Джереми Робинсон - Гидра
«Забавно получается. Я буду медленно умирать на месте археологических раскопок, а не погибну, изрешеченный пулями или разорванный в клочья гранатой в жестоком бою».
— Мерзко будет, верно? — пробормотал Сиглер.
От жары рубашка прилипла к спине, вода выходила из тела и тут же высыхала. Веки начали слипаться. Тело и разум постепенно отключались. Его утешало только то, что он не очнется и не почувствует, как умирает.
Голова Короля клонилась к плечу. Он подумал о Пирсе.
«Подвел друга!.. Во время боевых заданий я никогда не совершал таких серьезных промашек, хотя на войне подобное было бы еще простительно. В этом аду порой гибли и хорошие ребята. Но Пирс — мой друг. Этого не должно было случиться, и я никогда себя не прощу, хотя времени на угрызения совести у меня почти не осталось».
Погружаясь в забытье, Король принял решение: «Если я вернусь в прежний мир призраком, то буду преследовать подонков, которые сделали это, до конца их поганых жизней. Если я все-таки каким-то непостижимым образом уцелею, то они пожалеют о том, что имеют дело не с призраком».
Перед глазами у него потемнело. Он ударился головой о череп мумии, стал еще одной жертвой, которую должен был иссушить песок пустыни.
Глава 11
Наска, Перу
Тьма поглотила его.
Действительность исказилась, исчезла, ее место занял сюрреализм. Король пролетал между рядами мертвых тел, жестоко истерзанных и разбросанных по пустыне.
«Здесь был бой. Нет. В боях я участвовал. В этом месте произошел не бой, а бойня. Массовое убийство».
Звезды в небе поблескивали, словно капельки воды, крупные и влажные, прилипшие к черному одеялу небес.
Король никогда не пытался представить себе смерть. В его работе боязнь старухи с косой могла лишь ускорить ее приход. Нежелание терпеть боль творило чудеса, а вот страх смерти мог сковать даже самого тренированного и опытного солдата. Но это… выплыть из могилы, пролетать над мертвецами и подниматься все выше — это не сходилось даже со стереотипными предсмертными видениями.
«Не может ли где-то здесь находиться моя сестра? Где она?»
— Джулия, — окликнул он. — Джул, покажи мне дорогу.
Ответа не было. Только ощущение того, что он всплывает все выше, преодолевая какую-то густую жижу. Его мысли лихорадочно метались.
«Трупы. Этих людей перед смертью явно пытали. Холод. Мне холодно. Разве в аду холодно? Может быть, он и вправду оледенел? Ха».
Ему хотелось рассмеяться, он не ощущал собственного тела. Оно куда-то исчезло.
Король попытался усилием воли направить свой дух — или что там это было такое — в другую сторону, но продолжал подниматься все выше, удаляться, неуклонно двигаться в неведомом направлении. Звезды поманили его к себе, а потом исчезли из виду. Он снова подумал о своей сестре и скользнул в бездну.
— Сэр, — прозвучал чей-то голос. — Пейте.
Жидкость наполнила рот Короля. Он сделал вдох, захлебнулся, резко приподнялся, сел и тут же получил удар по голове. Боль была адская, словно ему в затылок вонзилась пика. Она пульсировала, будто мигающий уличный фонарь.
— Не шевелитесь, — почти шепотом проговорил кто-то. — А то она услышит.
— Джулия?
— Нет. Старуха.
— А ты кто?
— Атагуальпа.
Сознание вернулось к Сиглеру, он открыл глаза. Зрение. Он не плыл, не летел. Его несли. Но это означало…
Король зажмурился, пытаясь прогнать страшный сон, потом снова разжал веки и огляделся.
На коленях рядом с ним стоял Атагуальпа. Он был бледен. Возможно, Джеку просто так казалось при свете луны, или же было что-то еще. На прозрачном, ясном ночном небе мерцали звезды, уже не похожие на капли воды. Он лежал, а Атагуальпа сидел рядом с ним между двумя грузовиками.
Индеец протянул Сиглеру бутылку с водой.
— Попейте.
Король взял бутылку и залпом выпил все двенадцать унций. Вода, охлажденная ночным воздухом пустыни, погасила огонь, сжигавший его рот и гортань. Он почувствовал, как к нему возвращается жизнь, взял у Атагуальпы вторую бутылку и стал пить уже медленно, позволяя телу вобрать влагу и напитать клетки, исстрадавшиеся от обезвоживания.
Джек встретился взглядом с индейцем. Тот стыдливо отвел глаза.
— Ты спас меня. Откопал.
Старик кивнул.
— Почему?
— Они мне говорили, что никто не пострадает.
Королю не понравилось, как это звучит. Он мысленно вернулся к своему видению — поле, усеянное мертвыми телами, — и помолился о том, чтобы это и вправду было только грезой.
— Кто пострадал?
— Я спрятался в грузовике и слышал, как они сперва кричали, а потом перестали. Я из окошка выглянул и увидел ее.
— Кого?
— Старуху. Женщину седую.
— Молли? — Король рывком сел, боль в голове сразу стала резче. — Она жива?
— Одержима дьяволом.
Король вздохнул. От информации, приправленной религиозной паранойей, для него не было никакого толка.
— Забудь о том, чему тебя научили в церкви, и расскажи мне только факты.
Атагуальпа прищурился.
— Я ни разу не был в церкви, но одержимого дьяволом узнаю сразу, как только увижу. Она была вся в крови. Красная от нее. Куски… — Он всхлипнул, сдерживая слезы. — Куски мяса прилипли к ее губам. А живот у нее!.. — Индеец показал на себе руками. — Она была как беременная. Наглоталась человеческого мяса.
Король насторожился.
— Чьего мяса?
Дрожащим пальцем Атагуашпа указал в сторону раскопок и рисунка на песке. Он поднялся на ноги, пошатнулся и ухватился за борт грузовика.
— Вы не должны шуметь, — сказал индеец. — Она убежала в пустыню. Но кто знает, вдруг вернется?
— Я рискну, — сказал Король, допил воду из второй бутылки и, покачиваясь, побрел к раскопу.
Атагуальпа нагнал его, положил руку на плечо и остановил.
— Возьмите.
Король обернулся и увидел, что индеец протягивает ему пистолет. Это было предложение мира. Старик мог бы и не откопать его, и Джек насмерть засох бы под землей. Иуда хотел попроситься обратно. В его глазах читалась мольба. Простить и забыть.
Король взял пистолет, проверил обойму, вогнал ее на место и повернулся к Атагуальпе. Этого человека подкупили и использовали. Сиглеру случалось так же поступать с другими людьми, которым отчаянно нужны деньги или еда. Они были готовы на все ради сохранения собственной шкуры. Король кивнул старику, дал понять, что прощает его.
Они пошли дальше вместе, низко пригнувшись и не произнося ни слова. Если в пустыне и таилась какая-то опасность, то люди могли узнать о ней только по звуку шагов, по хрусту камешков под подошвами. Король боролся с головокружением, держал перед собой пистолет и целился в темноту. Он жалел, что не наделен более острым зрением.
