Кальман Миксат - Призрак в Лубло
― Привозили сюда несколько недель тому назад одну женщину?
― Что? Кого? Не слышу.
― Может быть, ты потому не слышишь, что открыты только уши твои? Так открой же еще и ладонь.
Привратник сделал глуповатое лицо, набожно зажмурил глаза и вытянул вперед обе руки, которые пришелец тотчас же наполнил золотыми. Теми самыми фальшивыми золотыми, которые он по дороге сюда скупил у счастливчиков-селян. Для монаха они вполне сойдут.
Лисьи глазки Штранга радостно засияли, заискрились, когда он украдкой покосился на золотые монеты.
― Вижу, ты на правильном пути. Мог бы я и помочь тебе, но пока не в силах, потому что я всего лишь помощник привратника. Погоди немножко, и я все разузнаю.
С этими словами он достал из кармана маленький свисток и подул в него. Не прошло и мгновения, как ближние кусты зашевелились, и из них выскочили три вооруженных полицейских.
― Ты в западне, Михай Черницкий! ― вскричал маленький человечек, сбрасывая рясу. ― Вяжите его!
Судебный процесс над бандой фальшивомонетчиков Черницкого вызвал большой интерес даже и в дальних краях. Потому что до самого Кракова и даже до Санкт-Петербурга тянулись их связи. Больше шести пудов весили документы процесса в варшавском архиве. Шестьдесят пять лиц было замешано в деле (среди них 9 женщин), но для нашей хроники все это совершенно безразлично, что там они наболтали в своих показаниях. Единственно интересным моментом в показаниях Черницкого было то, как он вступил на пагубный путь. Отец, возражавший против его женитьбы на небогатой Марии Яблонской, говорил ему: бери выше! Потому что в подвале у него, мол, есть один бочоночек с золотом. Он-то и подал сыну мысль ― наделать фальшивых золотых и настоящие золотые своего отца подменить этими. Сначала жулики чеканили фальшивые деньги только для того, чтобы дурачить бедного старика (мастерская их находилась в одном подвале в Кракове). Позднее же это и доходное и опасное занятие понравилось авантюристу по природе Черницкому, особенно когда бочонок с «золотом» (на дне которого находились еще и настоящие золотые) украл Касперек из Лубло. Так Черницкий стал главарем большой банды и все прочее.
Приговор гласил: «Смертная казнь через отсечение головы восьми главным преступникам». Разумеется, среди них был и Черницкий.
На площади поглазеть на казнь собралась огромная толпа. Среди них было много и приезжих ― из Львова, Кракова. А в первом ряду восседал на трибуне граф Новоградский со старостой Тиводаром Любомирским.
На колокольне ударили в колокол: привезли осужденных. Каждого держал за руку священник. Староста взволнованно вскочил, по спине у него забегали мурашки, кровь прилила к голове.
― Михай Касперек! ― помимо своей воли вскричал он.
Черницкий, услышав это имя, гордо и вызывающе посмотрел в сторону, откуда долетел голос.
Новоградский дернул старосту за кунтуш:
― Садись! Чего ты?
― Богом клянусь, ― отвечал староста, ― этот малый ― точная копия человека, умершего в Лубло. Да я тебе уж однажды рассказывал о нем. Не хромай он на одну ногу, я бы готов поклясться, что это он и есть.
― Это, между прочим, ― главный преступник, Михай Черницкий, ― пояснил Новоградский.
― Никогда в жизни не видел такого сходства. Даже братья родные редко бывают так похожи.
Начальник полиции загадочно улыбнулся.
― Может быть, так оно и есть, что они ― братья. Если и не от одной матери, так от одного отца.
Чем больше разглядывал лублойский староста Черницкого, тем больше признавал его. Наконец он поднялся с места и пошел к преступникам.
― Знакомым ты мне кажешься, ― тихо сказал он, дотронувшись до Черницкого рукой. Тот повернулся и захохотал нагло.
― Думаю, староста, что ты-то уж знаешь меня. От хорошего лакомого кусочка я тебя отпугнул, а?
Староста сломя голову помчался назад к Новоградскому.
― Скорее, скорее, дорогой друг. Прикажи отложить казнь, прошу тебя. Я напал на след очень большого преступления. Показания Черницкого не полные. Тут выявится еще один грандиозный случай. Этот человек обретался в Лубло под именем мертвого Касперека. Нет никаких сомнений, он сам признал это.
Начальник полиции с безразличием пожал плечами.
― Зачем? И так отрубим ему голову. И в том, и в другом случае. Ни мы от этого не выгадаем, ни он уже больше не потеряет. Вполне допускаю, что так все эта и было. Он нашел себе в Лубло красивую любовницу, да и роль привидения понравилась ему, когда все его принимали за умершего Касперека. Самый удобный способ сбывать с рук фальшивые деньги! И бабочке, наверное, пришлась по душе такая игра...
― Ах так? Ладно, ― настаивал староста. ― Я не позволю. Я сейчас же пойду и заявлю прокурору.
Начальник полиции схватил его за руку и силой усадил на место.
― Не дури, дорогой Любомирский! Об этом деле не должна просочиться ни одна деталь. (Он многозначительно подмигнул.) Именно из-за женщины. Бабеночка довольно хороша собой. Да ведь ты и сам знаешь! (Любомирский покраснел.)
А теперь на нее положил глаз кто-то другой. (Любомирский побелел.) И если бы сейчас ее пришлось бы вызвать на суд, пошла бы сплетня... Так что сиди-ка ты спокойно, дружище. Да уже и поздно. Вон лучше посмотри, как раз его ведут на плаху. Смотри, как смело шагает негодяй! Сам раздевается. А шея-то, шея какая толстая! Хоп, раз, два, три. Есть! Скатилась голова! Браво, мастер! Эти палачи из Кракова молодцы!
― Да, да, ― рассеянно подтвердил староста, отводя взгляд от окровавленной головы Черницкого. ― Но ты скажи, кто все же положил глаз на эту женщину?
― А ты наклонись ко мне поближе, я тебе на ухо шепну.
Больше никто и не видел Касперека в Лубло после того, как в последний раз он разговаривал с господином Матушкой. Правду, видно, предсказала гадалка Берчени: «Птичка не станет прилетать под кровлю, если разорите ее гнездышко». Исчезла пани Касперек ― не стал больше появляться в городе и Касперек. Выходит, умная женщина эта Пирита. Жители Лубло послали ей сто серебряных талеров, а на свадьбу Пирошки выбрали двух лучших коров из стада, одну даже с теленком. На свадьбе посаженым отцом был сам пан Павловский. А ворожея, когда у нее при виде талеров приподнялось настроение, вот что сказала жителям Лубло: силой волшебных трав и дьявола Либиала держит она взаперти злую душу Касперека. Он теперь искупает свои грехи в одной тайной башне Шарошского замка, привязанный к хвосту своего белого коня. И конь мучится вместе с ним. Каждые три года из конского хвоста выпадает один волос. А когда последний выпадет, Касперек снова вскочит на коня...
