки. – Хотя, возможно у них так принято принимать гостей. Я читала, что где-то здесь находился храм, который в средние века был известен своей боевой дружиной монахов. Говорят же, с кем поведешься – от того и наберешься. А эта рогатая банда явно подглядывала за уроками боевых искусств.
– Это храм Кофукудзи, – обрадовался Такеда. – А олени и вправду священные животные. В древности мы должны были бы упасть на колени при приближении хотя бы одного из них. Это относилось как к крестьянину, так и к аристократу. Пред богами все равны. Кстати, возможно, вы не знаете, что в ХVIII веке японского императора защищали русские мужики. Естественно, что к такой особе не допустили бы иностранцев с оружием. Но русские владели кулачным боем [19]…
