Игорь Козлов - Искатель. 1982. Выпуск №6
Он открыл глаза в громадном квадратном зале, середина которого была огорожена канатами, словно боксерский ринг. По его периметру вглубь, в пол зала, уходили глубокие вертикальные норы, круглые колодцы метрового поперечника. Зрителей было мало, да они и не были зрителями — в руках у них были тяжелые охотничьи лучеметы. Все они смотрели на гладкую, как каток, поверхность ринга, и была очередь человека.
«Давай», — кивнул ему старший секундант. Человек сделал мысленное усилие, и в центре сорокаметрового квадрата возник колоссальный косматый паук — его двойник, его враг из другого времени. Паук не успел двинуться, а лучемет уже выплеснул длинную струю плазмы, но рука человека дрогнула, и на гладком полу в метре от паука появилось быстро зарастающее пятно ожога. Лучемет снова выстрелил; паук, отскочив вбок, остался в стороне от нового затягивающегося пятна, и опять человек надавил на спуск, а кошмарный паук остановился на миг у одной из круглых нор за канатами, лучемет еще раз дернулся у человека в руках, и струя косо вошла в отверстие, но все было уже кончено, потому что паук скрылся в соседнем колодце.
Секундант посмотрел на человека как на пустое место.
«Все, — сказал он. — Нарушений правил не было. Вы свободны».
«Давай», — кивнул он следующему, а человек пошел из зала вниз по скрученной винтом лестнице, навстречу минуте, когда по мысленному приказанию членистоногого чудовища он окажется в молодой вселенной, в точно таком же зале, огороженном стальными канатами, и в него тоже будут стрелять, но не плазмой, а клейкими сетями, прочными паучьими нитями, и потащат, беспомощного, к краю ринга, в подрагивающие от нетерпения челюсти. Теперь надо было не пропустить момент переноса, чтобы бежать стремглав, зигзагами через зал, к спасительным люкам за канатами. Правда, ближайшие несколько часов можно было не беспокоиться, потому что противник должен выждать, пока бдительность человека не притупится.
И вдруг он исчез.
Но он очутился не на ярко освещенной площадке, готовый увернуться от летящей в него липкой ткани. Он очнулся в тесной кабине «Гнома» и не мог шевельнуться, в глазах у него рябило, мысли цепенели, и, как обычно, прошло несколько десятков секунд, прежде чем он понял, что где-то поблизости свертывают пространство и что он по идее должен потерять сознание.
Когда человек очнулся вторично, он лежал обнаженный в чистой постели, на откидной койке в нестандартной каюте, его одежда висела рядом; и вокруг никого не было, и корабль, на борту которого он находился, был гораздо крупнее обычных абордажных и десантных ракет, и где-то в дальнем его конце, видимо в рубке, разговаривали на языке, услышать который в этом районе вселенной было совершенно невероятно. Некоторое время человек слушал разговор, просто так, наслаждаясь его звучанием, и: только потом начал воспринимать смысл.
— …еще сутки, — произнес голос, принадлежавший кому-то высокому; что-то было с ним связано — не только теперь, но и в будущем. — Не знаю, как он уцелел. Я бы на его месте не выдержал.
— Так он что же, не человек? — спросил другой голос. Его обладатель был бесспорно лыс, как коренной обитатель Кносса.
— Спросите биологов, — сказал высокий. — Но горючего у него не хватило бы даже до ближайшей планеты.
— Там была планета? — спросил третий голос, принадлежавший непонятно кому.
— Да, — сказал высокий. — Но слишком далеко. И ни одного корабля поблизости.
— А что это была за планета? — не унимался третий. — Она есть в плане?
— Нет, — сказал высокий. — Я вышел в пространство случайно. Мне показалось, что-то должно случиться.
— Погодите, — сказал лысый. — Вы отдаете себе отчет, чем рисковали?
— Вам следовало там задержаться, — укоризненно сказал третий. — А вы даже не выяснили, что это за планета.
— Там не было ничего интересного.
— Тогда что же он делал?
— Кораблекрушение, — сказал высокий. — Видимо, у них отказал инвертор.
— А где остальные? Погибли?
— Необязательно, — сказал высокий. — Если инвертор отказал вне пространства, их могло разбросать по всей вселенной.
— Зачем спорить? — сказал лысый. — Он сам все расскажет.
— Если мы его поймем.
— У нас есть лингвистическое оборудование.
— Все-таки мне не нравится, что мы там не остановились, — сказал третий.
Пока они так переругивались, человек окончательно очнулся и привел себя в порядок. Версия высокого его устраивала. За высокого он был спокоен. Лысый тоже не внушал подозрений. Разве что третий.
Он снова прислушался к разговору в рубке, и вовремя.
— Пойду посмотрю, как он там. Вдруг очнулся.
— Напрасно потеряете время.
— Я с вами, — сказал третий.
Человек мысленно следил за тем, как они, покинув рубку, идут к нему сквозь лабиринт коридоров.
Это были настоящие люди. Но он немного ошибся. Вошедший первым действительно был невысокий и головастый, но голова эта была покрыта буйной вьющейся растительностью, прямо-таки шевелюрой. Однако человек продолжал воспринимать его лысым, вроде шара из папье-маше. Второй был обыкновенный, ничем не примечательный.
Человек внимательно смотрел на них, оценивая ситуацию. Впрочем, план ему уже подсказали. Он встал и пошел им навстречу.
— Здравствуйте, — сказал он, подбирая слова. — Если бы не вы…
— Так вы все-таки человек? — обрадовался второй.
Слово «человек» прозвучало вслух совсем по-другому, чем он привык произносить его мысленно. Это было уже не имя; обычное слово, каких тысячи.
— Человек… — сказал он, которого спасли они. — Но если бы не вы…
— Благодарите Бабича, — сказал головастый. — Нашего вахтенного.
— Как вы там оказались? — спросил второй.
— Авария при гиперпереходе, — объяснил человек, которого они спасли. — У нас полетел инвертор.
— Боже, — сказал второй. — Какой ужас!
— А ваши товарищи?
— Не знаю, — сказал спасенный человек. — Понятия не имею, где они сейчас.
— Какой ужас! — повторил второй. Теперь он не внушал опасений. Вся его подозрительность улетучивалась, как дымовая завеса в вакууме.
— Кто-нибудь из них мог оказаться поблизости, — сказал спасенный. — Вы заметили место?
— Нет, — сказал головастый. — Мы сами попали туда чисто случайно. На Бабича снизошло откровение.
— Но у вас сохранились какие-нибудь записи?
— Записи? — переспросил головастый. — Видимо, да. В бортжурнале.
— А что у вас за журнал?
Головастый дожал плечами.
— Обычный кристаллический бортжурнал.
