Томас Тимайер - Медуза
Ханна, невольно бросив взгляд на каменное изваяние, кивнула. Она не сомневалась, что Крис прав.
Глава 6
Две недели спустя…
В мареве клонившегося к вечеру дня колонна внезапно, словно ниоткуда, вынырнула из-за полированных круглых гранитных блоков стены, окружавшей оазис Иферуан. Машина за машиной выползали из жаровни пустыни, оставляя ей на память длиннющий пыльный хвост. Наконец они достигли цели. Добрались!
Ханна предпочитала не вспоминать прошедшие несколько дней, вылившиеся в бесконечную пытку переезда через пески. Выехав из Тассили-Анджер, они направились по ведущей на юг дороге, а скорее, тропе в песках, к Ассамакке — единственному пункту пересечения границы между Алжиром и Нигером. Миновав его, поехали дальше в юго-западном направлении, в Арлит, бывший центр добычи урана. Иллюзии о грядущем великом богатстве, некогда захватившие этот город, поблекли так же быстро, как и фасад здания префектуры, где их группе предстояло получить разрешение следовать в Агадис. Заодно был получен урок поведения в этой стране. В Нигере шагу ступить нельзя без всякого рода разрешений и допусков. Любое отклонение от маршрута, даже отход на пару шагов от машины, чтобы справить нужду, грозит крупным штрафом. Здесь на тебя смотрят исключительно как на владельца густо исписанных, с десятками печатей и штемпелей бумажек. Подобные формальности были для Ханны в новинку, они вызывали недоумение, пугали и раздражали.
Наконец они добрались до Агадиса — самого крупного населенного пункта на севере Нигера, где располагалась и Верховная префектура Северного департамента. Ханна и Абду следовали во главе колонны, поскольку располагали опытом передвижения по дорогам Сахары. Матово-желтая «тойота» смотрелась довольно убого рядом со сверкающими хромом и лаком «хаммерами», хотя зарекомендовала себя с наилучшей стороны в единоборстве с суперджипами. И не только потому, что благодаря мизерному весу реже увязала в песках, но и потому, что привлекала куда меньше внимания. «Хаммеры» же лишили покоя жителей Агадиса, сбегавшихся взглянуть на невиданные автомобили. Приходилось круглыми сутками охранять машины, поскольку существовала вполне реальная опасность их угона. Когда наконец группа получила долгожданное разрешение на продолжение экспедиции и, кроме того, грузовик с запасом продовольствия и в придачу вооруженную охрану, Ханне, измученной бюрократическими проволочками, предстоящий переезд через пески казался теперь чуть ли не райским блаженством. Она успела отвыкнуть от суеты больших городов. Но откровенно говоря, разве можно считать дыру вроде Агадиса городом, и тем более большим? Торговый квартал, или по-местному казбах, состоял из нагромождения глинобитных домишек, над которыми возвышался несуразной формы минарет мечети. В окружении сотен финиковых пальм городишко этот уподоблялся островку в безбрежном песчаном море.
Ханна бросила рассеянный взгляд в зеркало заднего вида. Грузовик, новый член их колонны, переваливаясь с боку на бок, бодро пробирался вперед в облаках песка.
В Агадисе им сообщили, что передвигаться по горам Айр без вооруженной охраны равносильно самоубийству. Вот уже десять лет, как этот регион контролируется вооруженными формированиями туарегов, сражающихся против правительственных войск Нигера, и там главенствует право сильнейшего. Ответ властей был прост и понятен: отказываясь от вооруженного эскорта, вы автоматически теряете право на получение разрешения. Ханна, предвидевшая примерно такой исход, особо не возмущалась, а вот Ирэн была вне себя, когда ей назвали сумму, в которую экспедиции обошлись бы продовольствие плюс охрана. Губернатору Бену Джамару, прекрасно сохранившемуся, несмотря на свои шестьдесят лет, страшно хотелось знать, что намеревается искать в Айре столь представительная экспедиция во главе с самой Ирэн Клермонт. Ханна и Абду объяснили ему, правда, ни словом не упомянув об истинной цели экспедиции. Переговоры с губернатором затянулись на два дня. В конце концов Джамар, который и так пошел на невиданную жертву, ввязавшись в спор с двумя особами женского пола, согласился урезать первоначальную сумму ровно вдвое. И вообще, всяческим разногласиям пришел конец, стоило только Ирэн сыграть на тщеславии старика — она предложила ему позировать для нескольких снимков, уверив губернатора, что они непременно войдут в готовящийся к изданию фотоальбом.
Удачное завершение переговоров решили спрыснуть крепчайшей финиковой водкой. Затем были сделаны снимки, данное событие также обмыли как полагается. После чего обеих дам пришлось препровождать к грузовику. Но Ханна вмиг пришла в себя, стоило ей увидеть, что за охрану им выделили. Четырнадцать солдат, вооруженных автоматами Калашникова, противотанковыми гранатометами и тяжелым пулеметом. Вся эта орава с комфортом устроилась между ящиками с провиантом и мешками с рисом. Возглавлял группу Мано Исса, коренастый туарег из племени кель-аджер, на него же были возложены функции проводника и консультанта экспедиции. Для туарега Мано явно не вышел ростом, зато сей недостаток с лихвой компенсировался надменностью. Подчиненные, уроженцы высокогорного плато Айр, беспрекословно повиновались ему. Как ни мечтала Ханна отправиться в путь без столь внушительного воинского кортежа, она враз переменила мнение, стоило экспедиции столкнуться с первым военным блокпостом. Нет, Айр явно не походил на Тассили-Анджер. Здесь властвовали иные законы и порядки.
— Слава Богу, успели, — облегченно вздохнула Ханна.
Ее хлопчатобумажная рубашка прилипла к телу. Восемь часов пекла были пределом даже для нее, привычной к условиям пустыни. Сквозь тонированные стекла «хаммеров» трудно было разобрать, каково приходится остальным участникам экспедиции, но Ханна не сомневалась, что и им ничуть не легче от этой жарищи. К тому же, едва отъехав от Агадиса, они, во избежание перегрева двигателей, вынуждены были отключить кондиционеры.
Только Мано Исса и его подчиненным-туарегам все передряги были нипочем. Они как ни в чем не бывало смеялись, перешучивались, невзирая на жуткий раскаленный ветер и пылищу. Нет, все же здесь надо родиться и вырасти — сколько бы ты здесь ни прожил, привыкнуть к пустыне невозможно. Загоняя свою «тойоту» в тень глинобитных построек, Ханна вспомнила о своем учителе и наставнике Теодоре Моно, который некогда сказал, что европейцу никогда не понять и не полюбить пустыню, как туарегу. И эти слова принадлежали человеку, который не мыслил жизни без пустыни, во всяком случае, другого такого одержимого Сахарой Ханна не знала.
