Анатолий Жаренов - Искатель. 1973. Выпуск №2
— Адрес — «до востребования»? — осведомился Шухов.
— Нет, есть и улица, и дом, и квартира. Все как положено.
— Цветы за мной, — пообещал Шухов. — Продиктуйте-ка мне адресок этого Сергея Ильича.
Вечером он звонил в Курск. Утром пришел ответ: «Сергей Ильич Иванов умер в апреле текущего года». Шухов даже застонал от огорчения. Здание версии, которое он начал было сооружать, развалилось, не поднявшись от фундамента. Иванова не стало. Возник «икс». Поразмыслив, Шухов тем не менее решил не снимать с повестки дня вопрос об этом Иванове. Как бы там ни обстояли дела, Иванов все-таки при жизни настойчиво интересовался Назаровым. За семь лет он наверняка сделал не один запрос. Теперь требовалось выяснить, какую цель при этом Иванов преследовал. Надо было съездить в Курск и на месте разобраться в сложившейся ситуации. Он отдавал себе, правда, отчет в том, что вся эта история с Ивановым может не стоить выеденного яйца. Но чем черт не шутит! Пока же Шухов ограничился немногим: до принятия окончательного решения о поездке он запросил из Курска анкетные данные Иванова.
«Странное дело, — размышлял он, возвращаясь домой. — На первый взгляд — тривиальное убийство из корыстных побуждений. Копнули поглубже — жертва преступления далеко не невинная овечка, а полноценный подлец. Неизвестно, что еще привезет Кожохин, но уже и того, чем мы располагаем достаточно, чтобы задуматься. «Не там ищем». Может, и не там. В самом деле, почему Мокеева оказалась в поле зрения следствия? Потому что у нее обнаружили семь тысяч рублей. Деньги большие. Но это еще ни о чем не говорит. А старик Комаров? Подозрительно ведет себя? Чушь какая-то. Эдуард Мокеев? Да он просто чудак. Следил за женой? Померещилось ей, и вся недолга. Комаров Дмитрий? В лес ходил утром? Разве это повод для подозрений, А Загоруйко? Мне не понравился».
Он долго не мог уснуть. Ворочался, выходил курить, смотрел в темное окно, думал. Но в голову лезло все не то. Подумал о книгах, которые читал Назаров. Надо их повнимательней полистать. Аквариум? Главная загвоздка. Почему он оказался разбитым? Стоял в стороне, на подоконнике. Назарова же зарезали в сенцах. Без борьбы, одним ударом ножа. Похоже, что убитый знал, кому открывает дверь. Этот «икс» был ему знаком. И ножа не нашли. Второпях, может, убийца кокнул аквариум? Да нет, непохоже. Керосин он лил на кровать не торопясь. Тоже какая-то ерунда. Почему именно на кровать? И зачем вообще этот пожар был нужен? Допустим, убийца — Комаров-старший. С какой стати ему дом жечь? Купил для сына, свадьбу играть собирался. Да вся психика старика дыбом встала бы. Жечь дом! Разве для того, чтобы скрыть следы убийства? Но в таком случае надо было и труп на кровать тащить. В первую очередь. А он что сделал? Аквариум разбил, керосин на кровать вылил, предварительно туда еще книжки с полки побросал. И времени на все: десять-пятнадцать минут. Кожохин молодец. В первый же час на эту несуразицу обратил внимание. Но толку что? Нелепые действия убийцы так и не находили объяснения.
Шухов не однажды пытался представить, как действовал убийца. Вот он подходит к дому. Стучится в дверь. Назаров окликает человека, убеждается, что это не посторонний, и открывает ему дверь, не опасаясь, не ожидая беды. Убийца взмахивает рукой. Назаров падает. Убийца проходит мимо трупа, находит канистру с керосином. Впрочем, искать не нужно, она стоит тут же, в сенцах. Затем этот человек начинает совершать алогичные поступки: сваливает книги на кровать, обливает их керосином, поджигает, разбивает аквариум в соседней комнате — и исчезает.
Над этой бессмыслицей они с Кожохиным думали не раз. И всегда попадали в тупик, из которого не находилось выхода. Сначала они предположили, что расчет убийцы был простым и ясным. Он хотел пожаром скрыть следы преступления, услышал шум машины и удрал. Но идиотская организация поджога, разбитый аквариум сводили их предположения к нулю.
— Может, аффект? — говорил Кожохин.
— Исключается, — отрицал Шухов. — Даже заведомо сумасшедший этого не станет делать.
— Ну а если? — осторожно настаивал Кожохин.
— Мы бы тогда не ковырялись в этой абракадабре, — парировал Шухов. — И вообще я терпеть не могу сослагательного наклонения. Если бы да кабы… Во всей этой бессмыслице должна быть и есть мысль. Я уверен: убийца знал, что делал. Мы же что-то недодумываем. Не хватает у нас ума.
Потом Кожохин уехал. Шухов в который уже раз перебирал в уме гирлянду фактов, версий и догадок, пока одна мысль не приковала его внимания.
Позавтракав, он решил сходить на Тополевскую, чтобы на месте проверить то, что пришло в голову ночью. На крылечке горелого дома сидел милиционер и кормил булкой лопоухого, похожего на медвежонка щенка. В соседних домах шла обычная жизнь. Ребятишки стайкой бродили по грядкам, с которых убирали капусту, находили крупные кочерыжки, смачно хрупали, изредка бросая любопытные взгляды на страшный дом. Шухов поздоровался с милиционером, щенок в момент обслюнявил ему брюки и замахал коротеньким хвостиком в ожидании награды. Не получив ничего, он отбежал к милиционеру. Шухов открыл дверь. Запах гари еще не выветрился из комнат. Лужи высохли. Осколки аквариума все так же блестели на полу. Шухов наклонился, собрал их в кучку и, достав из кармана рулетку, принялся обмерять каждый в отдельности. При этом он придерживался определенной системы. Обмер занял с полчаса, Шухов устал сидеть на корточках. Результаты вычислений он записал в блокнот. Потом отдохнул на стуле в кухне, выкурил сигарету и двинулся на колхозный рынок. Там походил среди продавцов разной живности, поговорил с некоторыми и только тогда отправился на службу. Минут через сорок раздался телефонный звонок. Шухов поднял трубку.
— Павел Михайлович, — дежурный тихо посмеивался. — Тут к вам пришли. С аквариумом. Рыбками решили побаловаться. Пропустить?
— Пропустить, — без улыбки сказал Шухов. И пробормотал, кладя трубку: — Теперь надо попросить сюда Лизочку Мокееву. Что-то она мне скажет?
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Три часа тридцать четыре минуты… Красный листочек прикоснулся к руке. Обомлел Назаров, обмер на секунду, не понимая, что творится. Новенькая, хрустящая, казалось, вся прозрачная, лежала на его ладони десятка, упавшая с неба. Ойкнул Назаров, вскочил на ноги, глянул вокруг. Со всех сторон ветер мел к его ногам ассигнации. Неслись, как в сказочном сне, зелененькие, синенькие, красненькие, летели над землей, планировали на воду и плыли корабликами. Закричал Назаров, рыбину на крючке оставил. Кинулся Назаров собирать их, комками в карманы запихивать. И вспомнил: самолет. Оттуда ведь прилетел денежный дождь, туда бежать надо, пока не сгорело свалившееся богатство.
