Анастасия Коробкова - Космическая странность
— Если сравнивать с Землей, то сколько здесь длятся сутки? — спросила я.
Кристо помолчал, наверное, производя какие-то расчеты.
— Приблизительно на одну пятую короче. Для тебя эти сведения лишние, мы здесь не задержимся.
— Мне просто интересно, — буркнула в ответ я.
— Это очень хорошо, — одобрил он. — Хоть ты и трусишка, но достаточно быстро принимаешь новые обстоятельства.
Трусишка!.. Ну, ладно, согласна, с тех пор, как оказалась в обществе инопланетян, в истерику я впадала чаще, чем когда-либо раньше. Но кто повел бы себя иначе? Я нормальная, это точно! Чтобы спокойно относиться к нынешним «обстоятельствам», нужно быть камнем.
— Таких не берут в космонавты, — вполголоса резюмировала я свои мысли. — И что же нам здесь надо?
— Космический аппарат, чтобы следовать дальше. Мы с тобой ищем одного человека. Возможно, придется посетить несколько планет.
Потрясенная этим известием, я не смогла придумать, что еще можно спросить. Я увижу еще и другие планеты! Господи! Я точно сплю! А… домой-то когда? Впрочем, что-то мне подсказывало, что лучше этот вопрос пока не задавать.
Наверное, потрясение добавило мне сил или заставило забыть об усталости, но я на какое-то время перестала замечать постепенно разливающуюся по ногам ноющую боль. Кристо был прав, я уставала. Что он там говорил про остаться в живых?..
Мне казалось, что шли мы уже бесконечно долго, когда он неожиданно мрачно заявил:
— Не вышло!
— Что?! — вцепившись в него второй рукой, взвизгнула я.
— База уже занята. Опусти очки, сама увидишь.
Я надвинула на лицо очки-маску и, вглядевшись сквозь тонкую прозрачную стенку, поняла, что обзор стал светлее и дальше. А вдалеке, среди чистого поля, стоял космический кораблик, почти точно такой же, какой оставил нас с Кристо на этой планете. Кроме него, ничего над пустынной гладью не возвышалось.
— А где база? — спросила я.
— Под поверхностью, — задумчиво ответил Кристо.
Он не остановился, но заметно сменил направление, будто хотел обойти цель с другой стороны.
— Придется делать диверсию. Удачно получилось, что я хорошо знаю эту базу, на ней обучался.
Я мысленно завыла. Слово «диверсия» не вызывало у меня мирных ассоциаций. Ну почему, почему никто у меня тут не спрашивает, а хочу ли я принимать участие во всем этом?!
— А можно, я здесь подожду?
— Нет. И не отпускай мою руку.
На этот раз ужас парализовал мою способность соображать напрочь, и я растерянно потащилась, беспорядочно переставляя ноги, как неотъемлемое приложение к Кристо. Впрочем, инстинкт самосохранения достаточно быстро очухался и реанимировал волю, которая, в свою очередь, заставила меня резко остановиться и упереться ногами в землю.
— Нет! — крикнула я что было сил. — Никуда не пойду!
Я вырвала свою руку из руки Кристо, забыв о низкой, в сравнении с привычной земной, гравитации и поэтому не рассчитав усилий. В результате я отлетела спиной назад и мягко опустилась пятой точкой в гостеприимную пыль, слегка поддавшуюся подо мной. Кристо остановился и повернулся. Уговоры в его планы, конечно, не входили, и он, похоже, сам не знал, что предпринять дальше. Пока же просто медленно направился в мою сторону…
Разумом мне стало очень тоскливо, потому что им-то я четко понимала: никуда мне не деться здесь, на чужой планете, мне некуда бежать, и придется рисковать и гибнуть на бессмысленной для меня войне, — но тот же инстинкт отказался смириться, он велел мне попытаться спастись от неминуемой угрозы. Я вскочила на ноги и прыжками понеслась прочь от Кристо.
Он побежал за мной. Получалось у него гораздо лучше, и расстояние между нами, насколько я могла видеть, ежесекундно оглядываясь, нисколько не увеличивалось. Его прыжки были длиннее, вот только прыгал он не прямо ко мне, а вбок, отрезая мне путь в противоположную от стоявшего на приколе корабля сторону. Как я скоро поняла, он вовсе не стремился меня поймать — он меня гнал в ловушку, как охотник зайца, не позволяя свернуть с нужной ему траектории.
Внезапно у меня чуть не разорвалось сердце от того, что из-под ног резко ушла почва, и я провалилась вниз.
Господи, вот когда мне стало предельно, как никогда прежде, жутко! За то короткое время, пока я падала, проскальзывая сквозь рыхлую пыль, я успела вспомнить и всю семью в розовом свете, и родной город, и даже школу, а с окончанием падения подвела итог: какой же я была дурой, когда, имея все это, еще чем-то бывала недовольна!
Оказавшись в пустоте и темноте, в течение маленького промежутка между всхлипами, я оценила обстановку. Сидела я на чем-то твердом и гладком, а мои судорожно раскинутые в стороны руки, не распрямившись, уперлись в гладкие выгнутые стенки, смыкавшиеся над головой. То есть я попала в трубу. Ужаснуться еще и этому факту мне не дал Кристо. Он упал сверху, схватил меня в охапку и прижал к себе.
— Дина, успокойся, — произнес он в самое ухо таким непередаваемо уверенным тоном, что я тут же бросила вспоминать когда-либо слышанные молитвы, тем более, что затея эта была безнадежной (при родителях — упертых атеистах мы с Димкой и в церкви-то ни разу не были).
В его голосе почудилась еще одна нотка, которая мягкой искоркой кольнула меня в лоб, оставив чувство защищенности. Мне безотчетно показалось, что ему очень важна моя жизнь, и что он будет бороться за нее больше, чем за свою собственную.
— Ничего страшного не случится, — продолжал Кристо тем же тоном. — Только делай, что я говорю, ничего трудного, и мы точно выживем. Готова? Я буду впереди.
Я на всякий случай всхлипнула и кивнула, забыв о темноте. Хотя какой-то слабый свет пробивался в провал, да и мой кивок пришелся подбородком ему в плечо, в общем, он правильно понял и отпустил меня, передвинув себе за спину.
— Эти стены — оплавленный здешний песок. Ход прожег начальник базы втайне от руководства армии, и как раз, когда я был здесь, это случилось. Сошло за испытание действия плазменной пушки в особой среде. Восемь раз, ага…
Из этого пояснения мне удалось заключить, что у Кристо имеется чувство юмора, и ощутить к нему прежнюю симпатию. Решив ни о чем больше не думать и по возможности ничего не пугаться, я всхлипнула последний раз и приготовилась двигаться за ним.
Нам пришлось ползти. Когда глаза снова привыкли к темноте, я заметила, что стенки нашего кротячьего лаза мерцают тысячами крошечных звездочек так, что силуэт Кристо впереди был различим по отсутствию их сияния, и этот спецэффект из детского сказочного фильма окончательно меня успокоил.
Я с трудом успевала за Кристо, подтягиваясь на руках и борясь с сильным скольжением коленей. Вспомнив, как далеко находится вражеский корабль, а значит и база, я торопливо зажмурилась и заставила себя считать шаги, чтобы не думать о том, как я уже устала, и сколько еще нужно преодолеть. Сначала я сосчитала до трехсот, а затем начала сначала. Потом стала досчитывать до тысячи. Потом, попутно со счетом, мне в голову стали лезть мысли, для которых раньше не было места или времени: обрывки фраз, замеченные странности в поведении и обстановке.
