Поль д'Ивуа - Невидимый враг
— Здравствуйте, Джеймс Пак! — поравнявшись с ним, сказал Силли, узнав и протягивая руку.
— Здравствуй, Силли.
Рабочий остановился перед каким-то объявлением, мальчик искоса посмотрен на него и тихо проговорил:
— Этот молодец за мной следит.
— Вероятно, по распоряжению Оллсмайна. То, чего я боялся, случилось. Ваши письма к Лавареду, потом эти выбившиеся из-под капюшона волосы… Одним словом, Силли, у него появились подозрения. Вам нужно сегодня же вечером исчезнуть из Сиднея.
— Я исчезну. Но только… при этом шпионе… как же я смогу предупредить тех?
— За вас это сделаю я.
— Благодарю вас, Джеймс. Только… — глаза мальчика наполнились слезами, — только мне будет очень скучно без вас.
— И мне тоже, Силли. Но я надеюсь, что наши испытания скоро кончатся.
— Вы говорите: скоро, — улыбаясь сквозь слезы, сказал Силли. — Значит, вы надеетесь…
— Да, Силли.
— И тогда мы уже не расстанемся?
При таком вопросе на лице Джеймса появилось выражение страдания.
— Это будет зависеть от другого лица, которому и вы и я обязаны повиноваться. Ну, до свидания, Силли, будем надеяться. Приготовьтесь же к вечеру, а тех я предупрежу сам.
Мальчик распрощался с Джеймсом и пошел дальше. В то же время и рабочий закончил читать афишу и пошел вслед за ним. Поравнявшись с Джеймсом, он незаметно кивнул ему головой. Горбун ответил ему тем же.
— Доув из бригады «Ф», — пробормотал он. — Совсем не умеют гримироваться эти полисмены.
И он продолжал свой путь. Подойдя к самому берегу, Пак остановился, устало посмотрел на мутную воду, заложил руки за затылок, потянулся и зевнул. Трижды повторив этот жест, он отправился к Оллсмайну.
День прошел в обычных полицейских занятиях, и наконец наступил вечер. Джеймс Пак уже начал было собираться уходить, но делал все необыкновенно медленно. Может быть, он очень устал этой ночью?
Сонный и вялый Джеймс уже начал было прощаться с Оллсмайном, когда слуга вошел и доложил, что пришел Доув.
Оллсмайн улыбнулся. Он попросил Джеймса обождать и приказал ввести агента. Доув тотчас же вошел в комнату.
— Что нового? — спросил Оллсмайн.
— Мальчик нанял на всю ночь лодку.
— Лодку?
— Да. Он собирается ловить рыбу вне рейда, у мыса Джексон.
— Он не заметил, что вы за ним следили?
— В этом я готов поклясться.
— И выбор места заставляет вас думать, что…
— Что он предполагает войти в сношения со своими сообщниками.
Оллсмайн дружески хлопнул Джеймса по плечу.
— Ну вот, этой ночью нам снова не удастся поспать, — сказал он. — Оставайтесь обедать. А вы, Доув, распорядитесь, чтобы была готова большая таможенная шлюпка с полным экипажем, и ровно в восемь часов ждите нас у причала № 23.
— Но в чем дело? — удивился Джеймс Пак.
— Подождите и увидите! А пока надо подумать об обеде.
Доув ушел, а Джеймс и Оллсмайн перешли в столовую.
Леди Джоан уже сидела на хозяйском месте. Она тепло поприветствовала секретаря своего мужа, но Джеймс заметил, что она недавно плакала. Это обстоятельство не ускользнуло также и от внимания Оллсмайна.
— Что такое? — спросил он грубоватым тоном. — У вас опять красные глаза?
— Вы правы, — отвечала леди Джоан. — Но ведь при вас я не плачу.
— Будет ли этому конец?! Я уверен, что вы просидели все утро перед портретом Маудлин. Если это будет продолжаться, я прикажу снять его!
— Нет, сегодня этого не было.
— Так что же тогда было?
— Я ждала этого мальчика…
— Силли?
— Да. Он должен был прийти сегодня. Мне так хотелось его видеть. Надеюсь, ему не помешали?
— А, так этот мальчишка вас интересует? — с улыбкой проговорил сэр Тоби. — Меня несколько удивляет такая внезапная симпатия, но, если хотите, я вам, доставлю удовольствие, и вы его увидите. Завтра же вы получите возможность смотреть на него целый день, и он никуда не уйдет.
Леди Джоан с некоторым беспокойством посмотрела на Оллсмайна. В его словах ей послышался какой-то скрытый смысл.
— Вы слышали, что я сказал, — продолжал Оллсмайн добродушным тоном. — Не спрашивайте больше ничего, это моя тайна. Довольно плакать! Будем радоваться… Puff over![5]
— Да, Puff over! — загадочным тоном повторил за ним Джеймс. — Простите, сударыня, что я вмешиваюсь в ваш разговор, — прибавил он, обращаясь к леди Джоан, — но я разделяю мнение сэра Оллсмайна, что вслед за горем наступает радость!
Леди Джоан с удивлением посмотрела на Джеймса. Впервые он говорил с нею таким тоном, первый раз дал понять, что ему известны тайные надежды безутешной матери.
— Хорошо, раз вы этого желаете. Puff over! — с улыбкой ответила она.
Сэр Тоби был в восторге от того, что его жена немного оживилась. Обед прошел без всяких инцидентов. Сразу после него мужчины простились с хозяйкой дома.
Надев непромокаемые плащи, они вышли из дома и вскоре достигли набережной. Подойдя к пристани № 23, они остановились и, перегнувшись через перила, начали всматриваться в темные воды. Внизу вырисовывался силуэт шлюпки.
— Это вы, ваша честь? — послышался голос снизу.
— Да, это я, Доув. У вас все готово?
— Все, ваша честь.
Оллсмайн и Джеймс быстро сбежали по крутым сходням, вошли в шлюпку и сели на корме. На веслах сидели шесть человек матросов. У каждого было по винтовке.
— Какие будут приказания, ваша честь? — спросил Доув.
— Держаться набережной, потом берега, чтобы быть в тени, а то ночь слишком светла.
— Слушаю. Можно отплывать?
— Да.
Шлюпка отчалила от пристани и юркнула в тень, отбрасываемую набережной. Вне ее все море было залито лунным светом. Шлюпка тихо пробиралась между судами. Все молчали, казалось, не люди, а призраки на призрачном судне отправлялись на какое-то таинственное предприятие…
Вскоре лодка вошла в морской канал и вышла на рейд. Ленивые волны слегка покачивали шлюпку. На севере вырисовывался скалистый берег, оканчивавшийся группой скал мыса Джексон. Шлюпке необходимо было теперь миновать небольшое освещенное пространство, но это мало смущало Оллсмайна.
Лодка Силли была уже по ту сторону мыса, и он не мог видеть шлюпки.
Они снова вошли в тень и пошли вдоль берега, направляясь к мысу. Гребцы старались производить как можно меньше шума. Весла обмотали полотном, и лодка теперь скользила совсем неслышно.
Неожиданно все весла резко поднялись.
— Что такое? — спросил Оллсмайн.
— Лодка, — сказал один из матросов, указывая вперед и немного в сторону.
