Анатолий Жаренов - Искатель. 1973. Выпуск №2
Не так уж редко на «нарыве» вспыхивали пьяные драки, — частенько кончавшиеся очень печально. Вопрос о сносе «нарыва» раза два дебатировался на сессиях горсовета. Но пока он не был решен: не так-то просто расселить по городу целую улицу. Да и овраг смущал: трудно тут построить что-нибудь путное.
Усаживаясь в машину, Шухов спросил у шофера, молодого круглолицего парня:
— Что там?
— Обходчика какого-то зарезали, — с готовностью откликнулся шофер. — Дом подожгли. Соседи галдят. Старик там чудной, тарахтит, как погремушка. Добивается, чтобы дом ему, значит, отдали. Купил он вроде этот дом у убитого. Ну а самого-то обходчика таксист обнаружил. Не то чтобы самого, а пожар увидал. Убитый-то такси заказал, на поезд, что ли, двинуть хотел, Ну а таксист, значит, дым из форточки видит, огонь тоже. Он и пожарников вызвал. У него, значит, радио в машине. Позвонил диспетчеру парка, та — на ноль один. Ну, значит, дом спасли, не сгорел дом. Кто-то, выходит, хотел убийство прикрыть, да не успел…
И шофер ударился в предположения. Шухов его не перебивал, Попытался вообразить неизвестного старика таксиста, который вызвал пожарных, но ничего не получилось: перед глазами мельтешило что-то совсем уж несообразное, кивало головой и тянуло пронзительным голосом бесконечное «значит».
— Не пойму что-то, — сказал Шухов шоферу. — Кто хотел убийство прикрыть?
Шофер бросил взгляд на собеседника и начал снова:
— Он, значит, не знал, что обходчик такси заказал. Свалил бумагу на кровать, керосин из канистры вылил и поджег. А таксист тут как тут, значит…
— Ладно, — сказал Шухов, и шофер обиженно замолчал.
Машина выехала на главную улицу, мимо побежали разноцветные витрины магазинов, стеклянные кафе с названиями, почерпнутыми из астрономического атласа. Минут через пять автомобиль свернул под арку.
Начинался «нарыв».
У дома стояла толпа. Какая-то не в меру голосистая бабенка кричала на ухо старухе в темном клетчатом платке: «Обходчика! Говорю, обходчика убили!» Милиционер у калитки осаживал любопытных. Посреди улицы, возле красной машины, пожарные свертывали серые шланги. Шухов вылез из автомобиля и хмыкнул. Он сразу увидел старика, о котором говорил шофер. Широкополая шляпа ядовито-зеленого цвета украшала его голову. На тощем теле, как на пугале, висел старый коричневый пиджак. Кончики лацканов торчали вперед козьими рожками. Ярко-синие брюки, видимо, плохо держались без ремня, и старик ежесекундно поддерживал их. На сухом, остром, лисьем лице, покрытом сетью склеротических жилок, тускло светились прозрачные, как льдинки, глаза. Когда Шухов проходил мимо него, старик говорил милиционеру:
— Дом-от мой аль нет? Семь тыщ я платил аль не я? А кто меня теперича от убытка отведет? И ежели я не хочу горелое брать…
Милиционер легонько оттеснил старика от калитки, пропуская Шухова. На крыльцо вышел Кожохин, протянул руку, невесело улыбнулся.
— Сюда, Павел Михайлович, — Кожохин предупредительно распахнул дверь. — Только аккуратней, не запачкайтесь. Закоптело тут все, к дьяволу. Я на кухне устроился. Опергруппу и понятых отпустил, труп отправил на экспертизу, а сам сел подумать. Неувязочки тут разные…
— Что это за обходчик такой? — спросил Шухов, окидывая взглядом комнату, служившую, вероятно, гостиной. Мебели здесь почти не было. Раскрытый платяной шкаф, в нем набросана кучей мокрая одежда. На столе чемодан с откинутой крышкой. На спинке стула серый пиджак. Черные от сажи стены. — Железнодорожник, что ли?
— Монтер городской электросети Назаров, — ответил Кожохин и, увидев, что взгляд Шухова задержался на осколках стекла, добавил: — Аквариум у него тут на подоконнике стоял. А зачем разбили его — непонятно. Так сказать, загадка номер один.
— Разве есть и другие номера? — спросил Шухов, заглядывая во вторую комнату. — Я насчет загадок.
— Есть, — откликнулся Кожохин. — Первосортные, должен сказать.
В спальне пожар наделал больше бед. Мрачно чернела обуглившаяся кровать. На ней обгоревшие мокрые книги. Шухов придвинулся, осторожно перебрал их, полистал, пожал плечами. В голове мелькнуло: «Скажи мне, что ты читаешь, и я скажу, кто ты». Попробуй вот скажи. Сименон, Достоевский, Полевой, Ильф и Петров. Странный ассортимент. Что роднит этих писателей? Что привлекало в этих книгах Назарова?
— Ну что ж, пойдем поговорим, Иван Петрович, — сказал Шухов. — Шофер твой мне уже кое-что доложил. Новый, смотрю, у тебя шофер, молодой, любознательный. Версии разрабатывает.
— Интересуется, — сказал Кожохин. — Так вот. Из вещей тут еще будильник был. Я его тоже на экспертизу отослал. Мало ли что.
Они вышли на кухню. Шухов сел на табуретку. Кожохин устроился рядом, сдвинул на край стола протоколы.
— Два дня назад Назаров продал дом старику Комарову, Видели его?
Шухов кивнул.
— Импозантный старикан.
— Комаров тут, на «нарыве», — фигура, — сказал Кожохин. — Богатый старик, держит пасеку. Медом торгует на базаре. Собрался сына женить. Вот и купил дом. Сделку они с Назаровым оформили как полагается. Деньги Назаров взял наличными. Семь тысяч рублей. Странно, правда? Кто сейчас такие суммы берет наличными? Ну вот. Комарову Назаров сказал, будто бы, что из дома съедет в понедельник. А в субботу вечером вдруг заказал такси на воскресенье на четыре утра. Говорил я с диспетчером парка. Машину они послали, как обычно, минут за пятнадцать до назначенного часа. Девушка эта, диспетчер, перед тем как отправить такси, позвонила Назарову. Он ответил, что уже встал и будет ждать машину на улице. Таксист подогнал автомобиль к дому без нескольких минут четыре и увидел пожар. Пока тут ничего странного нет. Правда?
— Пожалуй. И потом я это слышал, — сказал Шухов. — Таксист вызвал пожарных…
— А они нас, когда увидели труп. В кармане пиджака, что на стуле висит, мы нашли билет на поезд в четыре тридцать до Сочи. Похоже, что Назаров укладывал чемодан, когда его убили. Денег в доме не обнаружили.
Кожохин порылся в бумагах, лежащих на столе.
— Теперь слушайте внимательно, — сказал он. — Начинаются странности. Соседи, которых я опросил, говорят, что к Назарову ходила женщина. Некая Елизавета Мокеева. Работала она киоскером «Союзпечати» на Красноармейской.
— Работала?
— Вот, вот. Выяснил я, что она уволилась в тот день, когда Назаров продал дом. Сегодня в четыре тридцать тем же сочинским поездом уехала до Харькова. Ее квартирная хозяйка видела билет. В пять утра я позвонил на первую же крупную станцию. На следующей станции Мокееву с поезда сняли. У нее в чемодане оказалась пачка банкнотов. Семь тысяч. Я выслал туда машину. Представляете ситуацию?
