Карл Фалькенгорст - Корсар пустыни
— Поди ты, со своими хвалеными ружьями, — отвечали ему негры. — Все это пустое, и из такого ружья можно стрелять разве только в маленьких птиц. Чистая игрушка эти ружья, и убить ими человека нельзя!
Моари передал это Белой Бороде, и тот заметил:
— Пусть их себе болтают, Моари. Все же они еще хорошенько подумают раньше, чем подставить себя под наши пули!
На другой день Белая Борода должен был отправиться по делу в деревню, здесь окружили его на улице мальчишки и стали кричать, прыгая около него:
— Выстрели-ка, Белая Борода! Мы хотим посмотреть, бывает ли от этого больно!
Белая Борода поднял палку и отогнал назойливых мальчишек, но при этом заметил, что взрослые стояли около своих домов и насмешливо улыбались. Он ясно видел, что мнение о нем упало в глазах этих людей. Сам он, несмотря на то, что много лет занимался охотой, не любил хвастаться своим искусством; но он убедился теперь, что дикари были о нем худшего мнения, чем он того стоил.
Выстроив Черный замок, он весь отдался уходу за растениями и с таким рвением обрабатывал землю, что совсем запустил охоту. Первое время обработка полей стоила ему большого труда, и он, чтобы добиться каких-нибудь результатов, посвящал этому весь свой досуг. И он не мог считать это время потерянным, так как был вполне вознагражден за свои труды. В окрестностях получал он достаточное количество коз, овец и кур, чтобы прокормить своих людей, главную же их пищу составляла рыба, которую можно было иметь в большом количестве. Только иногда, когда предоставлялся удобный случай, стрелял он для себя пару цесарок и вообще стал смотреть на охоту как на забаву и отдых после трудов.
Немудрено поэтому, что среди местного населения установилось такое низкое мнение о его миниатюрном ружье; впрочем, скорее можно было предположить, что подобное мнение распространялось благодаря стараниям людей Сагорро. Так вот какова была непрочная дружба араба: он начинал уже интриговать и вооружать против него негров!
Но этим интригам очень легко было положить конец: можно было сделать это всего ценой ничтожного количества пороха, нужного для одного выстрела, — и тогда вся хитро задуманная ложь коварного араба разрушится сама собой. Он подошел к дому Пантеры и вызвал его оттуда.
— Пантера, — обратился он к нему, — я хочу убить бегемота!
Вождь смотрел на него во все глаза, озадаченный его словами.
— Ну, да, — продолжал Белая Борода, — и если хочешь поглядеть, как бьют наши ружья, то пойдем со мной. Завтра с рассветом выедем мы на Конго.
Это было целым событием для чернокожих, и на другое утро до двадцати лодок отправилось сопровождать «Вперед», и даже несколько вангванов присоединились к этому поезду. На расстоянии часа от впадения реки Черной Конго разделялся на много рукавов, омывая своими волнами целое царство островов. На этих островках росли старые великаны-деревья, у ног которых ютилась тропическая растительность во всем ее великолепии; берега были усеяны всевозможными водяными растениями и походили местами на настоящие лужи. Более крупные из островов были заселены богатыми рыбачьими деревушками, но на бесчисленных маленьких островках среди полной тишины царила одна природа в ее лучших представителях растительного и животного мира. Здесь собрались стаи водяных птиц и стада бегемотов. К этому-то царству островков, которыми так богат был Конго, и направлялась теперь флотилия Белой Бороды с его лодкой во главе.
Охотнику не пришлось долго ждать своей жертвы: на песчаной мели около одного из островов боролись два бегемота, а остальные плавали около них в волнах реки, не подозревая близкой опасности. Лодка негров нарочно отстала немного, чтобы пропустить вперед лодку Белой Бороды, который подъехал близко к бегемотам и увидел, что один из них плыл по течению как раз по направлению к неграм. Тогда он повернул лодку назад и поплыл вслед за ним. Судьба, видимо, благоприятствовала ему: он мог убить бегемота перед самыми глазами многочисленных зрителей. От лодки Пантеры его разделяло около пятидесяти шагов. Приблизительно на середине этого расстояния вдруг вынырнула из воды голова бегемота. Белая Борода выстрелил. Выстрел из ружья того мелкого калибра, каков был у него, мог быть смертельным для такого толстокожего животного только в том случае, если бы поразил сам мозг, но Белая Борода был уверен в том, что не промахнулся. Животное медленно исчезало под водой. Глаза всех негров были устремлены на то место, где оно скрылось, но время шло, а бегемот не показывался на поверхности: он был поражен пулей насмерть!
— Пантера, — закричал Белая Борода, — дарю тебе этого бегемота на жаркое, если ты захочешь его достать со дна. Если тебе мало этого, то попроси вангванов, чтобы они уложили на месте других бегемотов с помощью своих длинных ружей!
Затем он велел своим гауссам грести прямо к Черному замку. Он отлично знал, что оставил убитого бегемота на растерзание волкам или гиенам в образе людей и не испытывал ни малейшего удовольствия быть свидетелем отвратительных сцен, которые должны были сейчас разыграться.
Между тем лодки негров развернулись в длинную цепь, охватившую половину реки по ее ширине, и глаза всех жадно глядели, не выплывет ли около них труп животного. В течение целого часа дикари плыли вниз по течению вслед за хищными птицами, кружившимися над водой. Наконец, с двух лодок раздался радостный вопль: из воды показался труп убитого животного. На одну из ног его набросили веревку и с торжеством потащили пойманную добычу в деревню Пантеры. Здесь сейчас же произошел дележ ее, причем царил полный беспорядок: негры кидались на бегемота, резали и рвали мясо, сколько могли ухватить. Пантера сыпал направо и налево удары своей палкой, но это мало помогало, и давка около убитого животного прекратилась только тогда, когда от бегемота остались одни кости, точно его ощипала стая коршунов. Но зато в каждой хижине, где только лакомились теперь кусками мяса, раздавались похвалы по адресу маленького ружья белого, которое одним выстрелом поразило насмерть такое огромное животное, тогда как арабы и вангваны часто не попадали в бегемотов из своих длинных ружей. Никто не умел объяснить действия такого маленького оружия, и в конце концов, все пришли к убеждению, что оно заколдованное и представляет из себя маленького божка. Во всяком случае, репутация ружей мелкого калибра была восстановлена среди местного населения к великой досаде Абеда, пустившего слух, что люди из Черного замка могут убивать своими ружьями одних птиц. Это было одним из тех мелких средств, с помощью которых лагерь араба пытался интриговать против Белой Бороды. Но как ни ничтожны они были, легко достигали своей цели, и Белая Борода решил, наконец, внимательнее приглядываться к поведению араба. Теперь он чаще стал ходить на охоту, и его ружье снова оглашало своим звуком первобытные африканские леса и богатые дичью саванны. Постоянным его спутником в этих охотничьих экскурсиях был Моари, отличавшийся ловкостью и умевший также ставить силки, почему его посылали часто в лес и одного.
