Алексей Котов - Передайте в Центр (сборник)
– Когда-нибудь я действительно поверю тебе, Элоиз. Но какой вывод мне сделать из сказанного только что?.. В деле со сбежавшей девушкой генерал Кошкин доказал, что он очень многое может. Я считаю, что, в сущности, это был психологический прессинг на противника. Но мне не понятно, почему ты отказываешься взять Макферсона именно сейчас. Это упрямство или ты просто принимаешь вызов на шпионскую дуэль под лозунгом «Я могу еще больше!»?
– Ни то и не другое.
– Тогда объяснись, черт бы тебя побрал! – повысил голос гость.
Его взгляд снова скользнул по бутылке коньяка.
– Можешь выпить еще, – спокойно сказал доктор Хартли. – Я не буду докладывать об этом премьер-министру. Возможно, коньяк поможет тебе справиться с шоком.
– Ты хочешь сообщить мне какие-то ужасные новости? – саркастически усмехнулся мистер Кроу.
Он все-таки потянулся к бутылке.
– Твое досье, Майкл, – бесстрастно сказал доктор Хартли.
– Что мое досье?.. Какое досье?
Мистер Кроу смотрел, как коньяк тоненькой струйкой льется в широкую рюмку. Он забыл о своем подергивающимся глазном веке…
– Твоя любовница Элен Роуз, Майкл. Она собирала на тебя досье в течение последних двух лет. Пьяный ты всегда был излишне разговорчивым. Макферсон добрался до этого досье. Если бы оно, например, попало в Ливию, у тебя было бы только два выхода: либо пустить себе пулю в лоб, ли работать на Каддафи. Разумеется, я позаботился о том, чтобы Макферсон не сделал копии с твоего досье.
Коньяк перелился через край… Лужица на столе становилась все больше и больше. Она добралась до пепельницы и окружила ее крохотным озерком.
– Почему ты поручил это дело именно Макферсону, Элоиз? – тихо спросил Кроу.
– Ты зальешь мой стол коньяком, Майкл.
Майкл Кроу поднял горлышко бутылки.
– Почему, Элоиз?!.. – с ужасом повторил он.
– Чтобы вернуть тебе чувство реальности, Майкл.
– Но Макферсон?!..
– Никто лучше Макферсона, не смог бы справиться с этим делом. Но еще важнее было проверить нет ли у него запасного канала связи.
– И его, надеюсь, нет?
Доктор Хартли кивнул.
Кроу наконец удалось справиться с замешательством.
– Я согласен, Элоиз, – тихо сказал он. – Я согласен с тобой во всем, и даже с тем, что Серж Ройкрофт – твой личный гость.
35После нежданной метели аэродром пришлось расчищать трактором. Но легкий самолет все равно уткнулся носом в сугроб в конце взлетной полосы.
Лейтенант Коля Федоров не без труда пробился к двери самолетика.
– Я сейчас, товарищ генерал!..
Он попытался открыть дверь. Дверь открылась сама и чуть не ударила Колю по носу.
Генерал Кошкин был в расстегнутой шинели. Он не стал ждать, пока установят лестницу и прыгнул вниз.
– Где она? – едва взглянул в сторону лейтенанта, спросил Кошкин.
– Там!..
Коля махнул рукой в сторону двухэтажного, белого как снег здания.
– Идемте, лейтенант.
Коля едва поспевал за гостем…
Генерал вошел в больничную палату, не сняв шинели. Овчарка с перевязанной лапой в углу комнаты подняла голову и глухо зарычала.
– Тихо, Мухтар, – прикрикнул Коля.
Генерал Кошкин не обратил на собаку никакого внимания. Он присел на стул рядом с единственной в палате койкой.
– Ну, здравствуй, Танечка, – генерал бодро улыбнулся бледной девушке. – Как дела в Европе?
За прошедшие сутки Тане стало немного легче. Она чуть заметно улыбнулась в ответ.
– Здравствуйте…
– Ты здорово побегала, девочка. Устала?
– Не очень…
– Холодно, значит, в Европе?
– Да…
Девушка вдруг покраснела.
– Простите, а вы кто? – спросила она.
Коля Федоров застыл в дверях. Он ждал, что генерал вот-вот вынет из кармана крохотную коробочку, откроет ее и возложит «звездочку» Героя России прямо на ночную сорочку отважной девушки-разведчицы. Но последняя фраза Танечки шатнула Колю так, что он едва не упал.
– Что значит «кто»? – весело удивился генерал Кошкин. – Я, можно сказать, и шинель-то только для тебя надел. Не похож, значит, старик на генерала? А мне доложили, что, мол, ты передать мне что-то хочешь. Ведь я и есть тот самый «Центр».
Девушка покраснела еще больше.
– Какой «Центр»? – совсем тихо спросила она.
– Самый-самый настоящий.
Танечка прикусила нижнюю губу и отвернулась к стене. Она жалобно всхлипнула…
Генерал Кошкин посмотрел на застывшего в дверях Колю.
– Погуляй-ка в коридоре, сынок.
Коля козырнул… Но генерал уже снова смотрел на Таню.
Коля осторожно закрыл за собой дверь.
– Нечего мне передавать… – тихо сказала Таня. – Я все и всем врала.
– Так уж и врала? – улыбнулся Кошкин.
– Да!
– Ну, знаешь!.. – генерал развел руками. – А врала почему? От страха, наверное?
Он заботливо поправил одеяло. Генерал Кошкин по-прежнему улыбался, и более того, был так весел, что словно и в самом деле получил очень важное донесение.
– Да, от страха… И от безысходности, – Танечка всхлипнула. – Это как роль, понимаете? Сначала там, в Испании, я ляпнула то, что первое пришло на ум, а потом… Мне просто сестру очень жалко. А чем я ей еще могла помочь?
– Поможем, Танечка, – лицо Кошкина стало серьезным. – Обязательно поможем. Только при одном условии, потом ты поможешь мне.
– Я – вам?!.. – глаза Танечки стали круглыми от удивления.
– Девочка моя, ты прошла всю Европу. Поверь мне на слово, этого не сумел бы сделать никто. Ты можешь многое и именно это очень важно. Ну, согласна?..
Танечка перестала шмыгать носом и растерянно кивнула.
– Скажите, а как вы узнали, что моя мама в больнице? – спросила она.
– Проверили билеты вылетевших в Испанию пассажиров в вашем аэропорту.
– И все?..
– А что еще нужно? – снова заулыбался генерал Кошкин. – И вообще, учти, Танечка, я знаю о тебе не меньше, чем твоя мама.
Коля, наконец, оторвал ухо от двери и занял позицию у окна. Он ждал и страстно верил, что на этот раз ему, наконец, должно повезти в жизни. Генерал из Москвы собирал группу из первых, подвернувшихся под руку людей для выполнения какого-то особо важного задания за рубежом. Это был просто отличный шанс! Мечта детства стала близкой и почти физически ощутимой. На какое-то мгновение Коле показалось, что в воздухе уже пахнет опасностью, дорогими духами «Шанель», и еще чем-то таким, от чего на сердце становилось весело и ярко, как в майский, солнечный день…
36Прошло три с половиной месяца.
– Да, зима уже кончилась… Но потрясенная Европа все еще ждет дальнейшего развития событий, – иронизировал доктор Хартли. – Гарри, пожалуйста, налейте мне еще кофе.
