Дэн Браун - Инферно
Я поворачиваю ручку и шагаю в проход, из которого, я знаю, не будет возвращения. Я убеждаю свои свинцовые ноги подниматься по узкой лестнице… вьющейся ввысь, по мягким мраморным ступеням, потёртым и избитым.
Эхом отзываются голоса снизу. Умоляющие…
Они позади меня, непоколебимые, приближающиеся.
Они не понимают что грядёт… как и то, что я сделал для них!
Неблагодарная земля!
Пока я взбираюсь, приходят тяжёлые видения… похотливые тела, корчащиеся в огненном дожде, ненасытные души, плавающие в экскрементах, вероломные злодеи, замороженные в ледяных лапах Сатаны.
Я взбираюсь по последним ступеням и оказываюсь наверху, шатаясь до смерти в сыром утреннем воздухе. Я рвусь к старой высокой стене, всматриваясь в щели. Далеко внизу благословенный город, который я сделал своим убежищем от тех, кто изгнал меня.
Голоса взывают, приближаясь ко мне сзади.
- То, что ты делаешь - безумие!
Безумие порождает безумие.
- Ради любви к Богу, - кричат они, - скажи нам, где ты спрятал это!
Именно из любви к Богу я не скажу.
Я стою теперь, загнанный в угол, спиной к холодному камню. Они уставились глубоко в мои ясные зелёные глаза и их лица темнеют, больше не упрашивая, но угрожая.
- Ты знаешь, что у нас свои методы. Мы можем заставить тебя рассказать где это.
По этой причине я оказался на полпути к небесам.
Без предупреждения, я поворачиваюсь и простираю руку, хватаясь пальцами за высокий выступ, подтягиваясь вверх, встаю на колени, затем стою… шатко на краю пропасти. Веди меня, дорогой Вергилий, через пустоту.
Они мчатся вперёд в недоверии, собираясь схватить меня за ноги, но опасаясь нарушить мой баланс и столкнуть меня. Они умоляют теперь с тихим отчаянием, но я уже повернулся спиной. Я знаю, что я должен сделать.
Ниже меня, головокружительно ниже меня, красные черепичные крыши простираются подобно морю огней в сельской местности, освещая праведную землю, по которой когда-то ходили гиганты… Джотто, Донателло, Брунеллески, Микеланджело, Боттичелли.
Я медленно подвигаюсь к краю.
- Спускайся! - кричат они. - Ещё не поздно!
О, упрямые невежи! Разве вы не видите будущего? Разве вы не понимаете великолепия моего создания? Потребность?
Я с удовольствием пожертвую жизнью…, и этим я погашу вашу последнюю надежду найти то, что вы ищете.
Вам никогда не найти этого.
Сотнями футов ниже, булыжник базарной площади манит как безмятежный оазис. Как я жажду больше времени… но время один из тех товаров, который даже моё огромное состояние не может позволить.
В эти заключительные секунды я смотрю вниз на площадь и передо мной открывается вид, который поражает меня.
Я вижу лик твой.
Ты смотришь на меня из тени. Твои глаза жалобны, и всё же в них я чувствую почитание того, что я достиг. Ты понимаешь, что у меня нет выбора. Из любви к Человечеству я должен защитить свой шедевр.
Он растёт даже сейчас… ожидая… бурлит под кроваво-красными водами лагуны, которая не отражает звёзд.
Итак, я отрываю взгляд от твоих глаз и всматриваюсь в горизонт. Высоко над этим бренным миром, я принимаю своё последнее прошение.
Дорогой Господь, я молюсь чтобы мир запомнил меня не как чудовищного грешника, а как великого спасителя, которым, ты знаешь, я на самом деле являюсь. Я молюсь, чтобы Человечество приняло дар, который я оставляю.
Мой дар это будущее.
Мой дар это спасение.
Мой дар Преисподняя.
С этим я шепчу аминь… и делаю свой последний шаг в бездну.
ГЛАВА 1
Память возвращалась медленно…как будто пузырьки поднимались из темноты бездонного колодца.
Женщина в вуали.
Роберт Лэнгдон смотрел на неё через реку, бурлящие воды которой стали красными от крови. На дальнем берегу стояла повёрнутая к нему лицом женщина, неподвижная, торжественная, её лицо было скрыто саваном. В своей руке она держала синюю тесьму, которую она подняла в честь моря трупов у своих ног. Запах смерти повис повсюду.
Ищи, прошептала женщина. И ты найдёшь.
Лэнгдон слышал слова, как будто она говорила в его голове.
- Кто ты? - позвал он, но его голос не издал ни звука.
Времени всё меньше, прошептала она. Ищи и найдёшь.
Лэнгдон сделал шаг к реке, но он видел, что воды были кровавыми и слишком глубокими. Когда Лэнгдон снова поднял глаза к закрытой вуалью женщине, тела у её ног умножились. Теперь их были сотни, может тысячи, некоторые всё ещё живые, извивающиеся в агонии, умирающие немыслимыми смертями… поглощённые огнём, похороненные в кале, пожирающие друг друга. Он мог слышать мрачные крики человеческих страданий, раздающиеся эхом над водой.
Женщина двинулась к нему, протягивая свои тонкие руки, как будто моля о помощи.
- Кто ты?! - снова закричал Лэнгдон.
В ответ женщина подняла руку и медленно сняла завесу с лица. Она была поразительно красива и всё же старше, чем вообразил Лэнгдон - в её возможные шестьдесят, величественная и сильная как статуя вне времени. У неё была строго посаженная челюсть, глубокие душевные глаза и длинные серебристо-седые волосы, которые каскадом локонов струились по её плечам. Амулет из лазурита висел на её шее - одинокая змея, обвивающая посох.
Лэнгдон чувствовал, что знает ее… доверяет ей. Но как? Почему?
Теперь она указывала на корчившуюся пару ног, торчавшую из-под земли и по-видимому принадлежавшую какой-то бедной душе, которая была закопана от головы до талии. На бледном бедре человека была одна буква - написанная грязью - “Р”.
Р? Подумал Лэнгдон неуверенно. Как в… имени Роберт? “Это… я?”
Лицо женщины ничего не выражало. Ищи и найди, повторила она.
Без предупреждения она начала излучать белый свет… ярче и ярче. Всё ей тело начало сильно вибрировать, а затем под натиском грома она рассыпалась на тысячи отколовшихся осколков света.
Лэнгдон мгновенно проснулся от крика.
Комната была яркой. Он был один. Острый запах медицинского спирта висел в воздухе и где-то пикала машина в спокойном ритме его сердца. Лэнгдон попытался пошевелить своей правой рукой, но резкая боль удержала его. Он посмотрел вниз и увидел катетер, стягивающий кожу на его предплечье.
Его пульс ускорился и машина догнала его, пикая быстрее.
Где я? Что произошло?
Затылок Лэнгдона пульсировал от боли. Он осторожно протянул свою свободную руку к голове, пытаясь найти источник боли. Под запутанными волосами он обнаружил около дюжины швов с затвердевшей кровью.
Он закрыл глаза, пытаясь вспомнить произошедшее.
Ничего. Совершенно.
Думай.
Только темнота.
