Михаил Старицкий - Червоный дьявол
— Ну, это дело! — обрадовались мужики, похлопывая рукавицами. — Да когда б уже скорее на месте стать; вечереет и в лесу-то этом не совсем безопасно: зверю много бывает…
— Да вот и скоро опушка, — торопливо заговорил всадник, — нельзя ли, панове-товарищи, подогнать лошадей?
Погонщики закричали, замахали руками, и, напрягая последние усилия, двинулся обоз торопливо под гору.
Лес между тем все редел и редел. Наконец всадник ударил каблуками коня и через несколько минут остановился на опушке.
— Стойте, стойте! — закричал он погонщикам, оборачиваясь в седле и не выезжая из-за деревьев.
Перед ним расстилалось ровное, местами уже совсем черное поле; направо и налево тянулись овраги, обрывы и горы, покрытые лесами, а прямо подымались высокие земляные валы; они тянулись полукругом, круто закругляясь по сторонам. Среди валов возвышалась арка, сложенная из золоченых камней с тяжелыми массивными воротами посреди. На арке, над воротами, стояла небольшая часовня с куполом и крестом. Со стороны поля у ворот привязано было несколько лошадей, покрытых попонами; несколько душ польной сторожи расхаживало по валам, остальные сидели группкой у разложенного костра. За валами на фоне нежного неба виднелись силуэты каких-то белых высоких развалин, и больше ничего… Казалось, это было вполне пустынное место, заброшенное и богом и людьми, и если б не группка вартовых, сбившихся у костра, можно было б подумать, что жизнь не заглядывала сюда.
Осмотревшись кругом и убедившись, что его никто не заметил, всадник быстро подскакал к оставленным возам.
— Ну, теперь разгружайтесь скорее, — захлопотал он, соскакивая с коня, — вон уж и Золотые ворота.
— А на сколько возов нагружать будем, хозяин?
— На два!
Мужики покачали неодобрительно головами.
— Ой пане Ходыко, пане Ходыко, заметил первый, — не горазд делаешь: знаешь, какой крутой Десятинный спуск, смотри, как бы не случилось чего!
— И-и! — махнул уверенно пан Ходыка — Что это, разве мне в первый раз? Сам видишь, все мытницы на двух возах проехали.
— Да там что, по ровному можно и на двух, а тут спуск крутой, гора как печь.
— У меня возы крепкие, нарочито для того и сделаны, да и всякие пристрои к ним есть.
— Ну как знаешь, пане Ходыко, дело твое, хозяйское, только ведь часто случается: за грошом погонишься, а копу потеряешь!
Но Ходыка даже не счел нужным ответить на последние слова, он только самоуверенно улыбнулся и махнул рукой. Да и в самом деле! Стал бы он из-за таких пустых опасений столько денег терять?! Дурак бы он был, а не Ходыка! Подвод-то всех шесть, значит, и мыто нужно платить за шесть, а если он платит его везде за два воза, то кругленькая суммочка лышку собирается в чересе, и дурень бы он был, если б этот остаточек будущему тестю предложил! Денежки эти ему принадлежат за дорожные труды. Так! Усмехнулся пан Ходыка, потирая руки, а на киевской мытнице самое большое мыто и чтоб он этот пожиточек из своей руки упустил? Нет, пане-брате, Ходыка умеет жить да пожиточки приращать и там, где другой только бы разинул рот! Ведь так и все делают; мыто платится не от товару, а от воза. Так, значит, и накладывай товару побольше… Вот если обломаешься — так строго: весь товар забирает воевода на скарб… Но у меня возы прочны!
Вскоре два воза, высоко наложенные тюками драгоценных товаров, стояли почти совсем готовые. С четырех сторон возов Ходыка велел вставить нарочито для того заготовленные шесты и все это густо зашнуровать веревками, словно сеткой. Наконец, когда все было окончено и две высоко наложенные подводы, словно две башни, стояли совсем готовые отправиться в путь, Ходыка обратился к погонщикам:
— Ну ж, паны-товарищи, вы теперь порожняком поспешайте скорее, в шинке золотоворотском не засиживайтесь, вот нате, хильните по чарке, — подал он им незначительную монету, — да и скорее поезжайте и ждите нас с Иваном на Кожемяках, внизу под Десятинной горой; а я подожду и, как стемнеет немножко, двинусь туда же.
Презрительно взглянули погонщики на ничтожную монету, и, не поблагодаривши даже хозяина, хлестнули лошадей и двинулись быстро вперед.
В большой просторной хате нового золотоворотского шинка собралась за отдельным столом довольно веселая компания. Несколько кубков и большой ковш меду стояли на столе. Во главе всех сидел Мартын Славута, рядом с ним помещался веселый Грыць Скиба и еще несколько подмастерий из цеха шевчиков и золотарей. Народу в шинке было немного: два жолнера из замкового гарнизона сидели за одним столом да два мещанина, удалившись предусмотрительно от молодой компании, тихо шептались о чем-то в уголке. На Мартыне был добрый синий жупан, такой, какой носило большинство киевских горожан.
— Ну, панове, еще по чарке, чтоб наше дело удалось! — налил Мартын всем чарки.
— Идет! — крикнули молодые голоса, весело чокаясь кубками.
— Да уж пора бы ему и ехать, — заметил один из молодых пирующих.
— А вот я посмотрю! — крикнул Грыць Скиба, вставая с лавки и выходя на улицу. — Едет, едет! — объявил он весело, открывая двери в шинок.
Посреди улицы медленно двигались от Золотых ворот два высоко нагруженных воза. Впереди шел пан Ходыка, за ним двигался рядом со вторым возом погонщик; верховая лошадь была привязана позади переднего воза.
Когда Ходыка поровнялся с шинком, его встретили радостные возгласы.
— А, пан Ходыка, никак с товарами возвращаешься?
— Здорово! Здорово!
— Здорово, панове! — ответил неохотно Ходыка, нехотя передвигая шапку на голове.
— Да куда же это ты? Хочешь, кажется, шинок минуть? — остановил его Мартын. — Нет, пане-брате, так нельзя! У нас тут большая гульня идет! Грыць Скиба всех угощает: жениться задумал. Да и ты, кажись, того, — подмигнул он, — славную, брат, дивчину берешь, по всему городу слух идет!
— Заходи, заходи! — закричали другие, окружая его. — Это уж не обычай — шинок минать, да когда еще в нем свои люди сидят!
Некоторое время Ходыка стоял в нерешительности: не хотелось и времени терять, а между тем и перспектива выпить на чужой счет представлялась весьма заманчивой.
— Товары! — произнес он нерешительно.
— Что товары? — усмехнулся Мартын. — Останется ж дядька с ними, да поставить их вот здесь против окна: никто и не тронет!
— Разве что против окна, — согласился нерешительно Ходыка.
— Да ты не бойся! Дорога проезжая… везде народ, — подхватил его под руку Скиба, и Ходыка вместе с молодыми горожанами отправился в шинок.
— Ну, будем же, братцы, здоровы, — налил все кубки Скиба. — За твое, пане Ходыко, благополучное возвращение и за твою невесту!
