Александр Кулешов - Мир приключений. 1984 год
— Нам недостает только одного растения, которого не найдешь в России.
— А какое это растение?
— Баранец.
— Что это за баранец?
— Дерево, которое пищит, как ребенок, когда на заре вытаскивают его корни.
— А где можно его найти?
— В Азии, на горах.
Было решено организовать экспедицию “в Азию, на горы”. На это легковерными москвичами было ассигновано десять тысяч рублей Только то обстоятельство, что за свои опыты доктор был сослан в Сибирь, помешало состояться экспедиции за растением, “которое пищит”.
Некоторые из подобных искателей золота искренне полагали, что жабы, змеи и ящерицы питаются философским камнем, который они якобы усваивают из росы, дождевой воды и воздуха Для того чтобы добыть из них искомым камень, несчастных тварей сажали на строгую диету, состоявшую из росы, дождевой воды и воздуха, а потом перегоняли на огне Нетрудно понять горестное разочарование одного из представителей этого направления, который в поисках философского камня проделал, по его словам, следующее. “Я собрал жидкости, вытекающие из носа, мочи и плевков, каждой по фунту, смешал все вместе и сложил в реторту, чтобы извлечь из них квинтэссенцию. Я сделал из нее твердое вещество, которое применил к превращению металла. Но не достиг ничего!”
Алхимика, подвизавшегося при дворе и уличенного в обмане, обычно вешали, как фальшивомонетчика, на позолоченной виселице и в одеждах, усыпанных блестками.
Если же он не был уличен в обмане, считалось, что он действительно обладает тайной философского камня, и тогда его ожидал застенок.
Это был замкнутый круг, и попавшие в него, имевшие смелость (или безумие) избрать опасное ремесло алхимика, могли сойти с круга, только пройдя эшафот или камеру пыток
Не всякое заблуждение знало столько людей, отдавших за него жизнь, сколько алхимия В 1483 году Луис фон Неус умер в тюрьме в Гамбурге за отказ открыть тайну философского камня В 1575 году герцог Люксембургский в железной клетке сжег заживо женщину-алхимика Марию Зиглерин за то, что та не сообщила ему состава философского камня В 1590 году алхимик Брагадино был повешен в Мюнхене, в 1597 году Георг Гонауэр — в Вюртемберге, Кронеманн — в Пруссии, Келттенберг — в Польше и т.д.
Уже Юлий Цезарь приказал сжечь все алхимические тексты на территории Римской империи. Занятие алхимией было предано проклятию католической церковью. Алхимия официально была запрещена в Англии, Франции, на территории Венеции. Французского химика Жана Барилло казнили только за то, что он изучал химические свойства элементов и имел лабораторию.
Но, несмотря на все запреты, казни и неудачи, эта тайная и опасная игра не прекращалась.
Еще в прошлом веке во Французскую академию наук поступали разного рода проекты по искусственному превращению металлов в золото. Этой задачей продолжали заниматься, причем не только во Франции и не только беспочвенные мечтатели и фантазеры. Великий Эдисон и известный изобретатель Никола Тесла, уединившись в лаборатории, многие дни проводили какие-то тайные опыты. Ни одни из сотрудников не знал, чем они заняты. Чтобы уберечься от досужего любопытства, ученые тщательно зашторивали окна лаборатории, а когда ходили, Эдисон сам внимательно проверял замки на дверях. Увы, величайший соблазн не обошел и их: Эдисон и Тесла пытались достичь того, что тщетно пытались сделать до них многие поколения алхимиков, — превращения других металлов в золото. При помощи рентгеновской установки с золотыми электродами они облучали тонкие пластинки серебра. А в то время, когда, отложив все другие дела и опыты, они предавались этим экспериментам, в Балтиморе профессор Ира-Рамсен сооружал аппарат для “молекулярных превращений одних металлов в другие”…
И вот пришел день, когда всем ожиданиям суждено было, казалось, сбыться. В 1896 году известному американскому химику Кэри Ли удалось изготовить из серебра желтый металл, по внешнему виду весьма напоминавший золото. Хотя химические свойства его оставались теми же, что у серебра, как говорил сам Ли, не все может быть достигнуто сразу.
Действительно, уже через год на первых своих страницах газеты сообщили, что искусственное золото наконец получено. Имя человека, который якобы сделал это, пользовалось доброй репутацией среди ученых и изобретателей: Стефен Эмменс — химик, автор многих серьезных научных публикаций и ряда открытий. Одно из его изобретений — взрывчатое вещество эмменсит — с интересом изучало военное министерство. Эмменс был не случайным человеком в науке, его слова имели вес. Поэтому его заявление о том, что им открыт способ превращения серебра в некий металл, названный им аргентаурум, практически неотличимый от золота, вызвало большой резонанс. Три слитка этого металла после скрупулезной проверки испытательной лабораторией Соединенных Штатов были затем куплены по цене золота.
В ответ на требование газет открыть секрет изготовления золота Эмменс заявил, что такой акт подорвал бы золотой баланс и для многих превратился бы в катастрофу. Однако он согласился выступить с публичной демонстрацией своих опытов на Всемирной выставке в Париже в 1900 году. Но, как известно, он так и не появился там. Эмменс внезапно исчез. История эта не имела никакого продолжения. Нашлись ли люди, которым инициатива доктора Эмменса показалась слишком опасной, и решили ли они откровенно убрать его, попытались ли они перед этим вырвать у него его тайну — всего этого, вероятно, мы не узнаем никогда.
Точно так же мы едва ли когда-нибудь узнаем, какая участь постигла эксперименты немецкого профессора Адольфа Миетхе, сделавшего в 1924 году заявление для прессы о том, что он нашел способ превращения ртути в золото. Пользуясь своим методом, профессор якобы неоднократно получал чистое золото в своей лаборатории. Следует добавить, что вскоре подобное же известие пришло от японского профессора Нагаоки (Институт физических и химических проблем, Токио).
Казалось бы, чем значительнее развитие науки, тем яснее должна была бы становиться вся мера заблуждении прошлого. Чем же объяснить тогда этот ренессанс алхимии? Почему в перечне тех, кто решил ступить на сомнительную тропу охотников за золотом, мы видим имена даже великих ученых?
Время, когда это происходило, было временем великих надежд в науке. Люди только что научились летать, в их жизнь входило электричество и радио, первые автомобили заполнили улицы городов. Не удивительно, что многим представлялось тогда, будто наука всемогуща и нет проблемы, которой она не могла бы решить. Постепенно на смену такому взгляду пришел другой, более реалистический. Но все-таки дань этим безбрежным ожиданиям воздали многие, и среди них, как видим мы, и ученые.
