Дуглас Престон - Кодекс
— Моему брату? Которому?
— Имя вылетело из головы. С длинными волосами и бородой. Похож на хиппи.
— Вернон?
— Именно.
— А можно поговорить с напарником лейтенанта Фентоном?
— Он тоже погиб в катастрофе.
— Позвольте узнать, что произошло?
— Машина перевернулась на повороте Монахинь на Ски-Бейсин-роуд.
— Мне очень жаль.
— Нам тоже.
— Так, значит, по поводу расследования в доме Бродбента не осталось никакого отчета?
— Абсолютно ничего. — Фернандес помолчал и спросил: — Чем еще могу вам помочь?
11
Хлам горел в двадцатипятигаллонных бочках, которые стояли в ряд вдоль грязного побережья Пуэрто-Лемпиры, и из каждой в сторону города поднималась струйка едкого дыма. Толстая женщина готовила еду на решетке над одной из них, и смрадный ветер доносил до Вернона запах свиных шкварок. Он шел с Учителем по тянувшейся параллельно берегу грязной улице. А за ними бежали и толкались ватаги детей. За детьми увязались стаи собак. Дети кричали: «Дай конфетку! Дай доллар!» Они преследовали их почти час. Вернон раздал им несколько пакетиков сладостей и все долларовые купюры. Но задобрить преследователей не удалось — его щедрость возымела противоположное действие, и толпа малолеток разрослась до пугающих размеров.
Верном с Учителем вошли на выдающийся в грязную лагуну мол, в конце которого были привязаны долбленые каноэ с подвесными моторами. Мужчины отдыхали в гамаках, а черноглазые женщины смотрели на них с порогов. К ним подскочил человек с удавом на шее.
— Змея, — предложил он. — Пятьдесят долларов.
— Нам не нужна змея, — ответил Учитель. — Нам нужна лодка. Вагса. Мы ищем Хуана Фрейтага Чартерса. Ты знаешь Хуана Фрейтага?
Человек раскрутил удава с шеи и протянул вперед, словно предлагал гирлянду сосисок.
— Змея! Тридцать долларов!
Учитель прошел мимо. Но продавец удава не отставал:
— Змея! Двадцать долларов! — Драная рубашка чудом держалась у него на плечах.
Вернон попытался обойти его вслед за Учителем, но человек ухватил его длинными смуглыми пальцами. Пришлось в который раз лезть в карман за деньгами. Нотам не нашлось ни одной долларовой банкноты, и Вернон протянул настырному торговцу пятерку. Дети устремились вперед и принялись канючить с удвоенной силой.
— Черт подери! Перестань раздавать деньги! — рассердился Учитель. — Нас обчистят до нитки.
— Извините.
Учитель схватил старшего из детей за шиворот и нетерпеливо закричал:
— Хуан Фрейтаг Чартере! Где? Donde? — Он повернулся к Вернону: — Повтори еще раз, как по-испански будет «лодка».
— Вагса.
— Вагса! Donde barca?
Испуганный мальчик показал грязным пальцем на шлакоблочный домик по другую сторону мола. Учитель выпустил его ворот и поспешил по грязной мостовой набережной. За ним устремился Вернон, а за Верноном — дети и псы. Дверь в кабинет была открыта, и они вошли. Из-за стола поднялся мужчина с мухобойкой в руках. Он пугнул детей и захлопнул дверь. Вернулся на свое место и расплылся в улыбке. У него была маленькая голова, подтянутая фигура, светлые волосы, арийская внешность, но говорил он с испанским акцентом:
— Располагайтесь.
Вернон и Учитель устроились на шатких стульях за приставным столом, на котором были навалены журналы по подводному плаванию.
— Чем могу служить, джентльмены?
— Мы хотим нанять пару лодок с проводниками, — объявил Учитель.
— Хотите заняться дайвингом или половить тарпона? — улыбнулся Хуан Фрейтаг.
— Ни то ни другое. Мы хотим подняться по реке. Улыбка словно приклеилась к губам хозяина кабинета.
— Подняться по Патуке? — Да.
— Понятно. Вы искатели приключений? — Учитель покосился на Вернона.
— Что-то в этом роде.
— И как высоко вы хотите подняться?
— Пока не знаем. Возможно, до самых гор.
— В таком случае вам потребуется каноэ с подвесным мотором, поскольку для обычной лодки река мелковата. Мануэль!
Из задней комнаты появился юноша. Его руки были вымазаны рыбьей кровью, и на них поблескивала чешуя.
— Это Мануэль. Он с кузеном Рамоном будет сопровождать вас. Они хорошо знают реку.
— Сколько времени потребуется, чтобы подняться по реке?
— До Пито-Соло — неделя. Дальше начинается Меамбарское болото.
— А если еще выше?
— Вы же не собираетесь пересекать болото? — всплеснул руками Хуан Фрейтаг.
— Напротив, — возразил Учитель. — Возможно, что именно так мы и поступим.
— Что ж… — кивнул хозяин кабинета и состроил гримасу, которая красноречиво говорила, что его работа заключается именно в том, чтобы ублажать ненормальных американцев. — Но имейте в виду, что там горы и только горы. Придется взять припасов и еды не меньше чем на месяц.
В побеленной комнате жужжала оса — билась о стекло, падала, переворачивалась, взлетала и опять бросалась на прозрачную преграду. Молниеносным движением мужчина достал ее мухобойкой. Оса упала на пол, закружилась и в агонии стала жалить себя. Из-под стола высунулся начищенный ботинок и с хрустом пресек жизнь насекомого.
— Мануэль, позови Рамона! — Хуан Фрейтаг повернулся к Учителю: — Сеньор, мы можем снабдить вас всем необходимым. Палатками, спальными мешками, москитными сетками, бензином, продуктами, батарейками, охотничьими принадлежностями — всем, что только потребуется. Продадим по кредитной карточке. — Он любовно погладил новенький аппарат для считывания информации с кредитных карт, шнур от которого соединялся с блестящим разъемом в стене. — Вам ни о чем не придется беспокоиться. Мы все берем насебя. — Фрейтаг улыбнулся. — Подарим приключение, но позаботимся, чтобы оно не оказалось авантюрой.
12
Мотор мерно гудел — машина катила на север по пустыне Сан-Хуан-Бейсин в сторону границы Юты. Пустынное шоссе пролегало по обширным, поросшим полынью и колючками прериям. Впереди, на фоне голубого неба, маячил вознесенный ввысь темный силуэт скалы. Том сидел за рулем и испытывал огромное облегчение оттого, что все осталось позади. Он выполнил то, что обещал, — помог Сэлли выяснить, куда делся его отец. А дальше пусть поступает, как считает нужным. Может подождать, пока его братья вернутся из джунглей с кодексом майя, — разумеется, если им удастся отыскать могилу. Или попытается их догнать. В любом случае он — вне игры. Еще немного — и возвратится к мирной, простой жизни в пустыне. Том покосился на сидящую рядом Сэлли. Весь последний час девушка молчала. Она не рассказала о своих планах, а Том вовсе не был уверен, что хочет о них знать. Он желал одного — поскорее вернуться к себе: к ежедневным заботам лечебницы, в прохладу дома под сенью хлопковых деревьев. Он отдал так много сил, чтобы наладить свою безыскусную жизнь, что теперь не позволит отцу с его сумасшедшими идеями перевернуть все вверх дном. Пусть братья, если им так нравится, пускаются в это приключение. Пусть даже заберут себе наследство. Ему доказывать нечего. После эксперимента с Сарой у него не осталось никакого желания прыгать головой в омут.
