Марк Твен - Сыскные подвиги Тома Соуэра в передаче Гекка Финна
„Надо сказать, что мы съ Геккомъ Финномъ прибыли на одномъ пароходѣ съ ворами, и убитый разсказывалъ намъ дорогой о брилліантахъ; онъ говорилъ, что тѣ двое непремѣнно его убьютъ, лишь только найдутъ случай къ тому; мы обѣщали помочь ему спастись по возможности. Мы шли къ смоковницамъ, когда заслышали, что его убиваютъ; но когда, на слѣдующее утро послѣ бури, мы рѣшились пойти въ чащу, то не нашли никого и стали думать, что убійства и не было, можетъ быть. И вдругъ попадается намъ Юпитеръ Денлапъ, переодѣтый именно такъ, какъ Джэкъ хотѣлъ это сдѣлать; мы приняли его за настоящаго Джэка тѣмъ болѣе, что онъ мычалъ, какъ глухонѣмой, а Джэкъ намѣревался именно разыграть такую роль.
«Хорошо. Тутъ пошли слухи о томъ, что Юпитеръ убитъ; мы съ Геккомъ принялись искать его одни, когда другіе уже бросили дѣло; и мы нашли трупъ, чѣмъ очень гордились. Но дядя Силасъ поразилъ насъ, объявивъ, что это онъ убилъ человѣка. Мы были въ отчаяніи. Если мы отыскали трупъ, то мы же были обязаны спасти шею дяди Силаса отъ веревки. Но это было нелегкое дѣло, потому что онъ ни за что не хотѣлъ, чтобы мы освободили его изъ тюрьмы тѣмъ же путемъ, какъ нашего стараго негра Джима…
„Я ломалъ себѣ голову цѣлый мѣсяцъ, придумывая средство спасти дядю Силаса, но ничего у меня не выходило. И даже, идя сегодня сюда, въ судъ, я не запасся ничѣмъ, рѣшительно не зналъ, на что можно надѣяться. Но нечаянно я подмѣтилъ одну вещь, наведшую меня на мысль… вещь ничтожную, одинъ намекъ, такъ сказать, на которомъ нельзя еще было основываться… Но все же я призадумался, что не мѣшало мнѣ наблюдать… И пока дядя Силасъ городилъ этотъ вздоръ о томъ, какъ онъ убилъ Юпитера Денлапа, я подмѣтилъ снова ту штуку, и тогда я вскочилъ и остановилъ его, потому узналъ навѣрное, что передо мною сидитъ Юпитеръ Денлапъ! Я узналъ его по одной привычкѣ, которую я замѣтилъ за нимъ, гостя здѣсь въ прошломъ году… я ея не забылъ.
Онъ остановился и промолчалъ съ минуту, выгадывая снова „эффектъ“, какъ я понималъ. Но онъ вдругъ повернулся, какъ бы желая уйти съ эстрады, и проговорилъ съ утомленіемъ и небрежно:
— Вотъ и все, кажется мнѣ.
Ну, я вамъ скажу, какой поднялся гвалтъ! Рѣшительно всѣ кричали:
— Что вы примѣтили?.. Не уходи ты, дьяволенокъ!.. Развѣ можно раззадорить такъ публику и не договорить? Что дѣлалъ Юпитеръ? Какая привычка?
Тому только это и требовалось. Все было подстроено имъ для „эффекта“. Уходить! Да его не стащили бы съ эстрады и воловьимъ ярмомъ!
— О, совершенные пустяки! — отвѣтилъ онъ публикѣ. — Видите ли, мнѣ показалось, что его взволновало немного то обстоятельство, что дядя Силасъ лѣзетъ такъ упорно самъ въ петлю, настаивая на убійствѣ, котораго вовсе не совершалъ. И волненіе его возростало все болѣе и болѣе, а я не переставалъ наблюдать за нимъ, не показывая виду… И вдругъ я замѣтилъ, что пальцы у него начинаютъ шевелиться, лѣвая рука поднимается… и онъ чертитъ крестики у себя на щекѣ… Тутъ я его и поймалъ!
Какой тутъ поднялся опять крикъ, шумъ, топанье, битье въ ладоши! Томъ Соуэръ былъ счастливъ и гордъ до того, что не зналъ, что и дѣлать съ собою. Судья нагнулся изъ-за всего стола и спросилъ:
— Милый мой, вы были лично свидѣтелемъ всѣхъ подробностей этого ужаснаго замысла, всей этой трагедіи, которую вы описываете?
— Нѣтъ, ваша милость, я не видалъ ничего.
— Ничего не видали? Какъ-же такъ? Вы разсказывали все, точно оно происходило передъ вашими глазами. Какимъ образомъ вы могли?..
Томъ возразилъ самымъ равнодушнымъ тономъ:
— О, просто подмѣчая то и другое и сопоставляя вмѣстѣ подобныя наблюденія… маленькое „сыщицкое“ дѣло, ваша милость; на это всякій способенъ.
— Вотъ уже нѣтъ! И два человѣка изъ милліона не додумались бы до этого. Вы замѣчательный малый!
Тутъ всѣ начали снова чествовать Тома, а онъ… Ну, онъ не продалъ бы такой минуты за цѣлый серебряный рудникъ. Судья сказалъ ему, однако:
— Но вы увѣрены, что не обманулись ни въ чемъ при вашемъ разсказѣ?
— Совершенно увѣренъ, ваша милость. Брэсъ Денлапъ тутъ передъ вами: пусть онъ попытается опровергнуть свое участіе въ дѣлѣ, если онъ хочетъ рискнуть; я обязуюсь заставить его раскаяться, если онъ сдѣлалъ эту попытку… Вы видите, онъ и не шелохнется. И братъ его тоже… и тѣ четыре свидѣтеля, которые лгали за деньги передъ судомъ, тоже сидятъ смирнехонько. А что касается самого дяди Силаса, ему нечего соваться впередъ, я не повѣрю ему, хотя онъ присягнетъ!
Всѣ даже расхохотались при этомъ, и самъ судья не могъ удержаться отъ смѣха. Томъ расцвѣлъ, что твоя радуга! Но когда снова все стихло, онъ взглянулъ на судью и сказалъ:
— Ваша милость, а въ залѣ-то воръ.
— Воръ?
— Да, сэръ. И при немъ тѣ брилліанты, что стоятъ двѣнадцать тысячъ долларовъ.
Господи Боже, что тутъ началось! Всѣ орали:
— Кто такой? Кто?.. Указать его!..
А судья произнесъ:
— Томъ Соуэръ, укажите вора. Шерифъ, арестуйте его. Кто же онъ?
— А вотъ этотъ недавній покойникъ, Юпитеръ Денлапъ, — сказалъ Томъ.
Снова все такъ и загремѣло отъ изумленія и неожиданности, но Юпитеръ, который и такъ былъ достаточно озадаченъ, тутъ уже совершенно окаменѣлъ отъ ужаса, потомъ сталъ вопить со слезами:- Это уже неправда! Ваша милость, зачѣмъ же такая напасть? Я довольно худъ и безъ этого! Въ остальномъ я винюсь. Брэсъ меня уговорилъ, обѣщалъ обогатить меня послѣ… и я согласился, сдѣлалъ все; теперь очень жалѣю о томъ; впутался и самъ не радъ… Но я не кралъ брилліантовъ… Прирости мнѣ на тѣстѣ, если я сдѣлалъ это! Пусть шерифъ обыщетъ меня.
— Ваша милость, — сказалъ Томъ, — называть воромъ будетъ неправильно. Я это докажу. Онъ укралъ брилліанты, но самъ не зная того. Онъ укралъ ихъ съ своего мертваго брата Джэка, послѣ того какъ Джэкъ укралъ ихъ у тѣхъ двухъ воровъ; но Юпитеръ не подозрѣвалъ, что крадетъ и ходитъ съ ними такъ цѣлый мѣсяцъ. Да, сэръ, онъ таскаетъ при себѣ цѣнностей на двѣнадцать тысячъ долларовъ… такое богатство!., и расхаживаетъ между нами, какъ бѣднякъ. Брилліанты и теперь при немъ, ваша милость.
— Обыскать его, шерифъ, — приказалъ судья.
Ну, сэръ, шерифъ принялся обшаривать Юпитера сверху и до низу, осмотрѣлъ его шляпу, чулки, сапоги; всякій шовъ… Томъ оставался спокоенъ, подготовляя новый „эффектъ“. Наконецъ, шерифъ объявилъ, что ничего нѣтъ; всѣ были этимъ недовольны, а Юпитеръ сказалъ:
— Что взяли? Я говорилъ вамъ!
А судья проговорилъ съ своей стороны:
— На этотъ разъ, вы, кажется, ошиблись, мой милый.
Томъ сталъ въ эффектную позу и какъ будто совершенно углубился въ раздумье, почесывая себѣ затылокъ, потомъ вдругъ оживился и говоритъ:
