Иван Кычаков - Искатель. 1969. Выпуск №6
— Но как убедить их? — сказал он с сомнением. — Если начну настаивать, не вызовет ли это подозрений?
— В ваш талант я, дорогой, верю. Скажите, что долго держать вещи в камере опасно. И еще вот что… — Пересветов дружески обнял агента. — Не удастся ли вам заполучить адреса, которые хранит Зураб? Ведь он один связан с центром. Тогда мы обезвредим не только вашу группу.
— Постараюсь. Но это нелегко.
— Понимаю, дорогой, понимаю. Вам выпала тяжелейшая миссия. Но, видит бог, игра стоит свеч. Так что действуйте смелее. И знайте — вас оберегают мои филеры.
— Да я уже заметил. Грубо они работают.
Пересветов смущенно улыбнулся.
— Что поделать — дураков у нас хватает. Значит, договоримся так: если вы сумеете убедить группу — тотчас позвоните. Ну, а, не дай бог, возникнут осложнения — звоните, встретимся в Зоологическом саду, у борцовской афиши.
Агент одобрительно кивнул и улыбнулся. Эта открытая, светлая улыбка долго еще стояла в глазах у пристава.
Домой он ехал на извозчике, который случайно подвернулся на перекрестке. По профессиональной привычке отметив про себя номер пролетки — пятьдесят девятый, — Пересветов спросил возницу:
— А что, голубчик, ты москвич?
— Коренной, — извозчик повернул к нему свою русую бородку. — К чему это вы?
— Хорошие, говорю, люди в Москве. Я приезжий, из гостей еду.
— Из гостей? Это хорошо… Только что-то от вас, извините, гостями не пахнет.
— Ах ты шельма! — засмеялся пристав, приподнялся и прошептал: — У красотки был. А она вина не любит. Понятно?
И дружески похлопал возницу по плечу.
* * *В сторону Первой Мещанской Шура ехала на извозчике. Моросил не по-летнему нудный дождь. Мокрая каурая лошадка, запряженная в пролетку, вызывала жалость. На Сухаревке Шура расплатилась, получила от извозчика с русой бородой сдачу с трех рублей и сошла, бесцельно повертелась в галантерейном магазине, вышла, осмотрелась и проходными дворами быстро направилась к двухэтажному серому дому.
Из подъезда навстречу ей вышел дворник, скользнул (или это показалось?) по ее лицу быстрым взглядом и отвернулся.
Взбежав по лестнице, Шура остановилась у квартиры с табличкой «9» и постучала условным стуком.
Дверь открыл Василий — огромного роста близорукий парень в очках, совершенно не похожий на своего брата Владимира. По тому, как часто дышала Шура, он догадался, что известие будет не из приятных, хмыкнул, сказал:
— Идем, — и по узенькому коридорчику зашагал в комнату.
На продавленном кожаном диване сидели Владимир и Сергей Усов, Зураб — в кресле у стола. По их разгоряченным лицам было видно, что они что-то горячо обсуждали.
— Что произошло, Шура? — тихо спросил Зураб, внимательно вглядываясь в лицо своей «невесты».
— Беда.
— Ну, а точнее? Да ты садись.
Василий подставил венский стул, Шура села и торопливо и сбивчиво рассказала о событиях сегодняшнего утра.
Братья переглянулись. Зураб нахмурился, а Усов сказал восхищенно:
— Молодцы девушки! Подняли крик и избежали обыска. Просто молодцы!
— И что же было дальше? — настороженно спросил Владимир.
— Фриду и Веру бросили в карцер. С княжной в кабинете случилась истерика, и она тут же уехала домой или к врачу. Но Спыткина начеку. И вообще… в любую минуту может произвести обыск, и тогда…
Шура задохнулась и замолкла. Зураб вопросительно посмотрел на Василия (тот грустно покачал головой), потом на Владимира (этот закрыл глаза) и тихонько присвистнул.
— Товарищи, побег нужно делать сегодня же ночью! — воскликнула Шура и обиженно добавила: — И нечего, кивать головами и свистеть.
— Ну, что ты обижаешься! — лицо Зураба засияло искренней белозубой улыбкой. — Просто от твоего «подарка» мы еще не опомнились.
С дивана поднялся Сергей.
— Ну вот, видите, — сказал он, как бы подводя черту под давнишним спором. — Я оказался прав — медлить с побегом нельзя.
Зураб внимательно посмотрел на его молодое, с красивыми усиками лицо и тряхнул головой.
— Да, ты оказался прав.
— Значит, сегодня? — спросил Владимир, ни к кому не обращаясь.
— Сегодня! — решительно сказал Зураб.
— У нас все готово, только нет ключей от карцера, — сказала Шура и тут же бодро добавила: — Но ничего. Веру я в карцере не оставлю. Ключи мы отберем у Федорова.
Зураб посмотрел на нее восхищенно, покачал головой и горько улыбнулся.
— Этот зверь проглотит любую из вас и даже, заметь, дорогая, даже косточки не выплюнет.
— Тогда дайте нам оружие!
Василий сердито махнул рукой.
— Сказала! А в случае неудачи что? Виселица.
Его поддержал Усов:
— Нет, нет, рисковать вашими головами мы не имеем права.
— Провала не будет, — медленно произнес Зураб, и по его сосредоточенному взгляду все поняли, что он на что-то решился. — Не должно быть никакого провала, черт побери!
И, развернув план тюрьмы и прилегающих к ней переулков, он весело сказал:
— Ну, товарищи, еще раз обсудим все по порядку…
…Примерно через час начали расходиться.
Первым ушел Усов. Прощаясь, Шура достала из сумочки сложенную вчетверо бумажку и протянула ее Зурабу.
— Товарищ Михаил просил передать тебе, почему-то только когда уйдет Сергей.
Владимир проводил Шурочку до двери, а когда вернулся в комнату и посмотрел на Зураба, понял, что произошло что-то страшное.
Пробормотав по-грузински какое-то ругательство, тот с искаженным от злобы лицом бросил на стол бумажку и пристукнул кулаком.
— Вот, полюбуйтесь, что сообщает центр.
На чуть подпаленной бумажке довольно четко проступали написанные «химией» буквы:
«Усов провокатор. Кличка Валовой. Доказательства собраны полностью».
* * *Филеру Клинкову в этот день не повезло.
С утра он уселся на скамейке дома номер шесть, что по Волкову переулку, и стал ждать, не выйдет ли кто из соседнего дома, где жили братья.
Нарядный, обшитый резными досками дом, окрашенный желтой охрой, сверкал большими светлыми окнами.
Кто-то из жильцов заметил постороннего — сначала выглянуло одно лицо, потом другое, а через несколько минут, прыгая на одной ножке, в калитку выскочил курносый мальчишка.
— Вы кого ждете, дядя?
— Тебя.
— Врете. Мама говорила — тетю Дуню. А она уехала.
— Куда же?
— В деревню. А может, и еще куда…
Клинкову ничего не оставалось, как встать и уйти.
Проклятый мальчишка долго смотрел ему вслед.
Прислонясь к забору на углу переулка и Пресненской улицы, Клинков смотрел на ворота восьмого дома, но расстояние было порядочное, приходилось напрягать зрение, так что даже заломило в висках.
