Сергей Писарев - Приключения Семена Поташова, молодого помора из Нюхотской волостки
Встретились человек в оленьей парке и пришедший с востока так, словно они только что расстались. Их внимание было обращено на рыбу, схватившую блесну. Им удалось подвести рыбу к берегу, но здесь, взметнувшись, она снова ушла на середину порога; леса при этом натянулась, согнув до предела удилище.
Пришедший поднял с земли острогу; когда рыба вновь оказалась у берега, он воткнул ей в спину зубья, и рыбу быстро вытащили из воды; размером она была в половину человеческого роста, имела пятнистую кожу, загнутую крючком нижнюю челюсть и мясо красного цвета.
Отдав добычу Коротконогому, который радостно при этом замычал, оба уселись под крестом. Прибывший с востока начал так; «Господин Патвард передает...»
Дальше шло сообщение, что русский царь Петр высадился у Нюхотской Волостки, вытащив на берег два малых фрегата, которые поставил на салазки (были приведены точные размеры и осадка фрегатов), после чего царь двинулся с войском, пушками и всевозможными припасами на юг, в сторону Онежского озера (были приведены подробные данные о количестве солдат, пушках, порохе, ядрах, продовольствии), не было забыто и о тех, кто сопровождал царя. Говорили они на языке, которого Коротконогий не понимал.
Человек в оленьей парке слово в слово повторил сказанное, — у него была прекрасная память. Вскоре Коротконогий приготовил уху, и все трое поели. Затем человек в оленьей парке собрался в путь; человек, пришедший с востока, пошел его провожать.
Расставаясь, человек в парке сказал: «Следующий наш человек в Повенецком Рядке, на Онежском озере» — и объяснил, как его отыскать. А в заключение добавил: «В том, что передал господин Патвард, имеется одно упущение: господин Патвард не говорит, что задумал царь Петр, куда и зачем он ведет свое войско. Наш человек в Повенецком Рядке должен знать это; так и сообщите господину Патварду».
Человек в парке ушел в западном направлении, а пришедший с востока — туда, откуда явился. Коротконогий, на некоторое время снова остался в одиночестве.
2Ночь прошла. Андрей Денисов не ложился, продолжая ходить из угла в угол: главарь выговских раскольников был встревожен.
Горница, где он находился, была уставлена полками с книгами в тяжелых переплетах и с иконами старого письма в углу. Эта горница помещалась в верхней части высокой и узкой избы, воздвигнутой в самой середине обители. Избу со всех сторон окружали хозяйственные постройки и кельи раскольников.
В Выгорецкую обитель Андрей Денисов пришел десять лет назад; тогда это был еще небольшой скит, основанный одним из первых раскольников — Даниилом Викулиным. Предками Денисова были новгородские князья, чей род захирел еще в начале прошедшего столетия. Уйдя на север, они поселились в Повенецком Рядке на Онежском озере; отсюда Андрей Денисов в семнадцатилетнем возрасте и убежал от родителей в скит на Выге. Здесь он сумел с пользой применить свою предприимчивость. Когда это ему понадобилось, он призвал на подмогу брата Семена и сестру Соломонию, и они уже через несколько лет «подняли на Выге большое хозяйство». Даже «зяблые годы», когда вымерзло все посеянное жито, не сгубили обитель: Денисовы послали ходоков к раскольникам в другие части государства, и выговцам была оказана помощь. Вскоре братья Денисовы стали на севере признанными главарями раскольников.
Андрей Денисов был встревожен не столько вестью о приближении царева войска, сколько тем, что раскольники; считавшие Петра антихристом, начали готовиться к «огненному крещению». Андрей Денисов был противником самосожжения. В прежние годы, когда ждали «конца мира», самосожжение, считал он, еще можно было оправдать. Но конец мира не пришел, а раскольникам нужно было есть, пить, одеваться и обуваться, а также заботиться о распространении своего вероучения. На этом и выросла Выгорецкая обитель. Даже царь, занятый другими заботами, казалось, забыл про скрывшихся в сузёмке раскольников, — он только обложил их, как и раскольников в других местах, двойной подушной податью.
Вновь начал ратовать за огненное крещение старец Пахомий, бежавший из Соловецкого монастыря. Андрей Денисов не хотел пускать помешанного старца в обитель. Но этого потребовал Даниил Викулин, еще с отроческих лет друживший с Пахомием, — волю основателя обители Денисов должен был тогда уважать.
Андрей Денисов распахнул слюдяное окно. Он не услышал привычного делового шума обители: громыхания жерновов, стука валков, обрабатывавших кожи, звонкого грохота из кузницы, бренчания ведер на скотном дворе, — только уныло мычали коровы, оставшиеся в это утро неподоенными. Денисов знал, что раскольники, собираясь по кельям, забыли все мирские дела и толкуют о «пришествии антихриста».
В горницу вошли брат Семен и сестра Соломония. Двое келейников привели под руки престарелого Даниила Викулина. Помолившись на иконы, все расселись на скамейках вдоль стен.
Брат и сестра пожаловались, что нарушен строгий устав обители: побросав все дела, люди не слушают ничьих увещеваний и готовы предать себя «огненному крещению». И всему виной, объяснили они, — старец Пахомий.
Это услышал и Даниил Викулин. Теперь он понял, что пускать в обитель Пахомия не следовало — безумный старец может погубить все, что было достигнуто годами труда и лишений. Не зная, что дальше делать, Даниил Викулин опустил седую голову на руки, — пусть Денисовы поступают теперь, как сами считают нужным.
Андрей Денисов послал келейников за старцем Пахомием. Но тот явился сам. Торжественно вступив в келью, он стукнул посохом об пол и громогласно возвестил: «Грядет антихристово войско, близка кончина мира!.. Только очистившийся огненным крещением будет спасен!.. Готовьте себя, чада возлюбленные, принять...»
Старец не успел договорить: крепкой рукой Андрей Денисов схватил его за одежду и, встряхнув, что есть силы, толкнул в сторону келейников; те накинули ему на голову мешок и поволокли вон из горницы.
Семен Денисов и Соломония вскочили на ноги, — их поразил поступок брата. Только старый Викулин продолжал сидеть опустив голову, — больше он в обители ни во что не будет вмешиваться.
Старца Пахомия вытащили через заднюю калитку. Его повалили на дно карбаса и повезли вверх по реке, — в обители безумному старцу было теперь не место.
В горнице появился сумской приказчик, которого Андрей Денисов посылал разведать о войске царя. Человек этот выполнял в обители те же обязанности, что раньше в Соловецком монастыре. Раскольничий приказчик сообщил, что царская просека пройдет в десятке верст от обители.
Андрей Денисов понимал, что от этого опасность не становилась меньше: царь, конечно, не только знает про обитель, но ему известно и то, что в ней скрывается бежавший из Соловецкого монастыря Пахомий; если царь заберет из обители годных ему людей, запасы продовольствия и деньги, для раскольников это будет концом их существования на Выге.
Молчание нарушил Семен Денисов; он спросил:
— Как теперь поступить нам, брат Андрей?
— Собери на двоих странническую одежду, отправимся встречать царя.
Слова эти дошли до Даниила Викулина; подняв голову, он с изумлением смотрел на Андрея Денисова.
— На поклон к царю-антихристу? — через силу спросил старый раскольник.
— Так надобно! — услышал он резкий ответ.
Даниил Викулин снова опустил голову на руки. Все поняли, что распоряжаться теперь в обители будет безраздельно Андрей Денисов. Семен и Соломония повели Викулина прочь.
Оставшись вдвоем с приказчиком, Андрей Денисов спросил:
— Меньшиков при царе?
Получив утвердительный ответ, Денисов услал приказчика. Сам он прошел в угол горницы и приподнял половицу, из тайника вынул мешок с деньгами. Высыпав деньги на стол — все золотые монеты, — пересчитал их. Затем высыпал половину во второй мешок и спрятал его под одеждой, — остаток денег положил обратно в тайник.
К ночи двое облаченных в странническую одежду, с посохом в руках и берестяными кошелками на спине вышли из ворот обители навстречу царскому войску.
3Пронзительный сигнал трубы пронесся над спящим лагерем. Среди кряжей, вдоль берега озерка и вытекающей из него речки, под деревьями и на прорубленной просеке зашевелились люди.
Караульные растолкали солдат, и все вместе начали поднимать мужиков. Сонных дергали за руки, пинали и били прикладами. Не всех можно было поднять на ноги: могильные кресты, начавшиеся еще у Варде-горы, тянулись теперь вдоль просеки.
Первым просыпался Петр. Это он, разбудив спавшего рядом с шатром Семена, послал его к трубачу подавать сигнал. И сразу же, кликнув Семена, Петр направлялся туда, где к ночи кончили прокладывать просеку. Там распоряжался уже Щепотьев. Одних мужиков он наряжал валить деревья, других — откатывать валуны, третьих «расчищать пенье и клочья», а затем все вместе принимались гатить дорогу. Взамен тех, кто, обессилев, падал и не мог больше подняться, Меньшиков пригонял новых, из тех, что вели позади окруженных двойной цепью солдат.
