Роберт Говард - Злость моряка
— Значит, я так больше никогда вас и не увижу? — спросил я уже напрямик.
— О, Господи, нет! — Она, вся дрожа, промокнула глаза платочком. — Я боюсь! Берт в ярость приходит, стоит мне только взглянуть на какого-нибудь моряка!
Я чуть слышно скрипнул зубами и мягко спросил:
— А разве этот олух сам не моряк?
— Кто? Берт? Да. Но он заявляет, что моряки — неподходящее общество для приличных девушек.
Отчаянным усилием я подавил желание взвыть и сказал как можно спокойнее:
— Что ж, я ухожу. Но помните: я еще вернусь к вам!
— О, пожалуйста, не надо! — взмолилась она. — Мне ужасно жаль, но, если Берт застанет нас вместе, нам обоим придется плохо!
Мне ничего не оставалось, как только вежливо поклониться, и я, ног под собою не чуя, помчался в Голливуд. Марджори казалась весьма мужественной девушкой, а значит, с этим Бертом наверняка что-то неладно. Что ж за власть у него такая над ней, если он позволяет себе разговаривать подобным образом? Отчего она не даст ему от ворот поворот? Не может же она любить такого грубияна, когда рядом есть парень вроде меня! И уж всяко: если б она его любила, то не стала бы флиртовать со мной!
Тут, решил я, должно быть, положение вроде того, что показывали однажды в кино. «Проклятие рома» называлось. Там главный негодяй много чего знал про старика отца главной героини, так что ей приходилось терпеть все его пакости, пока не явился главный герой и не напинал ему как следует. Я и решил, что Берт, должно быть, знает что-то этакое на папашу Марджори, и уж собрался вернуться и спросить, что именно. Но тут же подумал: пускай-ка лучше сам Берт и расскажет.
* * *
Так вот, прибыл я в Голливуд и принялся, как дурак, бродить, надеясь, что посчастливится мне наткнуться на этого Берта. И почти сразу повезло! Вижу: сидят в кафе трое или четверо, и Берт среди них! Он, конечно, выглядел еще шикарнее прежнего, лучше одет и все такое, но его золотистые, вьющиеся волосы я узнал, едва взглянув.
В следующий же миг я оказался у их столика, ухватил Берта за шкирку и поднял его на ноги.
— Значит, командовать моей девушкой, так?! — зарычал я и что было сил ударил его правой в челюсть.
Он чудом уклонился, избежав-таки полного и немедленного поражения, а потом, к величайшему моему удивлению, полез под стол и заорал, зовя на помощь! В следующее же мгновение на меня навалились словно бы все официанты, сколько их там есть в мире, но я разметал их по сторонам, точно солому, и закричал:
— Берт, остолоп кудрявый, вылазь! Я-те покажу, как…
— Какой он тебе Берт! — взвыл толстенький низенький мужичонка, повисая на моей правой. — Это Реджинальд ван Вир, знаменитый киноартист!
В изумлении от его слов я умерил пыл, и эта самая знаменитость боязливо высунулась из-под стола. Тут-то до меня окончательно дошло, что вышла ошибка. Не Берт оказался, хоть и замечательно похож.
— Извините, — буркнул я. — Обознался…
С этими словами я швырнул одного официанта на стол, другого — в угол и вышел наружу, исполненный безмолвного величия. А оказавшись на улице, нырнул в аллейку и промчался бегом до самого ее конца — что-что, а уж копов на мою голову они наверняка позовут.
Словом, сдаться я решил, только когда уже зажглись уличные фонари. И в это-то самое время наткнулся не на кого другого, как на Томми Маркса, с которым еще мальчишкой дружил во Фриско. И отправились мы, значит, отмечать такую встречу кружечкой пива с бифштексом. Томми с тех пор успел отрастить усики с бачками и сказал, что работает ассистентом режиссера — во как! — аж в самой кинокомпании «Тремендоуз Артс».
— И мы, — похвастал он, — такую штукенцию снимаем, блеск! Сногсшибательную просто! Боксерскую картину снимаем, и называется она «Слава победителя»! Главный герой — Реджинальд ван Вир, главная героиня — Хони Прешиз! Киношки будут набиты битком!
— Надуваловкой занимаетесь, — хмыкнул я. — Скажешь, этот хлыщ ван Вир позволит себя метелить ради искусства?
— Ну, правду сказать, — признался Томми, — не позволит. Да и компания не позволит себе рисковать целостью его профиля. На счастье, нам — просто чудом! — подвернулся под руку парень, похожий на Реджи, точно родной брат. Крутой такой морячина, настоящий боец, и драться перед камерой будет он. А для крупных планов, когда клинч, скажем, снимется сам Реджи, в гриме, будто он весь вспотел, да в синяках, да в крови. А потом эти крупные планы так вклеют в настоящий бой, что ни одна собака не отличит.
Внезапно меня осенило:
— И кто таков этот его дублер?
— Не знаю. Подобрал в Лос-Анджелесе. А имя его…
— Берт! — выпалил я. Томми вроде как удивился:
— Ну да, верно. Так и есть.
— А-а-ар-р-ргх! — Я стиснул зубы. — Ну, завтра я приеду на студию. Нужно мне этому Берту сказать пару слов.
— Э-э! — закричал Томми, видно догадавшись о моих намерениях. — Оставь его совсем, Господа Бога ради, пока не закончим картину! Завтра мы снимаем большую сцену на ринге, кульминацию всей картины, понимаешь? На роль противника Реджи приглашен настоящий боксер — Терри О'Рурк из Сиэтла, ему заплатили уйму денег! Если ты оставишь нас без дублера, это же… Страх подумать!
— Ладно, — буркнул я. — Завтра с утра буду на студии, а там поглядим. Внутрь меня, я так полагаю, не пустят, но я и снаружи подожду, когда он выйдет.
* * *
На следующее утро я приехал на студию «Тремендоуз Артс» еще до открытия. И — в такую-то рань! — обнаружил возле бюро по найму четверых крутых с виду парней. Одного даже узнал — это был Спайк Монахан, матрос первой статьи с купеческого судна «Хорнсвогль». Вряд ли на флоте когда-нибудь бывали бойцы лучше.
— Отчего такое сборище головорезов, Спайк? — спросил я.
— А ты не слыхал, да? — ответил он. — Терри О'Рурк прошлым вечером дал раза вышибале в ночном клубе и сломал запястье! Ну, мы и пришли наниматься вместо него. Не, деньги-го мне особо не нужны, понимаешь? А вот начистить ряшку этому красавчику ван Виру — это да!
— Ну, тогда не повезло тебе, — сказал я. — Вместо него дерется дублер.
— Да плевать! — возразил один из парней. — Ведь в кино попадем! Здорово ведь, да?
— Ну, ребята, — с этими словами я скинул куртку, — подумав немного, я решил взять эту работу на себя.
— Стив, — отозвался Спайк, плюя в кулаки, — я ничо такого особого против тебя не имею. Но это ж мой долг перед народом: чтобы появилась моя физия на серебристом экране и чтобы зрители, уставшие глазеть на расфуфыренных олухов вроде ван Вира, просто жаждущие посмотреть, каков из себя есть настоящий мужик, получили свое. Только без обид, Стив…
Тут он выстрелил правым хуком мне в подбородок. Я нырнул, уклонился, уложил его хорошим апперкотом, заслонился от свинга другого здоровяка и левым хуком под ложечку уложил его поперек Спайка. Потом я обернулся к двум другим, воинственно размахивавшим руками, наткнулся глазом на кулак и сокрушил владельца этого кулака левым хуком в пуговку.
