Евгения Романчук - Остановись (сборник рассказов)
Глупо улыбаясь собственным ошибкам, Стэнли уже было направился вперед для того, чтобы продолжить свой путь, как вдруг резко остановился, обнаружив возле себя сидящего на голом асфальте маленького мальчика. Растрепанные рыжие волосы, мелкие веснушки на щеках, замызганная куртка, протертые джинсы, несколько раз перешитые кеды, немытые руки, беззащитно обнимающие колени, и глаза… Глаза, полные обиды и страха, но это лишь игра на публику, поскольку на самом их дне можно разглядеть безумную злость, раскованность и отражение пробивного закаленного характера. Два противоположных образа в одном маленьком тельце — запуганный потерявшийся ребенок и взрослый борец за выживание на опасных улицах. Именно таким видел Стэнли этого мальчика, внимательно разглядывающего прохожих и продумывающего, от кого из них он бы мог что-нибудь получить.
— Ты один? — внезапно без всяких церемоний поинтересовался Стэнли, по-прежнему пристально глядя в детские чарующие глаза напротив. Удивленный вниманием мальчик неожиданно вздрогнул. Готовый убегать, ему показалось, что перед ним стоит директор интерната, с которого тот сбежал. Но осознав, что обознался, мальчишка вовремя остановил себя и, недоверчиво протягивая утвердительное «ага» на поставленный вопрос, принял более расслабленную сидячую позу.
— А родители?
На сей раз, мальчик лишь робко пожал плечами, подавая своим напряженным видом знак того, что эта тема является самой запретной, так как сказать что-либо по данному поводу у него просто-напросто не нашлось слов.
— Понятно. Тогда пойдем, — неожиданно и абсолютно серьезно произнес Стэнли Ноймон, протягивая руку своему мало звучному собеседнику. — Пойдем, я покажу тебе, где ты теперь будешь жить. Но предупреждаю, в моем доме никаких наркотиков.
2009 г.
Знак свыше
Иногда мы не замечаем, как появление различного рода случайностей могут полностью поменять нашу жизнь, что-то зачеркнуть, где-то создать, а часто заставить просто раскрыть глаза и понять. Да, именно понять, осознав, что все было фальшью, игрой и фантазией. С наступлением таких обстоятельств, снимая розовые очки и смотря на все в реальном свете, ты начинаешь задумываться: а к лучшему ли все это? Может было бы не так больно жить, ни о чем не зная, в своих иллюзиях, пускай пустых, но все же радостных и полных надежд? Может, именно не познав правды, человек и находится в состоянии счастья, а раскрыв ее, принимает удар, который заполняет всю душу болью, забивает чувства и разрывает сердце на части? Да, несомненно, во лжи проще жить, не замечая несовершенство нашего мира, подлость людей и коварство судьбы. Но все дело в том, что именно случайности не позволяют нам этого сделать. Они делают толчок, и мгновенно доказывают тот факт, что все равно рано или поздно правда всегда выплывает наружу, даже если мы не хотим ее знать.
Не слишком чистый подъезд обычного жилого дома, каких было сотни в этом городе. Лестничная площадка девятого этажа: немного мрачная, мало освещенная, с темно-коричневыми стенами, где изредка можно было прочитать фразы по типу «Здесь был Джо» или «Я люблю тебя, Сандра». Из квартиры, что находится слева от лифта, медленно, с некой напряженностью и абсолютно бесшумно выходит сначала молодая женщина в возрасти тридцати с лишним лет, а за ней — мужчина года на два старше ее. Женщина, остановившись возле лифта, закинула сумочку на плечо, поспешно застегнула молнию своей осенней курточки и, грациозно опрокинув голову назад, таким образом, освобождая лицо от каштановых волос, ожидающе посмотрела на хозяина квартиры. Он же, направив свой взгляд в пол, одной рукой придерживал дверь, а другой — теребил замок на своих домашних спортивных штанах. Не дождавшись какой-либо инициативы от мужчины, гостья не выдержала и раздраженно произнесла:
— И долго ты будешь молчать?
Мужчина, наконец, посмотрел на свою собеседницу, однако ничего не ответил. На что женщина продолжила, как бы ожидая данной реакции:
— Мне так надоела эта напряженность в наших отношениях… Я устала вечно быть виноватой.
— Я тебя не виню, — раздался долгожданный ответ. — Все хорошо.
— Хм… Ты так говоришь, как будто я слепая, и ничего не вижу. Ты чем-то недоволен. Я что-то сделала не так?
Мужчина лишь отрицательно покачал головой.
— Что с нами происходит, Патрик? Мы явно что-то теряем, но я не пойму что и кто является этому причиной…
Вдруг дверь квартиры напротив открылась и на лестничной площадке появился сосед Патрика, сорокавосьмилетний хирург Винсент Андердоун, который негромко поздоровался, наверное заметив серьезность прерванного разговора, и поспешно начал запирать на ключ входную дверь.
— Тебе кажется, Бек, — серьезно и твердо попытался убедить свою гостью Патрик. — Ты себя накручиваешь.
Женщина лишь печально ухмыльнулась и робко сразу же после Винсента вошла в недавно подъехавший лифт. Затем отвернувшись к стенке, она почувствовала, как лифт резким рывком направился к первому этажу.
Вдруг где-то приблизительно на середине пути лифт неожиданно остановился, в кабинке стало темно, вокруг не было слышно ни звука. Мрак и полная тишина повисли в воздухе. Ребекка, не сообразив, что происходит, отошла на пару шагов назад и забилась в угол. Сердце ее бешено билось, отчасти из-за непонимания, отчасти из-за боязни темноты. Вдруг справа от нее появился свет. Когда он был направлен в ее сторону, Бекки поняла, что это светился мобильный телефон того самого соседа, который живет напротив ее парня.
— Все в порядке? — спросил мужчина приятным с хрипотой голосом. Не дождавшись ответа, он приблизился чуть ближе к Бекки, но, почувствовав ее опасения, поспешно нажал клавишу вызова и вмиг отошел в сторону. По-видимому, клавиша была неисправной, так как эффекта не было никакого. Слегка разочаровавшись и облокачиваясь к стене лифта, Винсент, не надеясь, что с ним захотят разговаривать, как бы на всякий случай, негромко произнес:
— Я думаю, волноваться не стоит. Дольше чем пятнадцать минут нас не заставят ждать.
— И часто в вашем доме отключают свет? — раздался моментальный вопрос от женщины, отходящей от угла и уже более спокойно глядящая на своего собеседника.
Винсент немного замедлил. Заметно взбодрившись, он оживленно ответил:
— Вообще-то не часто. Хотя на этой недели это случалось уже дважды. Правда, в первый раз мне повезло больше, я оказался дома.
Вновь наступило томительное молчание, которое вскоре, на радость Бекки, было нарушено мистером Андердоуном:
— Скажите, а вы суеверный человек?
