Десмонд Бэгли - Письмо Виверо
Я склонился над его плечом, внимательно следя за объяснениями. Фаллон сказал:
— Вскоре Кортес получил персональное распоряжение — его вернули обратно в Испанию, — и следующую экспедицию возглавил Франциско де Монтего, который уже обследовал Юкатан с моря. Силы его были достаточно внушительны, но он обнаружил, что воевать с майя значительно сложнее, чем с ацтеками. Они отчаянно сопротивлялись, и к тому же Монтего был не Кортес — в первых нескольких битвах испанцы потерпели поражение.
Вместе с Монтего сражался и Мануэль де Виверо. Не думаю, что он был более чем простой пехотинец, но с ним произошла интересная история. Майя захватили его в плен и не убили; они оставили его в живых как раба и своего рода талисман. Ну а Монтего так и не смог захватить Юкатан — ему не удалось одержать верх над майя. Кстати говоря, этого не удалось сделать никому; через некоторое время они ослабли и адсорбировались, но никогда майя не были разбиты в сражении. В 1549 году, двадцать два года спустя после начала боевых действий, под контролем Монтего находилась едва ли не половина полуострова Юкатан, и все это время Виверо был в плену во внутренних областях.
Это было достаточно любопытное время в истории майя, и то, что тогда происходило, долгое время ставило археологов в тупик. Они обнаружили, что испанцы и майя жили и работали вместе бок о бок, причем каждый оставался верен своей культуре; они находили храмы майя и испанские церкви, возведенные рядом друг с другом и, что более удивительно, построенные в одно и то же время. Это оставалось загадочным до тех пор, пока последовательность событий не была рассортирована так, как я только что рассказал.
В любом случае, майя и испанцы жили щека к щеке. Они воевали между собой, но не постоянно. Испанцы контролировали Западный Юкатан, где расположились великие города майя Чичен-Ица и Ушмаль, но Восточный Юкатан, современная провинция Кинтана Роо, оставалась для них закрытой книгой. Такой она в значительной степени остается и поныне. Однако между двумя половинами полуострова велась довольно оживленная торговля, и Виверо, оставаясь пленником, сумел написать письмо и передать его своим сыновьям. Вот как появилось письмо Виверо.
Он снова открыл свой кейс.
— Если вы желаете его прочитать, то у меня есть с собою перевод.
Я открыл папку, которую он мне дал, — текст оказался достаточно большой. Я спросил:
— Вы хотите, чтобы я прочитал его сейчас?
— Будет лучше, если вы это сделаете, — ответил он. — Тогда с остальным вы разберетесь значительно быстрее. Вы ничего не поймете, пока не прочитаете письмо.
— Хорошо, — сказал я. — Но я лучше сделаю это в своем кабинете. Могу я быть уверен, что вы не убьете друг друга в мое отсутствие?
Кэтрин Халстед сказала холодно:
— С этим проблем не будет.
Я улыбнулся ей любезно.
— Я попрошу миссис Эджекомб принести вам чаю, он поможет сохранить температуру умеренной — никто не совершает убийства за чашкой чаю, это было бы слишком нецивилизованно.
2
«Моим сыновьям, Хаиму и Хуану, привет от Мануэля де Виверо-и-Кастуера, вашего отца.
В течение многих лет, мои сыновья, я искал пути, при помощи которых смог бы сообщить вам, что пребываю в здравии в этой стране язычников. Много раз я пытался вырваться на волю, и столько же раз был пойман, и теперь мне ясно, что побег из моего плена невозможен, поскольку смотрят за мною непрерывно. Но с помощью хитрости и воспользовавшись дружбой двух индейцев майя, я смог передать вам это послание в надежде, что оно принесет вашим сердцам облегчение и вы не будете скорбеть обо мне как о мертвом. Но вы должны знать, мои сыновья, что я никогда не смогу покинуть страну майя и этот город Уашуанок; подобно детям Израилевым, я вынужден оставаться в плену до тех пор, пока Господу нашему будет угодно продлить мою жизнь.
В данном письме я намерен изложить, как попал сюда, как Господь оставил меня в живых, в то время как множество моих товарищей были убиты, и поведать о своей жизни среди этих людей, индейцев майя. Двенадцать лет нахожусь я здесь и повидал немало чудес, на которые богат Великий Город майя, тот главный приз, который все мы искали в Америке. Уашуанок, по сравнению с Теночтитланом, завоеванным Эрнаном Кортесом, выглядит как Мадрид рядом с небольшой деревушкой в Уэльве, провинции нашей семьи. Я был с Кортесом при взятии Теночтитлана, видел величие Монтесумы и его падение, но этот могущественный король просто обыкновенный крестьянин в сравнении с любым аристократом Уашуанока.
Так знайте же, что в году Господа нашего одна тысяча пятьсот двадцать седьмом я вместе с Франциско де Монтего, возглавившим поход против майя, вступил на территорию Юкатана. Мое положение в кампании было высоким — я командовал отрядом наших испанских солдат. Когда я находился рядом с Кортесом, даже этот искусный воин прислушивался к моему мнению, и на советах Франциско де Монтего его тоже высоко ценили, поэтому мне хорошо известна стратегия многих военных хитростей, предпринятых в ходе кампании. После того, как я пожил среди майя, начал говорить на их языке и думать так, как думают они, то понял, почему эти хитрости ни к чему не привели.
Франциско де Монтего был и, я надеюсь, все еще остается моим другом. Но дружба не закрыла мне глаза на его недостатки как полководца и политика. Несомненно, он обладает храбростью, но это храбрость дикого медведя или баскского быка, который атакует прямолинейно, без хитростей и уловок, и чье нападение легко отбить. Одной храбрости для воина недостаточно, мои сыновья, он должен быть коварным и бесчестным; говорить ложь, когда все ждут от него правды; обманывать даже своих людей, если это необходимо; отступать, чтобы получить преимущество, игнорируя недовольство храбрых, но невежественных солдат; он должен ставить ловушки, чтобы пленить врага, и использовать силы противника против него самого, как сделал Кортес, заключив союз с тлашкаланцами против ацтеков.
Эрнан Кортес хорошо усвоил эту науку. В разговоре он неизменно был любезен, но при этом не забывал о своих интересах и следовал собственным путем. Может быть, подобное использование лжи и обмана, изобретений дьявола, противоречит учению Святой Церкви и, на самом деле, достойно порицания в сражениях между христианами; но здесь мы воюем непосредственно с детьми дьявола и, повернув против него его же собственное оружие, уверовав в свою правоту, с помощью Господа нашего, Иисуса Христа, мы сможем привести этих невежественных дикарей к Единственной Истинной Вере.
В силу тех недостатков, которые я перечислил, все усилия Франциско де Монтего победить майя ни к чему не привели. Даже теперь, спустя двенадцать лет после того, как мы вступили в свой Крестовый Поход, майя так же сильны, как и прежде, несмотря на то, что они потеряли несколько своих городов. И все же я не могу во всем винить Франциско, поскольку земля эта — самая необычная из всех, что я видел за годы путешествий по Америке, где странные и необычные вещи попадаются на глаза ежедневно.
