Анатолий Ромов - Искатель. 1986. Выпуск №6
— На будущее, Амалия Петровна: в эти дни ко мне могут быть неожиданные визиты. Если меня не будет, я уж вас попрошу: лучше даже не открывайте дверь, просто запомните — кто!
— Конечно, Арсений Дмитриевич, о чем вы. Все сделаю, не беспокойтесь.
Вернувшись, кивнул Хржановичу:
— Непонятная история.
— Может быть, он шел на цыпочках?
— Может быть. Кроме того, сегодня я точно убедился: за мной следят.
— Неужели филеры?
— Вряд ли. Тип, которого я засек, не был похож на филера. Кроме того, действовал он не так, как обычно действуют полицейские.
— То есть?
— Гораздо смелей — и тем не менее продуманней. От них я ушел бы сразу, он же почти не скрывался. Несмотря на это, я так и не смог рассмотреть его лица.
— Почему?
— Не смог, хотя мы ехали в одном трамвае. — Дав Хржановичу перекусить, спросил: — По глазам вижу — Ермилова не нашел?
— Арсений Дмитриевич, нет. Сторож как сквозь землю провалялся.
— Искал хорошо?
— Обошел конторы найма, сельскохозяйственные предприятия, причем прямо по справочнику. На бирже труда толкался часа два. Бесполезно — никто о таком не слышал.
— Очень похоже, уход Ермилова с завода был умело подстроен.
— Не Глебовым же?
— Нет. Человеком или людьми, действовавшими против Глебова.
— Но это в нашу пользу.
— В нашу, но толку для нас пока в этом нет. Убежден также: после того, как Ермилов ушел с завода, с ним что-то случилось.
— Его просто-напросто убили.
— Может быть. Но пока мы не найдем хоть отдаленных следов самого Ермилова, показать что-то будет невозможно.
Хржанович застыл, глядя в одну точку, и Пластов спросил:
— Ты что?
— Я о денежном переводе.
— Мысль прекрасная. Конечно, узнай завтра, из какого почтового отделения отправили перевод Ермиловой. Но помни, деньги могли перевести из любой точки. Может быть даже, нарочно из другой, чтобы запутать.
— И все-таки будет хотя бы ориентир, Арсений Дмитриевич. Кажется, мне удалось убедиться: владелец пустыря уже не городские власти.
— Да ну? Кто же новый владелец?
— Не знаю кто, но кто-то другой. Я был сегодня в земельном отделе. Факт покупки установил просто — спросил регистратора впрямую. Он было даже достал документы, даже папку раскрыл, но в последний момент передумал. И все-таки одну вещь я узнал… — Найдя бумагу и карандаш, Хржанович быстро нарисовал что-то, протянул Пластову. Тот вгляделся; на листке были не очень умело изображены зубчатый круг и что-то вроде вил или трезубца.
— Эмблема нового владельца — трезубец на фоне шестеренки. Я увидел ее, когда регистратор раскрывал бумаги — в углу купчей.
— Похоже на знак какой-то промышленной фирмы?
— Похоже.
— Цвет?
— Цвет голубой. Не пытайтесь вспомнить, я проверил по каталогу, ни у одной петербургской фирмы такой эмблемы нет.
13
Утром Субботин встретил его так, будто ждал давно. Проводил в гостиную, сел, в глазах инженера не было прежней приветливости, они смотрели настороженно.
— Слушаю, Арсений Дмитриевич?
Пластову показалось: за вопросом стоит недоумение. Да, конечно, Субботин наверняка знает о его разговоре с Вологдиным и сейчас не может решить, как следует относиться к действиям адвоката.
— Василий Васильевич, буду говорить откровенно. Если, соглашаясь защищать интересы фирмы Глебова, я многого не знал и, говоря образно, бросался в неизвестность, то сейчас знаю многое. Прежде всего теперь я с абсолютной ясностью убежден: имел место поджог. Но поджог, сделанный противниками фирмы Глебова. Поэтому я просил бы объяснить мне без обиняков и с исчерпывающей ясностью: что из себя представлял высокочастотный генератор Вологдина?
Субботин сказал тихо:
— Я знаю, что вы были у Вологдина и говорили с ним. Не пойму только одного: зачем вам это? Зачем вам знать о сгоревшем генераторе?
— Объясню. Затем, что с первых же минут, как я согласился вести это дело, меня взяли за горло. Затем, что никто не хочет сказать мне правду об этом генераторе, в том числе владелец завода Глебов и даже сам Вологдин. Затем, что меня уже пытались убить.
— Убить?
— Да, убить. Затем, что за мной непрерывно следят. Затем, наконец, что вчера мне прислали предупреждение. — Пластов достал и положил перед Субботиным записку. — Вот, полюбуйтесь.
Субботин взял записку, прочел, усмехнулся, вернул Пластову.
— Кто это вам прислал?
— Понятия не имею. Я нашел эту записку вчера вечером в своем почтовом ящике.
Инженер хрустнул пальцами.
— Что ж, попробую объяснить, как вы выразились, без обиняков и с исчерпывающей ясностью, что представлял собой высокочастотный генератор Вологдина. Впрочем, может быть, даже еще представляет. Если говорить откровенно, то и пожар завода, и ваша защита, и даже полтора миллиона страховки — все это ничто по сравнению с пропавшим генератором. Попросту ничто. Впрочем, чтобы объяснить… — Повернулся. — Вы знаете предысторию возникновения генератора?
— В какой-то степени. Как объяснил Вологдин, генератор был заказан Морским ведомством?
— Сказать так, значит, ничего не сказать. Морским ведомством… Хорошо, объяснять так объяснять. Есть такое выражение, чисто политическое, борьба флотов, надеюсь, вы его слышали?
— Приходилось.
— Наверняка приходилось, если вы читаете газеты. Выражение ходкое, на самом же деле — с трудом поддается расшифровке. В нескольких словах его не объяснишь, это вопрос глобальной политики.
— По-моему, это выражение пустили в ход англичане?
— Англичане, обладающие пока самым сильным флотом, только кричат. Трубят на весь мир о непомерно растущей силе германского флота. Германского, потому что немцы — их соседи. Немцы другие — вдохновленные адмиралом фон Тирпицем, они, сжав зубы, молча пытаются догнать англичан. Бросив на это все силы, строят в Киле и Гамбурге новые дредноуты. Но есть одна тонкость — больше всего немцев волнуют совсем не англичане. Сейчас их волнует другой флот, совсем другой.
— Какой же?
— Наш, русский. Знаете поговорку — «русский силен задним умом»? Так вот, после позора Цусимы Морское ведомство стало спешно закладывать один за другим боевые корабли — линкоры, крейсеры, подлодки. Не знаю уж, кто их подстегивал, но по численности и мощи флота мы скоро не будем уступать не только Германии, но и Англии. Но если англичан рост нашего флота трогает меньше, Россия от них далеко, для немцев мы сейчас просто кость в горле. И волнует их не только рост флота, немцы отлично понимают, в современной морской войне все будет решать не количество боевых единиц, а техническая вооруженность. По-моему, Валентин Петрович объяснил вам, что может дать боевым кораблям его генератор?
