Дмитрий Биленкин - МИР ПРИКЛЮЧЕНИЙ 1980 (Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов)
В торце коридора у меня за спиной дверь к Дороге. Я сунул Библию в сундук и отодвинул его одной рукой. В другой я держал паровозик. Он будет пыхать настоящим паром.
Указательный палец лег в неприметную ямку. Дверь пропустила меня и сомкнула створки. (Патентованный замок «Юниона».)
Я постоял в темноте, опасаясь обнаружить развалины. Зажег свет. Подошел к колпаку, попробовал несколько кнопок. Дорога была цела!
Очки. Наушники? Для паровоза нет подходящей кассеты, но сейчас это неважно. Все равно какофония снаружи погубила бы все впечатление.
Вилку питания в сеть. Восемь вагончиков. Глазок транслятора прикреплю на предпоследнем — так я увижу и свою страну, и паровозик на поворотах.
Мягко опускаю поезд на рельсы. Щелкаю тумблером и включаю зажигание кончиком карандаша. Зажмурившись, низко-низко сгибаюсь над столом, стараясь расслышать. Паровозик задышал. Сначала с паузами, потом все чаще. Но поезд еще стоит — мы разводим пары.
Вот дернулись. Вагончики пошевелились, толкаясь буферами, но к хвосту движение угасло. Неужели он не осилит такой состав?
Еще рывок, еще — и поехали. Просто он не умеет трогаться иначе. Едем!
Я поднял голову и смотрел теперь из окна вагона. Скоро холм. Там у меня не хватает горстки ульев. Но я их увидел, как тогда, сквозь сон, — семь желтых коробочек, рассыпанных по Медовому холму.
Я выбрал самый извилистый путь и на поворотах любовался своим паровозом. Он пыхал настоящим паром, и ветерок смахивал настоящий дым с его трубы. И окрестности, быстро убегавшие назад вблизи полотна и медленно-медленно разворачивающиеся вдалеке, удивительно оживали от его присутствия.
Крутобокий и крепкий, немного одышливый на подъемах, он сливался и с пейзажем, и с архитектурой. Черепичные крыши, узкие улочки, горбатый мостик через ручей. И к городку подкатывает поезд, обдавая станцию дымом и паром. Большущие колеса, гордая черная труба.
Где-то сзади пулеметные очереди. Наддать пару! Наугад включаю стрелочника на развилке.
Мы свернули к Горному озеру, и я обрадовался. Как давно я там не был! Горное озеро — моя первая железнодорожная любовь. Я устраивал и прихорашивал его бесконечно, прежде чем показать Рену. Рен посмотрел: «Знаешь, Гео, слишком красиво. Не верю».
И я забросил озеро. Когда я последний раз доливал туда воды?
Впереди круто стояла поперек полотна рыжая скала. Глыбы, поросшие лишаями, нависли над головой… Оглушительный грохот.
И мрак.
Мрак и многократно отраженное камнем эхо: тоннель. А когда мы вырвались снова к свету, они остались со мной — пыхтенье паровоза, перестук колес, поскрипывание буферов. Они остались!
Торжествуя, я дал свисток. Сипловатый, но залихватский, он огласил предгорья. И в ответ начали оживать прочие звуки: певучий шум букового леса, гул мачтовых сосен, стрекот сороки…
Дорога втянулась в ущелье, стало прохладней. Паровозный дымок смешивался с запахом цветущих трав. Горы расступились, распахнулось мне навстречу озеро, до краев полное воды.
Оно было прекрасно.
Поезд остановился у старой, потемневшей платформы. Я спрыгнул с подножки, и доски упруго отозвались на мои шаги.
Зашипел, окутался паром, лязгнул шатунами паровоз, тронулся.
Я шел к берегу.
Уезжал скрывался за поворотом поезд. Я закинул голову, и взгляд утонул в глубокой синеве. Дождя сегодня не будет.
III
Одного из метров современной американской фантастики — Клиффорда Дональда Саймака — называют «певцом Контакта». Действительно, большинство его произведений, притом лучших, повествует о встрече человека с «коллегами» из иных разумных миров. Иногда эти «представители» вполне подобны землянам, а другой раз на «рандеву» к людям могут заявиться удивительные мыслящие… цветы.
И в повести «Торговля в рассрочку» К.Саймак остается верным себе, в ней вроде бы тоже пойдет речь о контактах земных обитателей со вполне — на этот раз — гуманоидными инопланетянами. Почему же «вроде бы»? Да потому что это произведение вовсе не о будущем, хотя действие повести протекает через много-много столетий, и не о подвигах отважных покорителей космоса, хотя масштаб событий галактический, и даже Контакт, тот самый знаменитый Контакт, здесь ни при чем, хотя на нем и выстроен весь сюжет. Противоречия нет никакого: пользуясь излюбленным приемом западных фантастов, писатель выстроил на галактическом материале наглядную модель некоторых современных ему порядков.
Гигантская монополия «Центральная торговля» охватила своими щупальцами чуть ли не всю видимую Вселенную, ее коммивояжеры весьма напоминают тех бравых и неутомимых дельцов, которые вслед за путешественниками или войсками век — два назад проникали в дальние уголки нашей планеты, чтобы грабить слаборазвитые страны на «законном» основании. Чем, собственно, от них отличается миссия Шеридана, о которой вы прочтете в повести? Разве только тем, что у главного торговца несколько непривычные приказчики — роботы. Но это ничего не значит, потому что роботы лица не имеют, они несут в себе явные черты тех людей и того общества, которыми они запрограммированы и посланы. Впрочем, надо сказать, черты не только худшие, но и лучшие, потому иногда становится жаль этих довольно симпатичных умельцев, вынужденных заниматься неблагородным и неблагодарным делом. Временами роботы со смешными библейскими именами выглядят куда симпатичнее своего «всамделишного» руководителя. Можно справедливо усомниться, что при своих-то низменных целях «Центральная торговля» будет так уж разборчива в средствах, будет так уж соблюдать законы, охраняющие права каких-то там убогих аборигенов, которые не то. что до сверхсветовых звездолетов, а и до плуга еще не дошли. Писатель из США показывает, как сама механика капиталистических отношений толкает к тому, чтобы быть бесцеремонным, циничным, жестоким, иначе просто не выжить в яростной конкурентной борьбе за место под солнцем (неважно, под своим или чужим). Немного замешкался — и тут же находятся более ловкие, более предприимчивые «Галактические предприятия», которым уже и вовсе нет никакого дела до судьбы обманутого и обобранного ими народа. Как всегда бывает у К.Саймака, довольно прозрачная социальная схема наложена на очень конкретную обстановку с удивительно метко придуманными деталями.
Вывод, который следует из произведения талантливого американского прозаика, сделан «от обратного», но вычитать его нетрудно. Лавочникам и монополистам, как и всему тому обществу, которое порождает и лавочников и монополистов, не может быть места ни в Будущем, ни в Космосе, ни при каких бы то ни было Контактах, если бы они вдруг стали реальностью.
