Томас Гриниас - Пророчество атлантов
Серена пристально посмотрела в глаза Туччи, пытаясь понять, насколько тот серьезен.
— Значит, мы с доктором Йитсом должны пробраться в подземелья столицы нового мирового порядка, достать сферу и спасти Америку от «Альянса»?
— Нет, — твердо ответил Туччи. — Вы должны вернуть сферу в Рим.
Серена поежилась под пристальным взглядом кардинала.
— Соединенные Штаты Америки — несомненное благо этого мира, — сказал Туччи. — Но государства не вечны, а церковь — непреходяща. Если Америке суждено из сверхдержавы превратиться во что-то иное, надо быть готовыми отразить наступление нового мирового порядка.
— Но Конрад, то есть доктор Йитс…
— …Ничего не должен узнать о содержимом сферы, — сказал Туччи. — Если вы дорожите Америкой. Или Конрадом Йитсом.
ГЛАВА 10
Монастырь Пресвятой Девы Письмовницы
Округ Вестчестер, штат Нью-Йорк
На время отъезда Серены Конрад укрылся подальше от чужих глаз в монастыре, расположенном среди холмов округа Вестчестер, в двух часах езды на север от нью-йоркских небоскребов. Братья-цистерцианцы носили балахоны, пели григорианские псалмы, а также заправляли интернет-магазинчиком TonedMonks.com, продавая церквам и благотворительным организациям канцелярские товары по сниженным ценам.
Из рекламных брошюрок, которые публиковались специально для ежедневных групп школьников и туристов, следовало, что магазинчик — идея почетного настоятеля «отца Макконнела», члена католической общественной организации «Рыцари Колумба». В мирской жизни Макконнел был акулой Уолл-стрит, миллиардером, который неожиданно прозрел и решил, что в жизни существуют цели поинтереснее денег.
Истинная же причина скрывалась в мрачном и сыром подземелье монастыря, где Конрад с группой исследователей работал над кодом с надгробия генерала Йитса и зашифрованным посланием Вашингтона Роберту Йейтсу.
Ватикан использовал монастырь и его «крышу» — TonedMonks.com — так же как ЦРУ использовало венчурный фонд «Ин-Кью-Тел»: вложения в новые технологии приближают царствие, в данном случае — Господне. Монастырь специализировался на анализе документов. Серена заведовала тайной библиотекой исторических документов неподалеку, в доминиканском колледже Маунт-Сент-Мэри на Гудзоне, где она изредка читала лекции, а Макконнел руководил анализом документов в монастырском подземелье.
А еще монахи варили чертовски крепкий эспрессо, и на третий день расшифровки сон не шел.
Вся проделанная работа была перед Конрадом на экране. На цифровой карте рассыпались три созвездия — Волопас, Лев и Дева. Конрад соединил главные звезды каждого знака электронным карандашом: Арктур, Регул и Спика встали по углам треугольника.
Конрад открыл еще одно окно на экране — изображение карты Ланфана. Три точки на ней обозначали «Президентский дворец», «Палату конгресса» и «конную статую в честь Джорджа Вашингтона» — первоначальные названия Белого дома, Капитолия и монумента Джорджа Вашингтона.
Получился такой же треугольник.
Как и ожидал Конрад, важнейшие здания столицы оказались привязаны к звездам: Белый дом стоял под Арктуром в Волопасе, Капитолий — под Регулом в созвездии Льва, а монумент Вашингтона — под Спикой в Деве. Только вот стрелка треугольника показывала в никуда.
Это ставило в тупик с самого начала. Конрад и раньше пользовался звездными картами, которые вели к находкам: к потайной комнате под левой лапой сфинкса в Египте, например, или к Храму первого солнца в Атлантиде. Но эта карта вполне могла повести по замкнутому кругу. Нет, звезды с неба должны указывать на какое-нибудь место!
«Или на историческое событие», — подсказал внутренний голос.
В этом случае все становилось на свои места: сооружения на Эспланаде не только располагались под своими звездами, но и указывали на некие астрономические часы, на день в истории, который любой астроном или астроархеолог, знакомый с прецессией равноденствий, определил бы так: этот день наступает раз в двадцать шесть тысяч лет.
Несколько часов ушло на расчеты и соотнесение полученных данных с астрологическими прогнозами времен Ланфана. Эту нудную часть работы Конрад не любил. Астрология — лженаука, основанная на утраченной вере, но для строителей пирамид и древних памятников эта вера была святой. Так что требовались не только фундаментальные научные знания, но и умение стыковать эти знания с ошибочными представлениями о мире творцов давно прошедшей эпохи.
Ну вот и готово.
Конрад набрал пароль, запустил программу и нетерпеливо уставился на экран. Треугольник со звездами медленно накладывался на треугольник с памятниками. Фигуры сливались друг с другом, цифровой календарь вверху экрана отсчитывал цифры, словно космический одометр.
«Имеющий глаза да увидит сокровенную архитектуру столицы», — сказал себе Конрад и напряженно замер. Контуры фигур небесной и земной карт совпали. Календарь остановился на дате 4 июля 2008 года.
Конрад онемел от изумления. Оставалось лишь пять дней. Что же случится через пять дней?
— Мне это тоже интересно, — поддержал вопрос голос сзади.
Конрад повернулся и увидел настоятеля, отца Макконнела, который пристально глядел на экран. Видимо, Конрад задал вопрос вслух или начал понемногу сходить с ума, что в свете последних событий больше походило на правду.
— Значит, астрологический код разгадан, доктор Йитс?
— Лишь самое начало. Там еще столько всего!..
— Так оно всегда, сынок.
— Вы не знаете, когда Серена вернется с картой Ланфана? — спросил Конрад.
— Завтра. А пока вот, кое-что из архивов Маунт-Сент-Мэри.
Макконнел принес записи, сделанные Пьером Ланфаном в 1791 году, по прибытии на место будущего строительства и во время предварительного осмотра. Ланфан писал, что его работа состоит в «превращении пустоши дикарской в райский сад».
— По-вашему, Вашингтон, говоря о «дикаре», имел в виду первый набросок Ланфана, который сейчас у Серены? Полагаете, на карте указано то, что нам нужно отыскать? — спросил Конрад.
— Я-то уверен, — ответил Макконнел, — а вот вы, похоже, нет.
— Я думаю, вы только отчасти правы. Почему-то мне кажется, что этот «дикарь» — человек. Но доказательств маловато.
— Тогда ищем дальше. Ну, не буду мешать. — Макконнел ушел.
С расшифровкой кода звездной карты у Конрада словно открылось второе дыхание. Ни на миг не останавливаясь, он погрузился в чтение зашифрованного письма Звездочету. Цифровой снимок оставался бессмысленным набором цифр.
