В. Редер - Пещера Лейхтвейса. Том первый
— Не беспокойтесь, — возразила Адельгейда, заинтересовавшаяся этим ночным происшествием, — возможно, что и я попрошу вас оказать мне услугу. Я собираюсь покинуть деревню и попрошу вас подвезти меня на вашей лошади до следующего села. Назовите мне ваше имя, а я найду какой-нибудь предлог, чтобы разбудить старшину и расспросить его обо всем, что нужно.
— Я граф Сандор Батьяни, а со мною едет мой слуга Риго.
Услышав имя своего собеседника, Адельгейда громко расхохоталась.
— Вы смеетесь? — в злобном недоумении спросил граф и схватился за пистолет. — Почему мое имя заставляет вас хохотать?
— Я смеюсь тому, — ответила Адельгейда, — что в темноте не узнала давнишнего приятеля. Взгляните на меня повнимательнее, граф Батьяни. Быть может, вы узнаете во мне человека, который может быть вам полезен при нынешних обстоятельствах.
Граф Батьяни соскочил с коня. Он подошел к рыжей Адельгейде и с изумлением посмотрел ей в лицо.
— Да ведь это рыжая Адельгейда! — воскликнул он. — Это она, жена палача.
— Неужели вы на самом деле скрываетесь от преследования, граф? — спросила она.
— Да, к сожалению. Притом дело обстоит хуже, чем я говорил вам. Не из-за поединка меня преследуют, а за то, что я оскорбил герцога Нассауского. Это дало моим врагам возможность свергнуть меня, и неблагодарный герцог, которому я служил с беззаветной преданностью, заключил меня в тюрьму, откуда я вышел на свободу лишь благодаря чуду.
— Куда же вы намерены отправиться?
— В Берлин, — ответил граф Батьяни. — Правду сказать, мне казалось, что уйти за границу будет гораздо легче. Повсюду, где я появлялся, меня уже ждали сыщики герцога. Ведь он вне себя от ярости вследствие моего побега из висбаденской тюрьмы; он хочет во что бы то ни стало поймать меня. А во всей этой беде виноват один только Лейхтвейс. Недоразумение между мной и герцогом произошло тогда именно, когда я руководил осадой Нероберга, где этот мерзавец засел со своей шайкой. Я ненавижу его, — хрипло продолжал Батьяни, — и с радостью отдал бы десять лет своей жизни, если бы мог отомстить ему.
— Если так, то вы попали сюда весьма кстати, — заявила Адельгейда, — Лейхтвейс скоро будет в ваших руках.
— Как так, — радостно воскликнул Батьяни, — неужели вы в состоянии выдать его мне? Этим вы окажете мне неоценимую услугу, так как на свете нет другого человека, которого я ненавидел бы так сильно, как Лейхтвейса. Из-за него я сидел так долго в тюрьме, и по его милости я лишился расположения герцога. Неужели он находится в замке графа Шенейха? Там я его найду и заставлю драться со мной.
При этих словах граф Батьяни осмотрел свои пистолеты и убедился, что они заряжены.
Адельгейда, подумав немного, ответила:
— Лейхтвейс еще сегодня будет в вашей власти, если вы согласны на одно условие.
— Говорите.
— Вы не должны убивать Лейхтвейса, — произнесла она, — это я сама сделаю. Вы обещаете мне своим честным словом, что выдадите мне разбойника, связанного по рукам и ногам; вместе с тем предоставите мне и лошадь, на которой я могла бы увезти его, так как оставаться здесь мне больше нельзя.
Батьяни нахмурился и пытливо посмотрел на жену палача.
— Вы влюблены в этого разбойника, — спросил он, — и желаете воспользоваться моим содействием, чтобы захватить его в свои руки? Впрочем, не все ли равно? Я согласен. Лейхтвейс достанется вам, а красавица Лора — мне. Вы видите, Адельгейда, что я делюсь с вами поровну, каждый из нас получит свою долю: вы — мужчину, я — женщину.
Батьяни злорадно усмехнулся.
Вдруг спутник его, цыган Риго, приблизился к нему и спросил:
— А что перепадет на мою долю в этом деле? Что достанется мне?
— Не беспокойся, Риго, — ответил Батьяни, — Лейхтвейс за последнее время награбил много денег, и, я думаю, у него их запас не маленький. Мы с тобой разделим поровну все то, что найдем при нем.
— Благодарю вас, господин, — отозвался Риго.
— Что за господин, — воскликнул Батьяни, — я тебе больше не господин, я — твой друг. Вечно буду помнить, что ты освободил меня из тюрьмы в Висбадене. Ты ведь рисковал жизнью для меня и чуть не погиб при этом.
— Да, граф, — сказал Риго, — мы оба вышли из тюрьмы лишь благодаря какому-то чуду.
— Оставим это. Мне и теперь еще страшно вспомнить о той ужасной ночи. Поговорим лучше о деле. Времени терять нам нельзя, — обратился он снова к Адельгейде, — так как я тороплюсь в Берлин, куда должен прибыть как можно скорей. Встреча с Лейхтвейсом должна состояться возможно скорее. Говорите же: где могу я найти разбойника Лейхтвейса и его жену? Быть может, мы можем застать их врасплох во время сна?
— Не так это просто, как вы думаете, — ответила Адельгейда, — Лейхтвейс не один с Лорой, а окружен своими товарищами.
— Черт возьми, — злобно воскликнул Батьяни, — и этого вы мне не сказали раньше! Если Лейхтвейса сопровождают его товарищи, то вряд ли нам удастся задержать его. Ведь нас с Риго только двое, а их пятеро, и нападение на них ни к чему не приведет.
— Силой вы, конечно, ничего не сделаете, — ответила Адельгейда, — но там, где одной силы недостаточно, всегда можно всего достичь хитростью. Скажите, имеется ли при вас паспорт или вообще документ, удостоверяющий вашу личность?
— Я не так глуп, чтобы возиться с подобными бумагами, — рассмеялся Батьяни, — не забудьте, что я спасаюсь от преследования. Мой побег из висбаденской тюрьмы наделал много шума, и мне необходимо уйти как можно дальше и к тому же возможно скорее. Я ни за что не прервал бы путешествия, но возможность отомстить Лейхтвейсу слишком заманчива, чтобы не воспользоваться ею. При мне, правда, имеется документ, который я получил благодаря содействию одного приятеля, — это паспорт на имя майора герцогской службы, графа Зебурга.
— Вот и отлично, — сказала Адельгейда, — при помощи этого документа вам удастся без труда провести старшину деревни Шенейх, а в крайнем случае даже и самого графа. Подойдите поближе ко мне. Я объясню вам мой план, и если у вас хватит отваги и решительности, то мы скоро достигнем своей цели. Еще сегодня ночью Лора будет принадлежать вам, а Лейхтвейс — мне.
