Луи Буссенар - Приключения парижанина в Океании
— Если ты хоть немного смыслишь по-французски, — сказал ему быстро старый боцман, усадив обезумевшего от страха беднягу на землю, — послушай меня, сиди тихо и не мешай нам.
Китаец замер. Напряженная тишина воцарилась на поляне, где еще несколько минут назад пировали каннибалы. Как и предполагали наши друзья, они слыхом не слыхали об огнестрельном оружии и пребывали в полной растерянности. Эта таинственная, обрушившаяся на них смерть, эти неожиданные, неотвратимые удары невидимых врагов, эти внезапные вспышки молнии и раскаты грома внушили им суеверный страх.
— Ладно, — сказал Фрике, — еще по два выстрела, чтобы окончательно сбить их с толку. Ты готов?
— Готов.
— Огонь!..
Четыре выстрела последовали один за другим с равными интервалами, затем все смешалось. Страшные крики разорвали тишину ночи, и племя туземцев исчезло во мраке, словно стая испуганных ястребов.
— А теперь, — проговорил Пьер, — бежим! Надо как можно скорее добраться до берега. Нам здесь больше нечего делать. Мы не в силах вернуть к жизни этих несчастных. Хорошо, что хоть этого паренька удалось спасти.
Китаец, чудом избежавший страшной участи, при этих словах поднялся с земли и встал между своими спасителями.
— Сапасиба, сапасиба, — прошептал он, все еще с трудом переводя дыхание после своего сумасшедшего бега.
— Что это ты там говоришь, сынок?
— Говолю вам сапасиба… Вы спасли моя жизнь. Моя говолит фланцузски.
— Ах, вот оно что. Ты говоришь нам спасибо.
— Да, господин.
— Право, мы вовремя вмешались. Какая жалость, что мы не появились здесь раньше. Мы смогли бы помешать убийству этих несчастных.
— Да, господин. Вы очень доблы. Все бедный китаец убиты, — произнес житель Поднебесной империи и горько разрыдался. — Я совсем маленький, совсем молодой, совсем один, ой, ой…
— Да нет, ты не один, черт побери! Теперь ты с нами. Будешь нашим юнгой!
— Я был юнгой на колабле, он погиб на белегу…
— Ты был юнгой на корабле!.. Тысяча чертей! Так это ты приносил нам похлебку, а однажды принес мне табак.
— Да, да, господин, и еще нож.
— Так это ты, малыш! Я должен тебя расцеловать… Ты уже зачислен в наш экипаж. Мы приняли тебя всем сердцем и обойдемся без приказа.
Разговаривая таким образом, они, видимо, незаметно для себя свернули к югу. Фрике первым заметил эту ошибку. Их взору открылась небольшая бухточка, подобная той, где находился их плот, но вместо тяжеловесного и не слишком удобного судна они увидели при свете звезд покачивающуюся на волнах большую пирогу. К счастью, у нее имелись лопатообразные весла и мачта с парусом, сплетенным из волокон кокосовой пальмы, кроме того, в пироге находилось немало провизии — рыбы и самых разнообразных фруктов. Хозяин пироги, вероятно, поспешно оставил ее, когда корабль «Лао-цзы» сел на мель. Пьер и Фрике без малейших угрызений совести завладели лодкой, с тем чтобы, когда забрезжит рассвет, поскорее добраться до плота, где находились их жалкие вещички, пожитки потерпевших кораблекрушение.
ГЛАВА 6
История юного китайца, который не мог произнести букву «р». — Фрике становится отцом многочисленного семейства. — Око за око, зуб за зуб. — Капитан Пьер Легаль и его экипаж. — Путешествие вокруг неизвестной земли. — Флора и фауна кораллового рифа. — Как крабу удалось расколоть кокосовый орех. — Посещение севшего на мель «Лао-цзы». — Ценные находки. — Приятные неожиданности. — Фейерверк Пьера Легаля. — Наши друзья на острове Будлэк. — План будущих действий. — Полная блокада.
Ночи, казалось, не будет конца. Наши друзья так и не сомкнули глаз, и на это у них были все основания. Вообще Пьера Легаля и Фрике, немало повидавших на своем веку, не могло бы испугать соседство каннибалов, но множество других невидимых и весьма шумных врагов не давали им покоя. Густая туча москитов опустилась на их стоянку, и маленькие чудовища, устав от черной и грубой кожи папуасов, с радостью вонзали свои хоботки в белую кожу французов, как, впрочем, и в желтую кожу молодого китайца. В то время как парижанин ругался, посылал к дьяволу этих маленьких назойливо жужжащих вампиров, Пьер пытался раскурить трубку, надеясь, что дым отгонит бесчисленные полчища маленьких злодеев. Но напрасно, ни ругательства, ни табачный дым не помогли. Потеряв всякую надежду уснуть, наши друзья стали тихо расспрашивать своего нового спутника, говорившего «по-фланцузски». И тот поведал им свою короткую и печальную историю.
Отец китайчонка, могущественный мандарин одной из провинций на юге Китая, занимался, само собой разумеется, продажей своих соотечественников, не испытывая при этом ни малейших угрызений совести. Все обычные способы заполучить эмигрантов были ему известны: вербовка специальными эмиссарами, привоз азартных игроков в Макао и, главное, похищение жителей побережья. Этому последнему способу, не требующему особых расходов, он отдавал предпочтение. К тому же, поскольку он исполнял обязанности судьи, то, вызывая в суд первых попавшихся, приговаривал их к более или менее длительному заключению, которое неизменно заканчивалось в трюме корабля. В общем, мандарин этот был, по словам его компаньона капитана «Лао-цзы», человеком очень ловким. Во время последнего посещения Макао капитану понадобился юнга. Китайцы, как правило, отличные слуги, но необходимо время, чтобы их вышколить. Торговец живым товаром оказался в затруднительном положении, тем более что наш американец, как всегда, торопился, а ни один из «добровольцев» не был в состоянии сразу же приняться за работу.
У мандарина был сын лет шестнадцати, которому он постарался дать хорошее образование. Этот торговец людьми был неплохим отцом и искренне любил свое чадо (ведь и дикие звери питают нежные чувства к своим детенышам). Одним словом, наш мальчуган, воспитывавшийся у миссионеров, говорил немного по-английски и по-французски, умел писать и считать, что должно было позволить ему позднее успешно помогать отцу.
Но американец решил иначе. Он исходил из принципа, что тот, кто способен на большее, способен и на меньшее. Янки решил, что будущий негоциант вполне может стать образцовым слугой. Под каким-то предлогом он заманил китайчонка на борт корабля и запер в своей каюте. На следующий день корабль снялся с якоря с полностью укомплектованным экипажем.
Бесполезно говорить, какую боль причинило жестокому мандарину и нежному отцу (такое сочетание случается довольно часто) похищение его ребенка. Бедный паренек, который ни в коей мере не отвечал за преступления своего отца, обладавший доброй душой, о чем говорилось в начале этой истории, сразу же приступил к выполнению своих обязанностей, получая от вечно пьяного капитана в награду лишь тумаки. Можно легко себе представить, сколько зуботычин и затрещин доставалось бедняге.
