Кара - Гарри Поттер и Ось Времён
— Гениально, Гарри, — восхищался Рон, — как ты догадался?
— А я и не догадывался, пока у Гермионы не спросили про Чёрную метку. Нас хотели поймать на ней, но тогда защититься, наверное, было бы труднее.
— Труднее, чем от применения непростительного заклятья? Не уверена.
— А ты вспомни Кубок по квиддичу. Вспомнила? Если бы не Крауч, мне бы пришлось худо.
— Ну про законодательство — это ты круто, — заявил Рон.
— Если бы ты читал не только про квиддич, то, возможно, даже слышал бы о нём.
— Возможно. Нет, а вы Хмури видели? Особенно когда ты Аваду сказал!
— Иначе они нас бы по стенке размазали. Готов спорить, что план был поймать нас на знании Morsmorde и попробовать обвинить в связях с Пожирателями. Меня-то на этом не поймаешь, Крауч тогда был прав — у меня история слишком известная, а вот вас двоих бы пропесочили по полной программе. Наверное, Билл должен был тебя защищать. А тебя, Гермиона, скорее всего Люпин. А вот по новым правилам они ничего толкового предложить не могли, без предварительной подготовки-то.
— А ты как догадалась? — обратился к подруге Рон.
— Гарри отвечал на все их вопросы, и выделил фразу «это не оговорено». Так же как и когда нас Снейп поймал в коридоре во время урока два года назад. Помнишь? Мы ещё ему тогда плели про мадам Помфри.
— Ты тоже это заметила? — огорчённо протянул Рон, — только я понял к чему он это сказал немного попозже — когда Билл влез. Он, наверное, уже сдался. Слишком спокойно говорил. Тем более, его проигнорировали.
— Как представлю, на кого мы с Хмури были похожи, когда сидя за столом орали друг на друга заклинания… идиотизм.
— Зато сработало.
— Ага, жди. Готов спорить, что проверки с палочками нам не избежать.
— Тогда-то ты не будешь непростительными проклятиями кидаться? — Настороженно спросил Рон.
— Конечно нет.
— Ладно, мальчики, я спать.
— Спокойной ночи, — ответило два голоса.
На следующий день после завтрака в комнате, ставшей негласным штабом великолепного трио, пожаловал никто иной, как директор Дамблдор, в сопровождении Северуса Снейпа. Гермиона в этот момент строчила что-то за столом, а Рон уже третий раз делал Гарри в шахматы.
— Доброе утро, ребята, — поздоровался директор. Снейп лишь страдальчески закатил глаза. — Слышал о вашем вчерашнем приключении, думаю, что смогу придумать для вас неплохую практику на зимние каникулы, если, конечно, никто не будет против. Гарри, можно тебя ненадолго?
Гарри немедленно поднялся, и покинул комнату, заверив Рона, что помнит как стоят фигуры, на что последовал ответ, что ему это не поможет, покинул комнату.
Когда все трое оказались в бывшей спальне миссис Блек, Дамблдор обратился к Гарри.
— Гарри, я бы хотел услышать подробнее о том, как ты победил профессора Снейпа, а особенно сильно о твоих физических ощущениях после этого. Ну, и очень хотелось бы услышать от тебя о том замке.
— Думаю, что о способе мне больше нечего сказать, кроме того, что вы, скорее всего, уже знаете. Я использовал ненависть чтобы защитить своё сознание и для того, чтобы пробить блок профессора. Блок был довольно слабый, так как нападения профессор явно не ожидал. Потом появился замок — средоточие времени, та самая Ось.
Гарри замолчал. Последние слова сами сорвались с языка. Он не собирался говорить ничего подобного, тем более, даже не подозревал ни о чём подобном. Однако он был полностью уверен в своей правоте.
— Понятно… а что ты после этого чувствовал, может видел?
— Ничего, сер. Я чувствовал сильную усталость, и ничего больше.
Директор Хогвартса ещё некоторое время пристально смотрел в глаза Гарри, а потом неожиданно обратился ко второму человеку.
— И что ты об этом думаешь, Северус?
— Что он чего-то не договаривает. Вы ведь знаете, что видел один — видит и второй.
— Видишь ли, Гарри, — произнёс директор, поймав недоумевающий взгляд юноши. — Один из законов Оклюменции гласит, что оба участника процесса видят одни и те же образы и во время контакта, и после его окончания, если он имел какие-либо последствия. Что вы видели, Северус?
— Глаза, — признался профессор.
— Чёрные? — спросил Гарри.
— Нет, Поттер, зелёные.
— Зрачки были?
— Нет.
— Гарри, ты ничего не хочешь рассказать? — осведомился Дамблдор.
— Первое время, после каждого контакта, я видел перед собой два чёрных глаза. Чёрные от края до края.
— Но тогда ты ничего не видел.
— Нет.
— Знаете, профессор, возможно, профессор Снейп видел другие глаза из-за того, что у меня глаза зелёные.
— Поттер, вы что, сдурели? — встрял Снейп.
— Нет, Северус, пусть продолжает.
— Я, наверное, стал чем-то вроде проводника, так что последствия контакта достались вам, сер, — виновато закончил Гарри.
— А почему ты называешь это контактом, Гарри?
— Не знаю, — честно ответил Гарри, — просто так правильнее. Что-то не так?
— Понимаешь, Гарри, этот контакт происходит на абсолютно непонятном уровне. До сих пор ничто не могло нарушить законы магии. А это вмешательство привело именно к нарушению аксиом Оклюменции. Вмешательство произошло во время мысленного контакта, и сделало последующие ощущения различными, что не возможно по определению. Что это значит мы можем только догадываться.
— Это значит, сер, что контакт происходит с использованием очень древней и могущественной магии. Точно так же, как жертвой мамы была нарушена аксиома Авады Кедавры.
— Тогда какой же силой должно обладать то существо, которое пытается с тобой связаться, — констатировал Дамблдор.
— Недостаточной, чтобы защитить Ось от Вольдеморта.
— С чего ты взял?
— Он просит помощи, — внезапно осознал Гарри.
— Поттер, то что вы о себе возомнили просто немыслимо, — раздражённо сказал алхимик, — с чего такому могущественному существу потребовалась ваша помощь?
— Та магия, что породила пророчество сильнее, — сказал Дамблдор, который о чём-то напряжённо думал. — Аксиома была нарушена не только тогда. Никто никогда не пользовался эмоциями в Оклюменции. Наоборот, они всегда только мешают. Сейчас, если ты не против, мы попробуем проникнуть в твоё сознание. Ты же должен защититься.
— Готов? Legilimens.
Надо же! А с Дамблдором проще, — пронеслось в голове Гарри. — «Не сдерживайтесь!»
Директор, казалось, услышал просьбу Гарри, и надавил с действительно огромной силой. Вновь поплыли образы… Сириус… дементоры…
Гарри испробовал на директоре уже проверенный вариант — ненависть. Остановить его, однако, было очень сложно. Юноше пришлось сосредоточиться на своей жажде мести. Тошнотворная волна гнева вновь превратилась в каменный бастион, который тут же начал рушиться под напором директорских катапульт.
