Луи Буссенар - Приключения в стране львов
Во время этой беседы борьба шла своим чередом. Львица, присев на задние лапы, томно следила за ожесточенной дуэлью, сузив глаза и позевывая.
Андрэ снова поднял винтовку и прицелился. Он взял на прицел движущуюся группу, рассчитывая, что борцы хоть на секунду приостановятся или хотя бы замрут на мгновение в какой-то статичной позе. Надежда не оправдалась. Львы продолжали безостановочно грызться. Стрелять было нельзя.
Раздосадованный охотник обратился к Фрикэ:
— Ты сейчас говорил о том, чтобы их застрелить. Что может быть лучше, но я боюсь, что рана не будет смертельной.
— Хотите, я заставлю их на минутку остановиться? Времени будет достаточно, чтобы уложить одного из них.
— Ну, попробуй.
— Идет. Вы готовы?
— Готов.
— Начинаю.
Молодой человек поднес к губам два пальца и издал свист, очень похожий на паровоз. Создалось впечатление, что идёт поезд. Дерущиеся львы замерли и приостановили бой.
— Вот бы сделать моментальный снимок! — вскричал Фрикэ.
Слова его были заглушены грянувшим выстрелом. Андрэ воспользовался коротким мигом. Один из львов, получив пулю в висок, привскочил на задние лапы, взмахнул в воздухе передними и упал бездыханный, даже не простонав.
Другой лев, не разбирая, откуда прогремел выстрел, сваливший его противника, приписал победу себе единолично и громко прорычал в знак своего торжества. Он гордо выпрямился над трупом врага и бросил на львицу победоносный взгляд.
— Ах, ты, болван! — пробормотал Фрикэ.
Даже не дожидаясь, пока рассеется дым, Андрэ снова прицелился и выстрелил во второго льва, представлявшего в этот момент отличную мишень.
— Великолепный двойной выстрел! — с восторгом вскричал Фрикэ.
— Чисто сработано, — похвалил Барбантон.
— Винтовку мне, — коротко произнес Андрэ, протягивая товарищам свое разряженное ружье.
Увидев поверженным и второго своего поклонника, львица, наконец, вышла из состояния беззаботности.
Во время драки соперников, не замечавших окружающего, она видела, как сверкнули две молнии сквозь облачко беловатого дымка. Она слышала и выстрелы и уяснила, что все это сделали те самые люди, на которых до сих пор не обращалось никакого внимания.
Смутно предчувствуя опасность, она решилась идти ей прямо навстречу. Уверенная в своей силе, смелая, ловкая и хищная, львица понимала, что лучший способ защититься — это напасть самой, и немедленно.
Быстро решившись, она отпрянула в сторону, сделав вид, что хочет обратиться в бегство, и в тот же миг, совершив боковой прыжок, устремилась прямо на охотников.
Новичок был бы сбит с толку этим неожиданным маневром, тем более, что была дорога каждая минута: львица находилась от охотников метрах в двадцати. Два-три прыжка, то есть семь-восемь секунд, — и она могла навалиться на них. Но Андрэ не так-то легко было провести. Он выстрелил в тот самый момент, когда зверь собирался прыгнуть.
Пуля попала львице в бедро и перебила его. Она упала на землю в пятнадцати метрах от охотника. Прыгнуть уже не могла, но была еще очень опасна. Она могла ползти с помощью передних лап и в последнюю минуту даже броситься на своих врагов.
Львица громко рычала от боли и ярости. Андрэ подпустил ее к себе на восемь шагов и разрядил винтовку ей в самую пасть.
Она упала с совершенно раздробленной головой. Андрэ не мог понять, отчего действие выстрела было так сокрушительно? Череп был буквально раскрошен, глаза вывалились, зубы вылетели, язык оказался изорванным в клочки.
— Чем вы зарядили свое ружье? — спросил он Барбантона.
Солдат в первый раз засмеялся, отчего его морщинистое лицо еще больше сморщилось.
— Разрывной пулей, только и всего. А разве плохо?
— Напротив, очень хорошо. Без этого не знаю, как бы я справился с львицей.
— Раз речь шла о самке, тут нужна особая осторожность. Я знал, что она доставит нам хлопот. Таков женский пол! Самцы погибли честно, благородно, без всяких фокусов, а она не могла и тут обойтись без хитростей. Я это предвидел и принял свои меры предосторожности. Берите с меня пример, monsieur Андрэ, и никогда не доверяйте женскому полу — ни у людей, ни у животных. Прислушайтесь к моему совету — совету старого жандарма и обманутого мужа.
Молодой человек только улыбнулся на эту тираду и произнес, указывая на мертвых львов:
— За работу, друзья! Освежуем каждый по одному, а тем временем подойдут наши негры и отнесут шкуры в лагерь.
Охотники сейчас же принялись за дело. Работа у них спорилась и не мешала оживленно болтать между собой. В их беседе заметна была большая фамильярность и самое искреннее товарищество, несмотря на разницу в их общественном положении.
— Черт возьми! — говорил Фрикэ. — Для начала недурно! Как вы находите, monsieur Андрэ? Я полагаю, вы довольны.
— Я в восторге и считаю себя счастливейшим охотником.
— Вы теперь вознаграждены за неудачное открытие сезона охоты в Босе. 1-го сентября воротиться в Париж с пустым ягдташем! Это был для вас удар.
— Немудрено, когда как раз перед тем на моей территории несколько дней орудовали браконьеры.
— Неужели браконьерство еще процветает?
— Теперь в особенности, потому что жандармы им все спускают, только что не потворствуют. Слышите, Барбантон? Это в ваш огород.
— Нет, monsieur Андрэ, не в мой! Я на континенте никогда не служил в жандармерии. Я был жандармом в колониях, а там браконьерствуют канаки, дичью же служат люди. Там охота — источник пропитания.
— Как же, помним! — засмеялся Фрикэ. — Нас двоих и еще доктора Ламперьера вы чуть не с вертела стащили.
— Ну, это пустяки. Я хотел только сказать, что жандармы бывают разные и что браконьеры тоже не все одинаковы. А скажите, monsieur Андрэ, в этой стране, где мы находимся, существует людоедство или нет?
— Здесь, в ста километрах от Сьерра-Леонского берега, — могу положительно сказать, что нет. К тому же здесь британские владения, а англичане очень суровы с неграми.
За беседой работа быстро подвигалась. Охотники работали усердно и старательно, несмотря на жару и духоту в лесу. Через час все три шкуры были содраны с искусством, которому мог бы позавидовать всякий натуралист, и аккуратно свернуты в ожидании негров-носильщиков, которые что-то долго не шли.
Андрэ в третий раз прислушался к смутному лесному гулу, среди которого он различил вдали нестройные крики.
— Наконец-то! Идут наши горланы.
На поляну выбежали человек двенадцать негров с копьями и ружьями. Они кричали, выли, размахивали руками, точно обезьяны.
— Масса!.. Несчастье!..
— Масса!.. Иди скорей!..
