Борис Бабкин - Проклятие индийского мастера
— Продолжай, — попросила мать.
— И так получилось, что Аллен нашел родственников Мирославского. Сына, внука и правнуков. Правнучка — геолог, она работала как раз в тех местах, где выбросились с парашютами из подбитого самолета прадед и его товарищ. Там же жил тот парнишка, кому граф отдал фотографии и послание к своим потомкам. Тот парнишка, теперь старик, и Екатерина встретились. Вот так все было, несколько раз потомков графа пытались убить, но тут неожиданно появился русский японец.
— Как это? Японец из России? Или русский из Японии?
— Его отец тот самый, кто оболгал графа Мирославского. Исао, так зовут его сына, мастер науки ниндзёцу, ниндзя, решил найти родственников того, кого оклеветал его отец. И нашел, и помог. Он спас Екатерину и ее родственников, получив тяжелое ранение, но остался жив и сейчас в Японии. А генерал нашел убежище капитана Бадензе. Вход в пещеру завалила сползшая скала, и выхода у них не было.
— Я читала в газетах. Это ужасно! А о сокровищах Черного Джона так никто ничего и не знает?
— Нет. Сейчас генерал издает дневник капитана Бадензе, но скорее всего ничего нового уже не узнать.
— Мне кажется, ты жалеешь об этом.
— Если честно, то жалею. Представляешь, какие это деньги? Все проблемы были бы решены. Я, конечно, служил бы у генерала, но наконец-то не думал бы о завтрашнем дне. Я понял, что мало стою в этом мире, когда тебе на операцию требовались деньги, а я не мог даже предположить, где их взять. Была мысль ограбить банк. Но любая операция требует подготовки, а времени не было. И здесь появился Аллен. Если бы не он… — Дик обнял мать.
— Чем ты сейчас занят, Билл? — спросила миловидная рыжеволосая женщина.
— Отдыхаю, — ответил молодой мужчина. — И знаешь, Мила, скучно после этих поисков пиратских сокровищ. Хотя, если откровенно, после того, что я видел в пиратском убежище, мне стало не по себе. Я видел немало мертвых, убивал сам, меня не единожды пытались прикончить, но чтобы вот так… — Он залпом выпил. — Раньше они спасали друг друга, помогали, вытаскивали из боя раненых, в общем, были командой. А тут им пришлось, чтобы продлить жизнь, съедать вчерашнего друга. Интересно, что испытывали они? — вздохнул он. — Наверное, каждый надеялся выжить. Хотя они были обречены. Щель, которую нашла Кэт, образовалась в последние годы. Хоть одну тайну открыли. Сокровищ там не было.
— Послушай, Уорд, — тут же вполне серьезно заговорила она, — ответь честно: я у тебя просто девушка или нечто большее?
— Встречный вопрос: я кто для тебя? Какое место занимаю в твоей жизни?
— Я люблю тебя.
— Я тоже. Но я еще не готов к семейной жизни. Так что если потерпишь еще некоторое время, я сделаю тебе предложение. Хотя это можно сделать и сейчас. — Он поднялся на эстакаду и взял микрофон. — Я люблю тебя, Мила Бранкович, и прошу через год стать моей женой.
Посетители бара обернулись в сторону пунцовой от смущения Милы и зааплодировали.
— Скажи парню «да»! — завопил кто-то.
— Я согласна! — крикнула Мила.
— Ура! — грянули музыканты.
Африка, побережье Сомали
— Нет, — проворчал рослый мужчина в окровавленной тельняшке. — Больше я в эти игры не играю. Корабль — ловушка. Где эти хваленые сомалийские пограничники? Они вообще бывают в этих водах или только делают вид, что охраняют границу? Я никак не пойму — который год пираты делают что хотят. Грабят суда, и никто ничего не может предпринять. Найдите их базу и ударьте с воздуха. Пошлите войска и…
— Хватит, Дэн, — остановил его темноволосый здоровяк. — Нам заплатили за эту клоунаду. Гарри!
— Жив, — отозвался голос.
— Ковбой!
— Поцарапали левое плечо, зашиваюсь. Ты сам как, Чарли?
— В порядке. Койот!
— Что со мной сделается? — Из камбуза вышел длинноволосый здоровяк с куском мяса. — Не хватало еще, чтобы какой-то сомалийский пират меня прикончил. Сколько их мы положили?
— Девять на палубе, — ответил Чарли. — Ну и пару катеров потопил Ковбой из базуки. Один катер ушел. Нам тоже пора, — кивнул он выглянувшему из рубки темнокожему капитану.
— Куда сейчас? — спросил подошедший Ковбой.
— А ты, Джонни, куда хочешь? — спросил Дэн.
— У генерала Аллена работенка, не забалуешь! — усмехнулся Джон. — Мне такое подходит. Отдыхаем месячишко и…
— Корни, — напомнил Чарли. — Его надо вытаскивать.
— Верно, — сказал Гарри. — Только неизвестно, даст ли «добро» генерал на операцию.
— А мы пакистанцами прикинемся, — подмигнул ему Джон. — И пусть снова поговорят в ООН. — Он засмеялся.
— Твой смех может обернуться атомной войной, — пробормотал Чарли. — И Пакистан, и Индия обладают ядерным оружием. Сейчас многие политики молятся, чтобы Пакистан не впустил к себе «Аль-Каиду». Бен Ладен спит и видит себя обладателем атомного оружия.
— Хватит, Скотт, — попросил Джон, — ну ее, эту политику. Может, гульнем в Могадишо? Там все равно придется ждать денег на самолет.
— Посмотрим, — неопределенно ответил Чарли.
— А что, — усмехнулся Гарри, — проведем время с темпераментными сомалийками и…
— Подхватим СПИД, — улыбнулся Дэн. — Кстати, именно из Африки…
— Все это знают, — сказал Ковбой, — поэтому надо брать женщин в приличных борделях, где их проверяет медицина.
— Точно, — кивнул Койот.
— Боюсь, времени не будет, — сказал Чарли. — Получаем деньги и немедленно уезжаем.
— И кто тебя поставил командиром группы? — вздохнул Ковбой.
— Аллен, — хмыкнул Дэн.
Япония, Токио
— Знаете, Исао, — улыбнулась красивая молодая женщина, — я уже устала от обилия впечатлений.
— Зря ты, Катька, — сказал стройный парень. — Мне здесь все нравится. Особенно женские бои без правил! — Он усмехнулся.
— Ты развратник, Женька, — засмеялась Катя. — Исао, о чем, если не секрет, ты разговаривал с теми троими, что приходили вечером? Мне показалось, они тебе угрожали. Это очень серьезно?
— Я разберусь, — спокойно ответил высокий молодой мужчина с чуть раскосыми глазами. — Мне грустно, мы снова расстаемся. Я привык к тому, что вы рядом. Я люблю тебя, Катя, — ровным голосом проговорил он. Она растерянно смотрела на него. Евгений удивленно на них уставился. — К сожалению, я не могу вам ничего предложить. Моя жизнь — это Триада с ее законами. Придет момент, когда меня призовут, а отказ — это смерть. Я готов к этому, давно готов.
— Почему вы стали членом этого преступного синдиката? — спросила Катя.
— Я родился членом этого преступного синдиката. Мой дед был одним из старейшин японского крыла Триады. Моя мама совершила смертный грех — родила меня от русского, да еще, как потом оказалось, двойного предателя. Он предал Россию, перейдя к немцам, а потом в японскую разведку; когда его задержали на Колыме, он подставил твоего прадеда и начал работать на СССР. Но маму, учитывая заслуги ее отца, пощадили. К тому же дед убил себя и тем самым сохранил маме и мне жизнь. Извините, что не сообщил об этом раньше, но не сказать о том, что я люблю тебя, не могу. Ничего не говори, — остановил он Катю. — У нас нет будущего. Но я хочу, чтобы женщина слышала мои слова о любви. Такова традиция белых ниндзя. Да и правила чести Триады требуют того. Не бойся быть отвергнутым, страшно быть не услышанным, — процитировал он.
