Андрей Салов - Семь смертей Лешего
За шесть месяцев учебы в сержантской школе Лешке так и не удалось побывать в городе. Их выпустили в город, когда осточертевшая учебка осталась позади. В тот день, стоя в бытовке перед расположенными во всю стену зеркалами, он с гордостью поглядывал на свое отражение, с блистающими на погонах, сержантскими лычками. Их выпустили в город в награду за сданные экзамены и в ознаменовании нового периода в армейской службе.
Город Пржевальск не оправдал Лешкиных ожиданий. Так себе, даже и не город по большому счету, большая деревня. Десяток кирпичных пятиэтажек, множество домой индивидуальной застройки. Одна большая площадь в центре, с почтой, видеосалоном, парой кафе да небольшим, по-восточному шумным базаром. Лешка посидел в закусочной, с удовольствием полакомился лагманом. Блюдом, которое прежде пробовать не доводилось, тем более шикарным, после скудных солдатских харчей. Плотно покушав, окинув оценивающим взглядом площадь, решительно направился в видеосалон, где просмотрел несколько фильмов подряд. Чтобы убить время, которого до конца увольнительной, было более чем предостаточно.
Проголодавшись за просмотром видеопродукции, Лешка направился в кафе, последнюю из достопримечательностей на центральной городской площади. В кафе он прекрасно провел полчаса, в обществе сочных мантов, и ароматного местного напитка. Название напитка он так и не запомнил. Даже повторить название он был не в состоянии, из-за его сложности для русского языка.
Покончив с трапезой, без особого интереса прогулялся вдоль торговых рядов местного базара, где торговли всякой всячиной. Возле выхода, его внимание привлек книжный лоток с пожилым киргизом, где, после некоторого колебания, выбрал пару книг, показавшихся интересными.
В сержантской школе с чтением было плохо. Не было иного чтива, кроме устава караульной службы, да немногочисленных газет в ленинской комнате, выдержки из которых зачитывал замполит, во время политзанятий. В части имелась библиотека, но вход туда Лешке и прочим салагам был заказан. В библиотеку Халявин не ходил из-за школы младших командиров, не записался и по окончанию учебы, до отправки на заставу оставались считанные дни. Они ожидали колонну с грузами, сопровождать которую и будут.
Книжки и впрямь оказались интересными, и доставили немало приятных часов не только Лешке, но и многим бойцам с заставы, тем, кто испытывал тягу к подобного рода времяпрепровождению. По большому счету, кроме как читать, на заставе делать нечего, особенно во время выходных. Был, конечно, телевизор, но он показывал один-единственный канал. Имелся и магнитофон, включать который разрешалось на пару часов в сутки, в строго отведенное для этих целей, время.
Была на заставе и библиотека, если можно таковой назвать небольшую 2 на 3 метра комнатенку, забранную у входа металлической решеткой, с рядами полок вдоль стен, на которых ожидали своего читателя несколько сотен книг. Имелся даже вечно сонный библиотекарь, которого если и можно было застать бодрствующим, то только после обеда. Подходить к нему раньше было бесполезно, так как библиотекарь, он же повар, ефрейтор Давиденко, вел преимущественно ночной образ жизни, отсыпаясь днем. И хоть выбор чтива на заставе был не особенно велик, но Лешке хватило на целых два года, тем более. Если учесть, что времени для чтения было не так уж много.
Два года пролетели, словно один день. И хотя в начале они казались вечностью, но вечность миновала, оставив в памяти массу воспоминаний. Хотя встречались среди них и неприятные, но плохое забывается, а все хорошее, остается в памяти навсегда.
В отпуск Лешка так и не съездил. Да и не рвался он домой. Если бы и предоставило начальство подобную возможность, он бы без тени сомнения, уступил отпуск кому-нибудь из сослуживцев. Ему все равно не к кому ехать. В родном Шишигино, никого не осталось. Родители умерли, дед с бабкой также отошли в мир иной. Любимая девушка укатила в столицу с московским чиновником, старым, толстым и лысым бабником, и с тех пор о ней не было никаких известий. Даже ее родители не знали, что с ней, жива ли она и вообще прибыла ли в столицу. Или, быть может, была высажена где-то по дороге из поезда столичным чиновником. Выброшена, как красивая, но надоевшая игрушка. Быть может, живет сейчас в каком-нибудь зачуханном придорожном городишке, влача убогое существование, не смея вернуться домой и показаться на глаза родителям, коих ославила отъездом на всю округу.
Друзей в Шишигино также не осталось. Те, что посмышленее, учатся в городе, в институте, променяв армию на жизнь студента, одним махом убив сразу двух зайцев. И служить идти не нужно, и высшее образование с престижной специальностью в кармане. Ребята попроще, кому не удалось поступить в институт, как и Лешка, тянут армейскую лямку, где-то на необъятных просторах советской родины.
3.11. Московская проверка
Отпуска Халявин так и не получил, как не получил его вообще никто, за два года на заставе. Это в отряде, с его многолюдьем, отпуск был обыденным явлением и случался в солдатской жизни, как минимум один раз. На заставе все обстояло несколько иначе. 20 человек, это не 500 и не 1000. Каждый боец на счету. На заставах отпуска были большой редкостью и давались они за большие заслуги. Даже поимка нарушителей границы, не была достаточным основанием для того, чтобы всерьез рассчитывать на отпуск. В этом Халявин убедился лично.
Чтобы заслужить отпуск, нужно совершить нечто покруче, желательно при наличии множества свидетелей, из числа какой-нибудь высокой комиссии. И уж тогда начальству придется отправить отличившегося бойца в отпуск. Лишь однажды на Лешкиной памяти, уехал с заставы боец в отпуск, причем им оказался человек, от которого мало кто ожидал особых отличий. Отличился местный изгой, конюх Сайко, общение которого с миром людей, по ранее приведенным причинам было весьма ограничено.
Случилось следующее. Летом на заставу нагрянула комиссия из столицы, проверить, как осуществляется охрана государственной границы, на заданном направлении. Итогом закулисных переговоров и интриг, когда каждый начальник заставы, пытался свалить на другого встречу столичных гостей, было принятие решения провести комплексную проверку, на пограничной заставе «Узенгегуш», самой новой в плане постройки и наиболее комфортной, для проживания и несения службы, по сравнению с прочими.
Не везти же столичных гостей на заставу «Каракоз», находящуюся на левом фланге. При одном ее виде, высокая комиссия заскучает и начнет собираться в обратную дорогу. Застава размещена в палатках. Жилище солдат, кухня, офицерские апартаменты, связь, склады и прочие хозяйственные помещения, были палатками различного калибра с печурками, установленными внутри по мере надобности. А это осенью и весной постоянная сырость, летом жара и сквозняки. Зимой тепло только тем, кому посчастливилось занять место поближе к печке. Показывать подобную убогость столичной комиссии, было бы верхом абсурда.
