Валерий Нечипоренко - Ловчий
— Шеф сообщил, что акция по внедрению на северо-западный рынок форсируется. Через десять дней он сам прилетает в Питер. Состоятся встречи, которые я должен подготовить. Но это уже моя морока. А вот продвижение рекламы надо ускорить. Она должна обязательно появиться в газетах к моменту приезда шефа. Это непременное условие. Кстати, рекламные расходы увеличены наполовину. Сто пятьдесят лимонов! И это только начало. Слово за тобой, Гарик. Потому что действовать нужно начиная с сегодняшнего дня.
На его выпуклом лбу запульсировала синяя жилка, под смуглой кожей резче обозначились скулы.
«Дурачина! — хотелось закричать мне. — Опомнись! Ты же сам писал, что сыр бывает бесплатным только в мышеловке. Или ты тоже считаешь, что на халтурку уксус слаще сахара?!»
Он задумчиво посмотрел в глубь аллеи, по которой удалялась от нас Лариса, и, будто зарядившись от нее уверенностью, кивнул мне:
— Я обещал помочь, Дима, и помогу. Однако не вполне ясно, в чем именно заключаются мои функции. Конкретизируй.
— Все элементарно до одури, — фыркнул я. — Есть сто пятьдесят лимонов. Их надо раскидать по ведущим питерским газетам. Каким именно? Тут я полностью полагаюсь на тебя. Далее — узнать расценки, отредактировать тексты, а главное — договориться с каждой редакцией о сроках публикации. Реклама должна выйти везде одновременно. Ну, с интервалом от силы один-два дня. Договора мы оформим вместе. Вопросы оплаты, разумеется, исключительно за мной. Только и всего.
Он хмыкнул:
— Ну это, пожалуй, я смог бы.
— А начнем с твоей «Невской радуги», — предложил я. — Сегодня же, чтобы не тянуть. Запустим, так сказать, пробный шар. До скольки работает ваша бухгалтерия?
— До шести.
— Значит, план такой. Я приду в половине шестого — ты мне объяснишь куда — и внесу наличкой шесть лимонов. Можешь заранее составить договор на эту сумму. Постарайся также переговорить с другими газетами…
Я видел, что мой собеседник постепенно загорается. Его ждала выгодная работа, и ему уже не хотелось бродить по парку. Наверняка в мыслях он перенесся к телефону и накручивал диск.
Я понимающе улыбнулся.
— Здесь прекрасно, но, полагаю, не стоит затягивать экскурсию надолго. Давай установим контрольный срок. Скажем, до двенадцати — этого достаточно?
— Вполне.
— И еще. Предлагаю программу на сегодняшний вечер. Давай после «Невской радуги» заскочим в гостиницу, у меня там кое-какие припасы, в том числе наш знаменитый байкальский омуль и шмат копченой медвежатины.
— Никогда не пробовал, — признался он, непроизвольно облизывая губы. — Но слышал, конечно.
— Деликатес высшего качества! — подлил я масла в огонь. — Притом домашней выделки. Я тебе и домой заверну. Угостишь Ларису и Яночку.
— Дима, ей-Богу, это слишком…
— Перестань, Гарик. Долг платежом красен. Кстати, можешь прихватить с собой приятеля, о котором вчера упоминала Яна.
— Николая Кузьмича?
— Прости, я не запомнил имя. Впрочем, бери, кого сочтешь нужным. Хватит на всех.
— Ну что ж! — решительно крякнул он. — Николая, пожалуй, можно пригласить. Свой мужик! Он тебе понравится.
— С удовольствием познакомлюсь с твоим лучшим другом.
— Добро! — Касаев хлопнул себя по колену. — Значит, договорились. Жду тебя в полшестого. А сейчас пошли, а то Ларочка уже беспокоится. Ах да, римские фонтаны… Да что про них рассказывать! Вот они, смотри!
Когда он поднялся со скамейки, я мельком глянул на его четкий профиль, преисполненный собственного достоинства и того особого куража, что свойственен истинным мастерам. Касаев даже не подозревал, как резко переменится его облик через считанные дни, когда он превратится в общественном мнении в жалкого и корыстного лгуна. Он был жертвой, которую я любовно готовил к закланию. Одновременно меня охватила печаль. Отчего-то стало жаль Гарика. Из всех моих «подопечных» он вызывал у меня наибольшую симпатию. Но это ничего не значило. От судьбы ему не уйти. Ведь я начисто лишен сантиментов и доведу свою миссию до последней точки.
Ларису мы нашли у Монплезира.
Она оказалась великолепным гидом. Я ничуть не удивился, узнав, что в молодости она несколько лет работала в экскурсионном бюро. О парадной петровской резиденции Лариса, кажется, могла рассказывать до вечера.
Она намеревалась провести нас по залам «моего удовольствия», но целеустремленный Гарик предложил ограничиться наружным осмотром. Теперь он, как локомотив, тащил нас от одного памятника к другому, нигде не давая задержаться надолго.
А тем временем аллеи незаметно наполнялись туристами. В обоих направлениях текли пестрые, глазастые, разноплеменные человеческие потоки.
В глубине одной из лужаек собралась приличная толпа. Оттуда доносились взрывы хохота.
Лариса объяснила, что там находится фонтан «Дубок» из группы так называемых «шутих»: мастерски изготовленное искусственное дерево, из скрытых отверстий в котором временами бьют тугие фонтанчики, окатывая простаков, оказавшихся поблизости.
Мы подошли к «Дубку» и некоторое время наблюдали за водяными забавами, веселящими не только детей, но и взрослых.
Я перехватил случайный взгляд добродушного толстяка в клетчатой рубахе, который мгновенно отвел глаза в сторону. Если бы он просто улыбнулся мне да подмигнул, демонстрируя, как здорово оказаться в кои-то веки в таком райском уголке, я воспринял бы его любопытство к моей персоне как нечто естественное. В конце концов, я тоже имею обыкновение рассматривать в толпе какого-нибудь оригинала, не говоря уже о красивых женщинах. Но его странная реакция настораживала. Почему он вздрогнул?
Мне в голову пришла мысль, отнюдь не казавшаяся дикой: КЭП приставил ко мне соглядатая, мой краткий сон в электричке был вещим. И еще: возникло ощущение, что где-то я уже видел этого типа. Где же, где же, где же… Однако пары проклятой сивухи, которую мне беззастенчиво продали вчера в ларьке под маркой дорогого коньяка, все еще блокировали память.
Тем не менее, когда мы двинулись дальше, я как бы ненароком изучил пространство за спиной. Толстяк оставался в толпе. Должно быть, его нездоровый интерес мне попросту почудился…
Экскурсию мы завершили у дворца Марли, где поднялись на насыпь, вдоль которой тянулся ряд шарообразно подстриженных деревьев и откуда открывался вид на залив.
— Видите на горизонте темную полоску? — спросила Лариса. — Это Кронштадт.
— Неужели?! Боже! Какая красота! — Я не уставал изливать восторг. — Лариса, Гарик, вы подарили мне незабываемый день!
— Вам тоже спасибо, Дима, — улыбнулась она. — Без вас мы не выбрались бы сюда еще года два.
