Александр Беляев - Взлетная полоса
И в третий, и в четвертый, и еще много раз за эту ночь ошибалась Юля, наблюдая за местностью по экрану «Совы». Она пыталась как-то сопоставить ошибки, вывести хоть какую-нибудь закономерность их возникновения, хоть как-то попытаться предусмотреть их. Но так и не смогла. И вынуждена была в конце концов признать, что решать с помощью «Совы» такую важную задачу, как определение расстояний, практически невозможно. Впрочем, особой неожиданностью для Юли это не явилось. Уж кто-кто, а она отлично знала, что в свое время, когда «Сову» только еще проектировали, специально этим, как казалось тогда, узким вопросом никто не занимался. В ту пору все думали лишь о том, чтобы максимально увеличить дальность видимости прибора, а также угол его зрения. Не было для Юли это непредвиденной откровенностью также и потому, что об этом существенном недостатке прибора в своем отчете предупредил Кольцов и даже обосновал математическими выкладками. Теоретическую физику он знал так, как, пожалуй, ее не знал в КБ никто. И все же, несмотря на все это, ей не хотелось признавать себя побежденной. Все казалось, что дело вовсе не в приборе. Что надо лишь хорошенько освоить его, научиться как следует им пользоваться.
Кольцов терпеливо выводил танк то на одну, то на другую цель. Не пытался давать советы, не подсказывал. Он словно говорил ей всем своим поведением: «Сама, сама во всем разбирайся». И Юля наконец разобралась и сказала с плохо скрытой досадой:
— Пожалуй, хватит.
Кольцов, казалось, только этого и ждал.
— В таком случае проверим наши возможности в дыму? — быстро предложил он перейти ко второй части испытаний.
— Давайте, — покорно согласилась Юля.
Кольцов передал по радио команду и обратился к механику-водителю:
— Акрам! Низину возле вододрома знаешь? Сворачивай туда.
Танк развернулся и двинулся почти в обратном направлении. От резкого поворота к горлу Юли подступила тошнота. Но она сделала глубокий вдох и подавила спазму. Однако Кольцов заметил, как Юля на момент полузакрыла глаза, и участливо спросил:
— Может, передохнем, Юлия Александровна?
— Спасибо, — поблагодарила Юля. — Давайте лучше скорее заканчивать.
Но двигаться до низины, в которой Кольцов, как в наиболее удобном для эксперимента месте, установил дымовые шашки и только что по радио дал приказ поджечь их, не пришлось. Видимость на экране прибора заметно начала ухудшаться. Очертания предметов стали расплывчатыми, дальность наблюдения резко снизилась.
Кольцов привычно запросил механика-водителя:
— Как видишь, Акрам?
— Муть пополз…
— Откуда?
— Откуда всегда ползет.
— Значит, туман. А я думал, у меня прибор забарахлил.
— Фару можно включить? — спросил Ахметдинов.
— Еще чего! Ты уж как-нибудь по прибору ловчи, — стараясь выдержать серьезный тон, ответил Кольцов.
— Да я ничего не вижу!
— А вы что видите, Юлия Александровна? — обратился Кольцов к Руденко.
— Да вообще-то тоже почти ничего, — ответила Юля, как показалось Кольцову, уставшим и безразличным тоном. — Но это вполне естественно: дым, туман. Нам это известно…
— Вам-то да. А механику-водителю от этого не легче! Включай, Акрам, ближний свет, помогай «Сове».
Танк снова рванулся вперед.
— В дыму, Юлия Александровна, еще хуже. А в огне «Сова» совсем слепнет, — продолжал Кольцов, — впрочем, сами сейчас во всем убедитесь.
Колея в низине была сильно выбита. Танк переваливался с борта на борт и с носа на корму, как челн в штормовую погоду. На экране «Совы» в мареве тумана мелькали то верхушки деревьев, то бесформенные нагромождения вывороченной гусеницами земли. До намеченного рубежа оставалось еще метров триста. И вдруг Юля взмолилась:
— Сергей Дмитриевич, давайте остановимся. Я больше не могу.
— Стоп! — скомандовал Кольцов.
Танк остановился, словно налетел на невидимое препятствие.
— Мне плохо, — призналась Юля и добавила: — Странно… А на машине я езжу очень легко.
— Я же предупреждал, что это не «Волга», — сдержанно улыбнулся Кольцов и открыл люк башни. — Хотите сойти на землю?
— Хочу.
Кольцов вылез на броню первым. Отключил переговорное устройство. Спрыгнул вниз. Под ногами чавкнула болотная жижа. Ночь мягкой темнотой прикрыла низину. Далеко за лесом гудел трактор. И в такт ему басовито рокотал двигатель танка.
Тем временем Шульгин помог подняться Юле. Юля вылезла на корму, протянула Кольцову руку.
— Подождите, — остановил ее Кольцов. — Шульгин, отдай инженеру свои сапоги. А сам наденешь мои кеды.
— Сапоги? — явно с удивлением переспросил заряжающий.
— Сапоги! — повторил Кольцов.
— Да она же в них утонет.
— Шуль-гин!
— Да у меня ж сорок пятый!..
— Ты все понял?
— Да мне что, жалко?
Заряжающий на миг скрылся в башне и, вновь появившись, передал Юле сапоги.
— Надевайте. Здесь сыро. Прямо с туфлями в них залезайте, — посоветовал Кольцов.
Юля не спорила. Теперь она во всем соглашалась с капитаном. Надела сапоги и, снова ища опоры, протянула Кольцову руку. Кольцов помог ее спрыгнуть с борта, помог удержаться на ногах.
— Это пройдет. Подышите — и пройдет, — подбодрил он Юлю. — Запах солярки, да еще горелой, не все переносят…
— А можно назад пешком? — спросила вдруг Юля.
— Еще больше устанете.
— Я хожу хорошо! — поспешно заверила Юля.
— Пойдемте, — не стал возражать Кольцов. — Только зачем же топать всю дорогу? До развилке дойдем, а там сядем на машину. Шульгин, передай дежурному, чтобы к развилке машину прислали. Понял?
— Так точно! — ответил солдат и скрылся в башне. Танк двинулся вперед. И сразу то место, где стояли Кольцов и Юля, утонуло во мраке.
Темнота была настолько густой, что Юля забеспокоилась:
— Как же мы пойдем?
— Не в тайге. Доберемся, — усмехнулся Кольцов и включил фонарик. Узкий луч выхватил из-под ног мокрую траву с искрящимися на ней капельками росы, кочки, вывороченный гусеницами дерн. Черные, казавшиеся бездонными колеи тянулись в глубь низины. И где-то вдали, в самом конце их, время от времени во мраке вспыхивали и пропадали красные габаритные огни танка. Кольцов проводил их взглядом и сказал:
— А мы пойдем в сторону…
Он ступил в широкую колею, но его тотчас же схватила за руку Юля.
— Нет уж, теперь я от вас не отстану, — сказала она и почти вплотную прижалась к Кольцову.
Они шли рядом, стараясь не мешать друг другу. Идти по жидкой грязи было легче. Но там, где земля была тверже и липла к ногам вязким тестом, Юля сразу начинала отставать. Кольцов никуда не спешил. И был бы рад вот так, рука об руку, бродить с инженером по стрельбищу хоть до утра. Но он почувствовал, что Юля очень устала, и ему стало жаль ее.
