Енот и все-все-все (СИ) - Олерис Вадим

Мама Кенга перетащила ползунок перемотки на нужную отсечку времени.

– Вот. Видите?

Три эскадрильи по девять кораблей заходили на громаду тяжелого крейсера, уворачиваясь от огня оборонительных турелей и сбрасывая плазменные заряды.

Космическая война имеет свои особенности, и картинка совсем не похожа на кино. Нет вспышек лазеров. Не только потому, что их не видно, если лазер не направлен в глаз смотрящего, но и потому, что их мало кто использует. Обычная высокоскоростная болванка имеет большую энергию, чем лазерный выстрел. Но палить ими в духе земных зениток, создавая железный шторм, нельзя. Это ведь космос. Выпущенный снаряд будет лететь без замедления до тех пор, пока во что-то не врежется. И если таких снарядов будет много – они неминуемо рано или поздно врежутся во что-то важное и ценное. Поэтому задача оборонительной турели – предугадать движение противника и выпустить снаряд, который с 90%-ной вероятностью поразит цель. А задача штурмовика – не дать турели понять логику своих движений. Разумеется, штурмовики не должны сталкиваться друг с другом, да и доверять управление только человеку нельзя – человек плохо создает истинную случайность, а значит его можно предугадать. Программа пилотирования – это тонкий синтез генератора случайных чисел, точного расчета, и человеческого вдохновения. Кентавр математики и интуиции.

Поэтому происходящее на экране было похоже на броуновское движение, штурмовики совершали хаотичные движения, в которых было сложно рассмотреть какую-то осмысленную стратегию.

– Увидели? – спросила Мама Кенга, когда эпизод закончился.

– Нуу, я увидел, что они используют какую-то модификацию штурмовой программы Врата Лэнга, – отметил Скунс. – Но как это говорит о беспилотниках?

– Никак. Ты не туда смотришь. Еще раз.

– Так, Кенга, – веско произнес Енот после еще одного просмотра. – Мы все признаем превосходство твоего интеллекта над нашими. Я бы рассыпался в подробных комплиментах, но у нас тут вроде как потенциальный конец света на носу. Покажи пальцем, а?

– Эх, грустно с вами, – вздохнула аналитик, но все же ткнула длинным пальцем в один из штурмовиков. – Вот, смотрите за ним.

Теперь, когда было известно, куда смотреть, все присутствующие ясно увидели лидера, задающего даже не программу, а ритм, искру вдохновения, следующей за ним эскадрилье.

– Может быть у них просто строгая дисциплина? – предположил Енот. – Ведомые на то и ведомые, что следуют за ведущим.

– Нет, Кенга права, – покачал головой Скунс. – Это живой человек, а остальные всегда следуют его примеру. Они вносят индивидуальные коррективы, чтобы отличаться, но именно он задает вдохновение, создает идеи. Один творец и восемь последователей.

– В двух других та же история, – сообщила Кенга. – Сами найдете лидеров, или тоже указать?

– Да уже неважно, – отмахнулся Енот. – Итак, у нас есть доказательство. Это видео убедит всех, что дроны уже здесь, а скоро придут зонды. Так ведь? Они же поймут видео, когда мы им покажем, куда смотреть?

– Должны, – пожал плечами Скунс.

– Нет убедительнее доказательства, чем труп врага, – веско изрек Тигра. – Научники смотрят на файлы, воины ценят железо.

– Оо, я чувствую, что сейчас последует очень, очень глупое предложение! – делано изобразила фейспалм Мама Кенга.

– Погоди-погоди, – Скунс легонько коснулся ее плеча. – Это не глупое предложение. Мы захватим дрона. Это и доказательство, и материал для наших собственных исследований.

– И как ты собрался это сделать?

– Проще, чем кажется. Теперь, когда мы знаем их природу, мы можем найти уязвимую точку. Эти дроны следуют за ведущим. Пусть не постоянно и не абсолютно, но они получают от него какую-то информацию, какие-то команды. Значит, у них есть какой-то канал связи. Мы найдем его, взломаем и подменим сигнал!

– Я рад, что для тебя это «проще, чем кажется», – уныло заметил Енот. – Для меня это по-прежнему анриал.

– Как ты его захватишь? – продолжала сомневаться Мама Кенга. – Сам же говорил, что эта технология – суть высокая степень автономности машины. Вряд ли она получает прямые команды управления. Я не удивлюсь, если они используют человека только как источник идей для борьбы с зенитками. Да и эту информацию получают визуальным наблюдением за лидером.

– Такое возможно, но я предполагаю, что они используют канал связи для оперативности, – не согласился Скунс. – На отслеживание и распознавание маневра требуется время, а они действуют практически синхронно. Я озадачу РЭБ, пусть ищут во всех спектрах. Если мы найдем канал, то расшифруем, что они передают. Даже если это просто указание маневра, мы сможем создать свой, и направить дрона в ловушку. Енот, нам нужно нарваться на авианосец, чтобы считать все их коммуникации.

– Это без проблем. Выбирай, какой нравится, и вперед.

– Что будет, если убить ведущего? – задал вопрос Тигра.

Веселый Скунс и Мама Кенга переглянулись.

– Мы не знаем, – признался глава ученых. – Может быть немедленный отход ведомых на базу, может быть атака камикадзе. Хочешь узнать?

– Не отказался бы.

– Если мы будем специально охотиться за лидером, они поймут, что мы знаем о дронах, – предупредил Енот. – Либо обставьте это как случайность, либо экспериментируйте после того, как создадите работающую обманку команд. В общем, я вас предупредил, дальше сами. Если рауки считают дронов своим тузом в рукаве – пусть продолжают думать, что мы в неведении.

– Ооокеей, – протянула Кенга. – Что-нибудь придумаем. Чем сам займешься?

– Прикинусь дурачком. Свяжусь прямо с рауками и спрошу у них какого, собственно, хрена они творят.

Глава 2

О том, как прошло задуманное

Иии… Их нет.

Ответов, в смысле.

Енот сидел на командном троне своего флагмана и задумчиво вертел в руках стилус. За панорамным иллюминатором открывался вид на Альфу Драккара – светило домашней системы клана. Его теплый желтоватый свет озарял множественные металлические фермы, обнимающие громадный корабль. «Тот, кто живет в пруду», краса и гордость кланового флота, проходил модернизацию на главной верфи.

Енотовцы уже не сомневались, что грядет большая война, вопрос лишь в том, какую форму она примет, поэтому по-максимуму отзывали боевые корабли, стремясь успеть оснастить их новейшими разработками. И подлатать заодно. Ресурсы уже не экономили – «потом» могло и не наступить. Сейчас надо было стать максимально сильными, чтобы выстоять в грядущей буре. Ну а там видно будет.

На одном из экранов, которые полукольцом опоясывали трон, появилось лицо Мамы Кенги. Входящий вызов. Енот вышел из задумчивости и ответил на звонок.

– Кенга.

– Привет… дурачок. Как прошел дипломатический сеанс связи с рауками?

– Догадайся с трех раз. Официальный и полномочный представитель дипломатического корпуса клана Раукаан… кстати, кто у нас глава дипломатии?

– Очевидно – ты. Не отвлекайся.

– А что, смотри, как звучно. Пока представляешься, успеваешь чашку кофе выпить, подумать о вечном, осмотреться по сторонам. Да еще и обидеться можно, если собеседник забудет упомянуть часть титула. Назвать это оскорблением, потребовать репараций…

– Енотыч, хорош.

– Ладно, в общем, этот дипломат сказал, что ничего не происходит. То есть вообще ничего. Клан Раукаан уважает своих соседей, и не претендует на их владения, а лишь ведет разработку там, где это возможно. Типа, ну и что, что это ваша система. На отдельном астероиде не написано, что он ваш. И вообще, система тоже не ваша, вы там просто находитесь и понастроили чего-то. А так космос – он ничей.

– Эвона как загнул, – восхитилась Кенга. – То есть и мы можем на их территории разработки вести?

– Ага, я тоже так спросил. Он ответил, что да, без проблем. Если сможем. Про военные действия же речи не было. Клан Раукаан не предъявляет претензий, когда мы уничтожаем их добытчиков и корабли в системах, которые считаем своими, поэтому и мы пусть не обижаемся, когда они симметрично уничтожат наших.