Александр Кулешов - Мир приключений. 1984 год
Не приходится сомневаться в том, что будь подобный остров действительно обнаружен, печальная участь его жителей была бы предрешена. Точно так же, как и в том, что пришельцы сделали бы это, уверяя и веря сами, что руководствуются самыми возвышенными побуждениями и благородными мотивами.
Возвращаясь из походов и экспедиций, искатели Эльдорадо привозили с собой не только рассказы об удивительных странах, но и золото. Правда, его было меньше, чем виделось распаленному воображению конкистадоров, но все-таки это было золото, и каждый грамм его вливался в общий поток, хлынувший после открытия Америки в Европу.
Согласно некоторым подсчетам, если бы можно было собрать все золотые монеты, которые находились в обращении во всех странах Европы в тот день, когда корабли Колумба отправились за океан, это составило бы всего около 90 тонн. После этого проходит примерно сто лет, и количество золота, находившегося в обращении, возрастает в восемь раз! Рядом с каждой золотой монетой, что была во времена Колумба, появилось семь новых. И каждый из привезенных из-за океана кусочков золота имел свою историю, порой сложную и жестокую. Историю, которой не узнает уже никто.
Первыми получив доступ к золоту за океаном, испанцы, казалось, должны были бы стать самым богатым, самым процветающим народом Европы. Но этого не случилось, более того — вышло нечто обратное. Дело в том, что золото само по себе не строит корабли, не ткет холсты, не отливает пушки. На него можно только купить то, что произведено другими. Это и происходило о течение многих десятилетий. В то время как испанцы тратили свое золото, покупая изделия в Германии, Англии, Франции, в ответ на этот спрос там развивалась промышленность. Когда же потоки золота начали иссякать, в этих странах, и отличие от Испании, осталась развитая промышленность, производящая товары. А.С.Пушкин писал в “Евгении Онегине”, что его герой, прочитав труды англичанина Адама Смита, “был глубокий эконом, то есть умел судить о том, как государство богатеет, и чем живет, и почему не нужно золота ему, когда простой продукт имеет…”.
Последняя экспедиция на поиски Эльдорадо отправилась из Голландии в 1748 году. Но последняя ли? Что знаем мы о других смельчаках или безумцах, поднимавших парус и отправлявшихся навстречу неведомому? Те, кто ищет эту страну, не перевелись и в наше время. Несколько лет назад в столице Перу журналисты буквально осаждали французского врача, побывавшего в одном из малодоступных районов Амазонки. Он обнаружил там племя индейцев, обладающих поистине несметным количеством золота. Племя это, по его словам, последняя ветвь какого-то некогда могущественного древнего народа. Не они ли наследники и потомки жителей легендарного Эльдорадо?
Подобные сообщения о неизвестных племенах и даже древних городах, затерянных в джунглях Южной Америки, всякий раз воскрешают забытые было мечты о золотой стране. Имя Эльдорадо снова замелькало на страницах газет, когда несколько лет назад у подножия Анд был обнаружен затерянный город инков. Заросли джунглей подступали к самым его стенам. Английские исследователи, случайно наткнувшиеся на него, нашли там такое количество золота, что многие опять заговорили об Эльдорадо.
Из века в век смельчаки отправлялись в свой отчаянный поиск. Следы их исчезают среди безымянных каньонов, затерянных плато и забытых рек… Но иногда вдруг вспыхивают знакомым словом на сегодняшней географической карте: Эльдорадо город в Техасе, Эльдорадо — город в штате Арканзас; Эльдорадо в Иллинойсе, в Канзасе; Эльдорадо в Венесуэле.
Однако, как ни странно, нельзя отыскать ни одного Эльдорадо ни в Калифорнии, ни в районе Клондайка, то есть там, где, казалось бы, действительно сбылась наконец мечта тех, кто искал призрачную страну золота.
Путь на северВесной 1898 года немногочисленные обитатели Доусона с тревогой вглядывались в даль Клондайка, освобождавшегося от льдов. Что принесет городу эта весна? Весть о найденном золоте уже покинула пределы Клондайка. Поток охотников за самородками давно бы уже захлестнул и город, и его окрестности, если бы внезапно не упала зима, белым барьером отделившая Клондайк от остального мира. Но стоило в этой преграде появиться хоть малейшей трещине, как долго сдерживаемый поток прорвался. В то утро, когда это произошло, жители Доусона увидели целую армаду лодок, которые, лавируя между льдинами и ускоряя темп, неслись к городу. Это напоминало гонки. Множество лодок, маленьких, больших, самодельных, под парусами и без, обгоняя друг друга, мчались к дощатой пристани.
Пятьдесят тысяч человек откликнулись на зов золота. Они плыли всю ночь, не выпуская весел из стертых до мяса окровавленных ладоней. Тех, кто приплывет в числе первых, должен ждать приз, столь же небывалый, как и сами эти гонки, — возможность застолбить лучший участок на берегу золотоносной реки.
Но все-таки это была лотерея. И, как во всякой лотерее, выигрыш не зависел от того, купили ли билет первым или самым последним. Вот почему нередко случалось, что прибывшие первыми захватывали пустой участок, а те, кто уныло разбирал оставшиеся, оказывались владельцами сказочных золотых жил и баснословных россыпей.
Никто из этих людей, вступая в “золотую игру”, не мог знать, что из нее нет выхода. Это был круг, это был лабиринт, замкнутый в себе самом. Потому что тот, кто намыл золотого песка мало, хотел намыть много; намывший много желал намыть еще больше; а намывший больше стремился иметь еще и еще больше… И во всем Клондайке не было человека, который намыл бы золотого песка ровно столько, сколько ему было нужно, который мог бы сказать, что он выходит из игры.
Оказавшись здесь, на севере, ведя жизнь, полную опасностей и лишений, они ни минуты не жалели о прошлом, и все-таки это прошлое — память о нем — временами так остро, до тайной боли продолжало волновать их. Земляк, встреченный на улице, знакомая мелодия, даже котенок. Случалось, золотоискатели платили за котенка вес за вес — сколько он весил, столько давали за него золота. Или — можете ли вы догадаться, какой напиток был самым дорогим в главном салуне Клондайка? Шампанское? Виски? Коньяк? Нет и нет. Самым дорогим был напиток, хранящий вкус детства и далекого дома, — молоко. Его подавали в специальных маленьких чашечках, и стоило оно в пять раз дороже лучшего виски!
Но, посидев в салуне и воздав должное воспоминаниям, золотоискатели опять-таки шли не на пристань, откуда можно было вернуться на родину, а отправлялись дальше в горы, дальше по притокам мелких рек, куда их вел голос золота, голос золотых россыпей и жил, едва слышно звучавший из-под земли. И когда по прошествии нескольких лет “золотая лихорадка” в Клондайке спала, не все смогли уже войти в прежнюю колею и вернуться к обычной жизни. Многие предпочли отправиться еще дальше на север, в самые отдаленные районы, куда не ступала еще нога человека, но где, говорили, есть некая долина, сказочно богатая золотом. Кто говорил? Такие же охотники за золотом, как и они сами. Доверительно поведав об этом кому-нибудь, повторив это несколько раз, они сами начинали вдруг верить в свою химеру и, бросив все, отправлялись в путь на поиски сказочной страны, нового Эльдорадо, родившегося в их же воображении.
