Сергей Саканский - Искатель, 2013 № 09
Жаров слушал вполуха, поскольку его беспокоил другой звук. Поначалу он не мог понять, что вмешалось в шум пурги и поскрипывание сосен. Вдруг насторожился и Пилипенко, поднял голову. Жаров осветил мобильником его лицо, сморщенное от боли.
— Погаси! — воскликнул следователь.
Теперь уже ясно был различим скрип шагов и голоса. Вскоре можно было разобрать, что именно говорили невидимые люди:
— Похоже, здесь кто-то прямо о неба свалился.
— Гости из космоса.
— Кроме шуток, Иван! Кто бы он ни был, надо посмотреть — может быть, ему помощь нужна.
— Я вас, конечно, понимаю, господин доктор. Но в доме нам лишние люди вовсе не нужны!
— Кто бы спорил, Ваня.
Мелькнул луч фонарика, в котором кружились белые хлопья. В мутной снежной тьме маячили три рослые фигуры, бросающие на снег длинные вьющиеся тени.
Жаров посмотрел на силуэты, покачивающиеся уже совсем близко. Оглянулся на странное устройство, в сумерках уже едва видимое. Конечно же, эти люди имели какое-то отношение к «телескопу», иначе почему и то и другое находится в одном и том же месте, в горной глуши, где можно проехать километры, не встретив ни единого человека. Меж тем голоса приближались. Один произнес:
— Вот навернулся кто-то! И где ж он?
Другой возразил:
— Не он, а они. Их тут двое.
Высокий крупный человек двигался вместе с кругом света своего фонаря уже в нескольких шагах.
— Вы ранены? — деловито спросил он. — Я врач. Пусть и бывший врач, но все же…
— Я-то в порядке, — ответил Жаров. — А вот моему другу не повезло.
— Похоже, сломана нога, — объяснил Пилипенко.
Подошли еще двое, плеснули им в лица светом фонарей. Жаров защитился ладонью.
Доктор нагнулся над Пилипенко. Покачал головой.
— На мой взгляд — это действительно так. Перелом.
— Вот чего нам еще не хватало! — воскликнул один из подошедших, с истерической ноткой в голосе, и Пилипенко смерил его внимательным взглядом.
— Открытый или закрытый? — поинтересовался Жаров.
— Закрытый, — констатировал врач. — В противном случае, он бы не разговаривал, а выл.
— Не дождетесь, — буркнул Пилипенко.
Доктор обратился к своим спутникам:
— Давайте перенесем его в коттедж. Вряд ли он может идти.
Двое других молча, многозначительно переглянулись. Пилипенко и Жаров сделали то же самое.
3Обсуждая предстоящее путешествие в сторону коттеджа, познакомились. Доктора звали Саша, парня с истерическим голосом — Иван, другого — Аркадий. Доктор был старше всех присутствующих, он воспользовался почетным правом освещать путь. Аркадий впрягся в ноги следователя, словно в оглобли, выше сломанной голени, Жаров и Иван несли торс раненого.
Коттедж оказался совсем близко — двухэтажная белокаменная коробка, скрытая изгибом рельефа. Процессия миновала большой серебристый джип, достаточно запорошенный снегом. В одном из окон дома Жаров заметил женский силуэт.
Красивая, почти натуральная блондинка лет двадцати, нарядно одетая, изрядно накрашенная, с крупными золотыми сережками, открыла входную дверь.
— Что с ним? — вскричала она, прижав кулачки к груди.
Она казалась не на шутку встревоженной, но, разглядев человека, которого внесли в дом, заметно успокоилась и с равнодушием спросила:
— Кто это?
— Ялтинцы, — ответил Иван, а доктор сказал ей строго:
— Катерина, эти люди попали в аварию.
Реакция девушки была неожиданной: она быстро сняла сережки и сунула их в кармашек. «За воров она нас принимает, что ли?» — рассеянно подумал Жаров.
На верхней площадке кованой лестницы, что вела со второго этажа в гостиную, появилась женщина. На вид ей было лет тридцать пять. Если первую Жаров безошибочно определил как секретаршу, то вторую — явно как замдиректора какой-нибудь фирмы. Впрочем, в изящных очках она несколько смахивала на учительницу.
— Кто эти люди? — задала она тот же вопрос.
— Мы… — хотел было представиться Жаров, но тут Аркадий хлопнул входной дверью, обрубив начало его фразы.
— Мы с моим другом… — повторил свою попытку журналист, но в этот момент в доме наступила полная тыла.
— Что, что это? — возник прямо над ухом у Жарова истерический мужской возглас.
— Фигня какая-то, — ответил со стороны прихожей другой, рассудительный.
В истерическом Жаров узнал Ивана, в рассудительном — Аркадия. Рассудительный быстро прошел мимо Жарова, обдав его запахом спиртного.
— Надо найти фонарь и сходить… — продолжал он. — В подвал, что ли… В доме, я думаю, автономный генератор, и с ним какие-то неполадки.
Впрочем, этого путешествия не понадобилось: люстра в холле медленно налилась светом. Женщина-директор задумчиво посмотрела на нее сверху вниз, пробормотав:
— Такого еще здесь не было…
Тут вступил Пилипенко:
— Судя по вашим репликам, все вы не очень-то знаете этот дом. Чей это коттедж и как вы здесь оказались?
— А вы почему такой любопытный? — огрызнулся Иван.
— Профессия обязывает, — с грустью вздохнул Пилипенко. — Я следователь уголовного розыска города Ялты.
Жаров вспомнил немую сцену из «Ревизора». Все присутствующие оцепенели, застыв на полужестах, словно были андроидами, у которых разом выключили питание.
Иван и Аркадий, бережно несшие следователя через холл, остановились, сверху вниз впившись взглядами в его лицо. В комедии им бы надлежало машинально отпустить руки, а Пилипенко — с грохотом свалиться на пол. Доктор, который открывал дверь, ведущую в глубь дома, замер, открыв ее наполовину. Катерина и властная женщина наверху, пока безымянная, как раз в этот момент делали одно и то же, а именно: поправляли растрепавшиеся локоны. Их небрежные жесты также остались незаконченными.
Это было не просто удивление обычных людей оттого, что они неожиданно попали в поле зрения милиции. Именно наблюдая эту немую сцену, Жаров окончательно понял, что в этом коттедже происходит что-то необычное, тайное, и явление следователя именно в это место и время, просто ошарашило их.
4Операция заняла около часа. Перед тем как осмотреть ногу, доктор внимательно изучил красную книжечку следователя. Журналист сам протянул ему свою — синюю.
Пилипенко пытался улыбаться, два раза невпопад пошутил на мотив известного фильма:
— Хороший цемент!
Теперь он лежал на кровати с перебинтованной ногой, с импровизированной шиной из лыжных палок на основе смеси для штукатурных работ, за неимением гипса. Его правая нога выглядела огромной, будто здесь нарисовали карикатуру.
