Марк Твен - Выдержал, или Попривык и вынес
Слэдъ подкупилъ негодяевъ, чтобы захватить давнишняго врага своего Юльюса, котораго они нашли въ хорошемъ убѣжищѣ, въ самыхъ отдаленныхъ мѣстахъ горъ, поддерживавшаго свое существованіе охотой. Негодяи привезли его съ завязанными ногами и руками въ Скалистыя Вершины, внесли его и положили на середину скотнаго двора, прислонивъ спиною къ столбу. Говорили, что радость, озарившая лицо Слэда, когда онъ объ этомъ узналъ, была положительно страшна. Онъ пошелъ удостовѣриться, крѣпко ли связанъ его врагъ, потомъ легъ спать въ ожиданіи слѣдующаго утра, чтобы, продливъ удовольствіе, покончить съ нимъ. Юльюсъ провелъ ночь на скотномъ дворѣ, а въ мѣстности этой не бываетъ теплыхъ ночей. Утромъ Слэдъ забавлялся истязаніемъ врага: то прицѣлится на него изъ револьвера, то щипнетъ и уколитъ его, то отрѣжетъ палецъ, несмотря на мольбы Юльюса, скорѣе покончить его страданія. Наконецъ, Слэдъ снова зарядилъ револьверъ и, подойдя къ своей жертвѣ, сдѣлалъ ей нѣкоторыя характеристическія замѣчанія и выстрѣлилъ въ упоръ. Тѣло лежало цѣлые полдня на томъ же мѣстѣ, никто не рѣшался дотронуться до него, не получивъ на то приказанія; наконецъ, Слэдъ нарядилъ нѣсколько человѣкъ и самъ принялъ участіе въ похоронахъ, предварительно отрѣзавъ у покойника уши и положивъ ихъ къ себѣ въ жилетный карманъ, гдѣ онъ ихъ и носилъ нѣкоторое время съ большимъ удовольствіемъ. Такъ мнѣ разсказывали про эту исторію и въ такомъ видѣ я читалъ ее въ калифорнскихъ газетахъ. Едва ли она вѣрна во всѣхъ своихъ подробностяхъ.
Въ назначенное время мы подъѣхали къ станціи и сѣли завтракать съ полудикою и съ полуцивилизованною компаніею вооруженныхъ бородатыхъ горцевъ, съ содержателями притоновъ и со станціонными служащими. На видъ самый порядочный, самый спокойный человѣкъ, какихъ мы еще не встрѣчали между служащими въ оверлэндскомъ обществѣ, сидѣлъ во главѣ стола, рядомъ со мною. Никогда еще юноша не былъ такъ пораженъ и удивленъ, какъ я, когда услыхалъ, что его зовутъ Слэдомъ.
Тутъ рядомъ со мною сидитъ это легендарное лицо, этотъ, людоѣдъ-чудовище, который дракой, ссорами и другими способами отнялъ жизнь у двадцати шести человѣкъ, или всѣ лгали на него! Я съ гордостью сознавалъ, что не всякому путешественнику, изучавшему чужія страны и новые нравы, удавалось лицезрѣть, слышать и разговаривать съ такимъ сказочнымъ злодѣемъ!
Онъ былъ такъ милъ и такъ любезенъ, что я невольно смягчился къ нему, несмотря на всѣ ужасы, разсказанные о немъ. Едва можно было вѣрить, что этотъ милый человѣкъ былъ безжалостный каратель бродягъ и что именемъ его матери жители горъ пугали дѣтей своихъ. И до сихъ поръ, когда вспоминаю о Слэдѣ, ничего особеннаго не замѣтилъ я въ немъ, развѣ только, что онъ имѣлъ широкое лицо, плоскія скулы и весьма тонкія и прямыя губы. Но на мое молодое воображеніе подѣйствовали и эти примѣты; съ тѣхъ поръ, когда я встрѣчаюсь съ человѣкомъ съ подходящими чертами, я не могу избавиться отъ мысли, что обладатель ихъ человѣкъ опасный.
Подали кофе, и когда его осталось уже немного, Слэдъ протянулъ руку, чтобъ налить себѣ вторично, но замѣтилъ, что моя чашка пуста. Весьма учтиво предложилъ онъ мнѣ кофе, но я, хотя и желалъ еще, также учтиво отказался. Я боялся, полагая, что онъ сегодня, еще никого не убивъ, могъ нуждаться въ этомъ развлеченіи. Слэдъ, хотя любезно, но всетаки принудилъ меня выпить вторую чашку, сказавъ, что я въ ней болѣе нуждаюсь, чѣмъ онъ, такъ какъ всю ночь проѣздилъ; говоря это, онъ налилъ мнѣ весь кофе, до послѣдней капли. Я поблагодарилъ его и выпилъ, но не чувствовалъ себя спокойнымъ, потому что не былъ увѣренъ, что черезъ нѣсколько минутъ онъ не пожалѣетъ о сдѣланномъ и не пожелаетъ убить меня, чтобъ вознаградить себя за потерянное. Но ничего подобнаго не случилось. Мы уѣхали, оставивъ его съ двадцатью шестью жертвами на душѣ, и я почувствовалъ нѣкоторое облегченіе при мысли, что, такъ основательно оберегая № 1 во время завтрака, я счастливо отдѣлался, не сдѣлавшись № 27. Слэдъ вышелъ посмотрѣть дилижансъ и видѣлъ, какъ мы отъѣхали, предварительно велѣвъ положить аккуратно почтовыя сумки для большаго нашего удобства; мы съ нимъ простились, убѣжденные услышать снова что-нибудь о немъ и полные желаніемъ узнать, при какихъ обстоятельствахъ это случится.
ГЛАВА XI
Дѣйствительно, года черезъ два или три послѣ того мы услыхали, снова о немъ. Къ берегу Тихаго океана пришло извѣстіе, что комитетъ бдительности въ Монтанѣ (куда Слэдъ перешелъ изъ Скалистыхъ Вершинъ) повѣсилъ его. Я нашелъ отчетъ всей этой исторіи въ той же маленькой сенсаціонной книжкѣ, откуда я извлекъ статью, помѣщенную въ послѣдней главѣ: «Бдительные въ Монтанѣ; достовѣрный отчетъ объ арестѣ, процессѣ и смертной казни Генри Плюммера, общеизвѣстнаго предводителя банды съ большихъ дорогъ. Проф. Т. Ж. Димсдэль, Виргинія-Сити, М. Т». Стоитъ прочесть статью г-на Димсдэль, чтобъ составить себѣ понятіе, какъ обращаются съ преступниками на границѣ, когда судъ оказывается безсильнымъ. Г-нъ Димсдэль написалъ двѣ замѣтки о Слэдѣ и обѣ онѣ точнаго описанія, но одна изъ нихъ замѣчательно картинна. Напримѣръ: «Тѣ, которые видѣли его въ трезвомъ видѣ, сказали бы, что онъ отличный мужъ, чрезвычайно гостепріимный хозяинъ и любезный джентльмэнъ; напротивъ, тѣ, которые встрѣчали его обезумѣвшимъ отъ вина и окруженнымъ толпою отщепенцевъ, сказали бы, что это воплощенный бѣсъ». А это: «Отъ Фортъ-Кіерне на западъ его боялись г_о_р_а_з_д_о б_о_л_ѣ_е, ч_ѣ_м_ъ В_с_е_в_ы_ш_н_я_г_о. Я готовъ пари держать противъ чего хотите въ литературѣ, если это изреченіе не замѣчательно по своей сжатости, простотѣ и силѣ выраженія. Разсказъ г-на Димсдэля слѣдующій. Вездѣ, гдѣ встрѣчаться будетъ разрядка, то это мое:
Послѣ смертной казни пяти человѣкъ 14-го января Бдительные разсудили, что дѣла ихъ подходятъ къ концу. Они освободили страну отъ множества убійцъ и разбойниковъ съ большихъ дорогъ и рѣшили, что по случаю отсутствія правильной гражданской власти они учредятъ Народный судъ, гдѣ всѣ нарушители законовъ будутъ судимы судьями и присяжными. Это былъ лучшій способъ устроить общественный порядокъ при такихъ обстоятельствахъ, и хотя общество нуждалось въ точномъ законномъ авторитетѣ, но оно рѣшило строго поддерживать его силу и увеличить значеніе приказовъ. Тутъ время сказать, что проявленіе преступнаго намѣренія дѣйствіемъ было послѣднею ступенью, которая повела Слэда на висѣлицу: онъ позволилъ себѣ р_а_з_о_р_в_а_т_ь н_а к_у_с_к_и и и_с_т_о_п_т_а_т_ь н_о_г_а_м_и п_р_е_д_п_и_с_а_н_і_е с_у_д_а, п_о_с_л_ѣ ч_е_г_о п_о_ш_е_л_ъ и у_г_р_о_ж_а_л_ъ з_а_р_я_ж_е_н_н_ы_м_ъ п_и_с_т_о_л_е_т_о_м_ъ (Деррингеръ) с_у_д_ь_ѣ А_л_е_к_с_а_н_д_р_у Д_э_в_и_с_у.
Ж. А. Слэдъ, какъ намъ говорили, былъ самъ членомъ „Комитета Бдительности“, онъ открыто этимъ хвасталъ и говорилъ, что знаетъ все, что извѣстно имъ. Его никогда не обвиняли и даже не подозрѣвали въ грабежахъ и въ убійствахъ, совершенныхъ на здѣшней территоріи (послѣднее преступленіе вовсе не падало на него), но всѣмъ извѣстно было, что онъ убилъ нѣсколько человѣкъ въ другихъ мѣстностяхъ; дурная слава его въ этомъ отношеніи была вѣскою причиною рѣшенія его судьбы, когда его арестовали за вышесказанный проступокъ. Вернувшись съ Молочной Рѣки, онъ сталъ болѣе и болѣе предаваться пьянству, и наконецъ у него и у друзей его вошло въ обыкновеніе „брать городъ“ приступомъ. Его и двухъ его подчиненныхъ можно было часто встрѣтить верхомъ на одной лошади, скакавшими по улицамъ съ крикомъ и гамомъ и стрѣлявшими направо и налѣво. Очень часто случалось ему верхомъ въѣхать въ лавку, сломать прилавокъ, вышвырнуть на улицу вѣсы и обратиться къ стоящимъ съ грубыми и нахальными выраженіями. Какъ разъ наканунѣ своего ареста онъ страшно избилъ одного изъ своихъ приверженцовъ; но таково было его вліяніе на нихъ, что этотъ самый человѣкъ горько плакалъ, стоя у висѣлицы, и умолялъ пощадить жизнь его. Когда С_л_э_д_ъ к_у_т_и_л_ъ н_а к_а_к_о_й-н_и_б_у_д_ь п_о_п_о_й_к_ѣ, т_о о_б_щ_е_п_р_и_н_я_т_о б_ы_л_о т_о_р_г_о_в_ц_а_м_и и г_р_а_ж_д_а_н_а_м_и з_а_п_и_р_а_т_ь с_в_о_и л_а_в_к_и и т_у_ш_и_т_ь о_г_н_и во избѣжаніе какого-нибудь насилія. За свое безпутное поведеніе и уничтоженіе чужого добра онъ трезвый всегда былъ готовъ заплатить, если былъ при деньгахъ, но не всѣ находили въ деньгахъ удовлетвореніе оскорбленіямъ, эти-то люди были злѣйшіе его враги. По временамъ Слэдъ получалъ предостереженія отъ людей извѣстныхъ ему и не желающихъ подводить его. Они намекали на плохой исходъ всего, если онъ не измѣнитъ образа жизни. Нѣсколько недѣль до его ареста положительно не было дня, чтобы жители не ожидали какой-нибудь кровавой жестокости съ его стороны. Страхъ, наведенный его именемъ и вооруженная банда каторжниковъ, которая ему сопутствовала, не допускали никакого сопротивленія, могущаго удержать ихъ отъ убійства и увѣчья людей.
