З Валентин - За чудесным зерном
Костя и Витя тоскливо бродили по извилистым переулкам. Их терзало беспокойство: скоро ли и как решит Веселов.
Прошел еще один томительный день.
Наконец Иван Викентьевич согласился.
Витю и Костю официально зачислили в состав экспедиции.
ГЛАВА XIV
Мерв — почти последний оазис в той полосе цветущей земли, что тянется вдоль подножья горного хребта Копед- Даг. За рекой Мургабом, подле которой находится Мерв, и вплоть до системы каналов Аму — Дарьи тянется продолжение большой пустыни — Кара — Кум, что обозначает по–тюркски — черные, злые пески.
Хлопок, хлеб, сады и бахчи — все это есть только там, куда может добежать или доползти речная вода. Туркестанские реки мчатся у своих истоков мутными горными потоками, но чем дальше, тем медленнее их путь. Земледельцы задерживают их плотинами и направляют по каналам — арыкам, сначала широким и многоводным, а после разветвляющимся на сеть узких канав.
Драгоценные скупые водяные струйки подползают к хлопковым кустам, к виноградным лозам, к полям. А река — та самая, что скатывается, бурля и пенясь, с горных ледников, — ползет едва–едва, как полураздавленный червяк, и наконец, теряется в песках. А вместе с последней влагой исчезает обычная жизнь, и вступает в свои права страшная враждебная людям пустыня.
Там Иван Викентьевич хотел наблюдать незнакомую человеку жизнь пустыни, а Тышковский собрался посетить туркменские аулы, расположенные на границе Мервского оазиса.
Поэтому экспедиция разделилась на две группы: Клавдий Петрович с Костей уехали в Старый Мерв, остальные отправились верхом в аулы.
Витя был очень доволен тем, что поехал с Веселовым, а не с профессором. Ему совсем не хотелось копаться в грудах старых кирпичей, какой мысленно называл Старомерв- ские раскопки..
Уже недалеко от Мерва дорога окунулась в пески. Колодцы с затхлой водой лишь изредка попадались на пути. Сухим, знойным дыханием встречала пустыня. Вся даль была затянута легкой дымкой. Песчаные холмы, иногда в пятнадцать метров вышиной, закрывали горизонт. Путешественники то поднимались, то снова спускались по песчаным валам.
— Ну, что, брат, тебе как будто не очень нравится путешествие? — спросил Веселов Витю.
Мальчик ответил кисло:
— Нн–нет — ничего…
— Да ты правду скажи!
— Тоска здесь: мертвечина! — воскликнул Витя. — Кроме нас, нет ничего живого.
— Напрасно ты так думаешь. Глянь–ка!
Из–под копыт лошади метнулся желтовато–бурый комок, трепыхнулся и взлетел крошечной — меньше воробья — птичкой.
— Это местная певунья — славка пустынная. Видишь там, в кустарнике, джузгуне, вероятно, спрятано ее гнездышко. А теперь прислушайся!
Витя насторожил уши и услышал нежное щебетание. Это был голос пустынного жаворонка. Витя старательно присматривался, но тщетно: он не мог найти певца, желтовато–серого, как и песок. Зато мальчик увидел на гребне песчаного бугра довольно крупную ящерицу.
— Как она называется?
— Круглоголовка ушастая. «Ичкемер» по–местному. Ты вот попробуй тихонько приблизиться к ней.
Витя осторожно направил лошадь к ящерице. Животное не убежало. Но когда Витя был уже близко, ящерица широко открыла рот. Складки кожи около рта распухли и раскрылись ярко–розовым зубчатым веером, втрое увеличивая пасть ящерицы. Ичкемер надулся, зашипел.
Вид у него был настолько злобен, что Витя дернул в сторону лошадь. В ту же секунду ящерица нырнула за песчаный бугор.
— Какое страшилище! — воскликнул Витя.
— Совершенно безобидное животное, — ответил Веселов. — Эти «движения угрозы» да быстрое зарывание в песок — единственные средства ичкемера для защиты. Но знаешь, что самое интересное в этой ящерице? То, что ич- кемер видит не только по сторонам, но и наверху над собой. Если тихонько подкрасться сзади к дремлющему ич- кемеру и поднять над его головой прутик, то ящерица немедленно повернет свою неуклюжую голову, которая вертится как будто на шарнире, и будет рассматривать прутик. Но ведь глаза–то у ичкемера смотрят только в стороны, потому что сверху над ними выступает край лба! Как же ич- кемер заметил поднятый над ним прутик?'
— Слух, что ли у него такой хороший?
— Дело не только в слухе. На темени у ичкемера находится третий глаз — теменной.
— Шутите, Иван Викентьевич! Это в сказках змеи трехглазые бывают.
— Нет, я серьезно говорю. Когда–то у тех далеких предков ящериц, которые хозяйничали на земле и давно вымерли, у тех огромных ящериц нередко было по три глаза. Этот третий глаз был так же хорошо развит, как и первые два. Но у пра–правнука этих древних ящеров, у теперешнего ичкемера, остался на темени лишь светлый стеклоподобный пузырек, напоминающий своим строением глаз. Не все ученые согласны в том, что ящерица может им видеть. Но последние исследования доказывают, что может.
— Ах, Иван Викентьевич, я обязательно наловлю этих ичкемеров, и мы рассмотрим, видит он или не видит третьим глазом.
— Непременно. Да и кроме ичкемеров найдем кое–кого. Пустыня далеко не так мертва, как ты предполагаешь. Крупных млекопитающих здесь действительно мало, немного и птиц, но зато ящериц, насекомых и змей в песках водится невероятное количество, а в степных пространствах очень много и грызунов.
— Но я ничего этого не вижу.
— Потому что все животные пустыни по закону мимикрии окрашены в защитный цвет.
— Мимик…?
— Мимикрия — это явление природы, когда животные по форме и окраске сливаются с окружающей средой. Иногда это служит для того, чтобы незаметно подкрасться к добыче, чаще для того, чтобы скрыться от врагов. Полосатый тигр, незаметный среди тростниковых зарослей, зеленая гусеница на листке и вот этот серо–желтый пустынный жаворонок — все проявление мимикрии.
Иван Викентьевич был прав. Как только настала ночь и путешественники сделали привал у колодца, а Витя развел из веток саксаула свой первый костер в пустыне, воздух ожил, зашевелился, зажужжал и запищал. Насекомые, которые днем прятались в песках барханов, поползли, полетели, побежали на свет костра. Крохотные и большие, крылатые и бескрылатые они залезали в волосы, в рукава, под платье.
Витя ловил маленьких надоедливых врагов. Иван Викентьевич отбирал самое интересное, потому что для всей добычи не хватило бы ни коробок, ни бутылок, ни банок, которые были в багаже экспедиции.
С отвращением вытряхивая из своей рубашки жуков, Витя спросил Веселова:
— Иван Викентьевич, зачем это у них на лапках волосики пучками растут?
![Лев Гумилевский - Собачий переулок[Детективные романы и повесть]](/uploads/posts/books/152078/152078.jpg)
