Эмилио Сальгари - На Дальнем Западе. Ловцы трепанга
Пока мы шарили по всем закоулкам монастыря, монахи преспокойно удалились из него, заявив, что они хотят разыскать своего настоятеля и сообщить ему о случившемся несчастье. Разумеется, мы, как дураки, поверили им и отпустили. Спохватились мы, когда было уже поздно. Вы, конечно уж, догадались, кто были эти монахи?
— Бандиты? — спросил Гарри.
— Они самые. Оказывается, эти канальи перебили всех монахов, запрятали их тела в какую–то отдаленную келью (мы разыскали ее уже значительно позже) и, нарядившись в их одежды, устроили мистификацию, маскарад, который и ввел нас в заблуждение.
— Великолепно! — воскликнул Гарри.
— Да, прекрасный ход! — подтвердил гамбусино, который, казалось, был очень заинтересован рассказом Джона Мэксима.
— За этот прекрасный ход бандиты жестоко поплатились некоторое время спустя. Начальник нашего отряда, старый вояка Мак–Лелан, поклялся отомстить им за обман, и он сдержал–таки свое слово.
Месяца два ловко ускользнувшие из наших рук разбойники не подавали никаких признаков жизни, но затем нападения на караваны возобновились, и сопровождались они удвоенной жестокостью. Несмотря на все старания нашего отряда найти шайку, нам никак не удавалось напасть на ее след. Но однажды капитану Мак–Лелану пришла в голову прекрасная мысль. Он догадался, что хитрые мексиканцы избрали своим убежищем развалины монастыря в надежде, что после его разрушения мы и не подумаем больше заглядывать в его стены.
Был чертовский холод, бушевала вьюга. В общем, была такая проклятая погода, о которой у нас говорят, что в такой час добрый хозяин даже собаку на улицу не выгонит.
Но наш отряд, состоявший из ста волонтеров, отлично знавших, что за истребление разбойников назначена весьма приличная премия, радовался этой вьюге. Вой ветра, полумгла, собачий холод — все это, вместе взятое, могло способствовать успеху нашего предприятия, усыпив бдительность мексиканцев. И вот около полуночи мы добрались до развалин миссии. Кругом царила тишина, окна зияли черными дырами, и ни единый луч не освещал нашу дорогу, но это не обмануло нас: очень скоро мы обнаружили, что в обширном монастырском погребе беззаботно пирует за круглым столом, ломящимся под тяжестью яств и питий, вся шайка.
Они все были здесь, эти «степные волки», и ни один не ушел от давно заслуженной участи.
Надо сказать правду, держались они молодцами: не захотели сдаваться! Ну, да и то сказать, они отлично знали, что и со сдавшимися расправа будет короткой. Веревка на шею или пуля в лоб!
Так или иначе, но нам пришлось брать подступы к погребу под выстрелами мексиканцев, а когда мы добрались туда, то завязалась схватка грудь в грудь.
Мы стали выкуривать бандитов из подземелья, бросая в окна факелы, сухую траву, вспыхивавшую как порох. А кто выскакивал, мы попросту сталкивали его вниз, туда, где все превратилось в огромный костер. И все подбрасывали и подбрасывали хворост, пока не задохнулся и не изжарился последний из бандитов…
Джордж перебил рассказчика:
— Кончил? Ну и ладно, а то история слишком затянулась. И наше жаркое грозит совсем сгореть. Пожалуйте к столу,господа!
Словно в ответ на это приглашение снаружи раздались сотни голосов. В проломы полуразрушенных стен, в окна и двери просунулись десятки волчьих морд с горящими голодным огнем глазами. Волки оглашали округу жутким воем.
— Пожаловали незваные гости! — сказал Джон. — Но они слишком торопятся! Если они думают, что мы собираемся уступить им свой ужин, то они жестоко ошибаются: у нас тоже волчий аппетит!
ЗАЩИТА РАЗВАЛИН
Два вида волков оспаривают друг у друга владычество над безграничными просторами прерии, над степями, расстилающимися между Миссисипи и могучим хребтом Сьерра–Невада: это койот и черный волк.
Койот сравнительно мелок, довольно труслив, но опасен своей многочисленностью и какой–то дьявольской хитростью. Он представляет собой нечто среднее между волком и лисицей, обладает пушистой шерстью желтого цвета с красноватыми подпалинами, а зимой сереет. Стаей койоты нападают на всех животных, какие населяют Великие равнины, даже на бизонов. Могучий бизон и тот не всегда может спастись от стаи койотов. На человека койоты нападают редко, только в исключительных случаях. Иногда стая идет следом за охотником, кружит, подходит совсем близко, грозно воет, но этим все и кончается. Бывали случаи, когда одинокое жилище какого–нибудь индейца осаждала большая стая койотов в течение нескольких суток. В такой ситуации дело обычно заканчивалось душераздирающим бесплатным волчьим концертом.
Черный волк — совсем другое дело. Он гораздо крупнее и массивнее койота. Черный волк удивительно силен и отчаянно храбр. Этот вид не уступает остальным хищникам Америки в дерзости и кровожадности. Страха перед человеком он совершенно не знает, особенно если голоден. Среди черных волков очень часто неожиданно вспыхивают эпидемии бешенства. И тогда эти волки становятся ужасом всей округи.
Пока совершенно непонятно, почему и как распространяется бешенство. В иной год бешеных волков почти нет, а иногда случаи водобоязни так часты, что кажется, будто бешеными стали все волки.
В предыдущей главе мы остановились на том, что в развалинах монастыря, где укрылись от бушевавшей грозы наши путники,появились волки.
Если бы речь шла о койотах, то это не очень обеспокоило бы степных бродяг. Но с первого взгляда можно было убедиться, что непрошеными гостями были именно черные волки. И они от осады могли перейти к нападению. Конечно, волков больше привлекали кони трапперов, чем их хозяева, — лошади могли дать больше пищи голодной стае.
— Вот что, парень! — сказал Джон, обращаясь к Гарри, только что приступившему к разделке поджаренной на костре медвежьей ноги. — Поторопись–ка со своей работой! Придется нам поскорее закончить ужин и позаботиться о дровах для костра, иначе волки могут обнаглеть настолько, что всю ночь мы не будем иметь ни одной минуты отдыха!
— За дровами далеко идти не придется! — отозвался Джордж. — У нас здесь под рукой остатки монастырской крыши, из которых можно будет разжечь огромные костры.
— Да, позаботиться о кострах будет далеко не лишним! — заметил гамбусино, с аппетитом поедая большой кусок сочной медвежатины. — До тех пор, пока здесь будет огонь, волки ни за что не решатся проникнуть в наше убежище.
Действительно, хищные животные, число которых, видимо, все возрастало, держались пока на почтительном расстоянии. Их вой сделался до того оглушительным, что временами покрывал собой даже грохот громовых раскатов.
