Александр Кулешов - Пересечение
— А что ж, товарищ подполковник, радоваться, что ли? Чего здесь охранять? От границы тысячи километров, может и милиция справиться. Тут и стрелять разучишься…
Смотрю, подполковник хмурится, ребята, как по команде, рты закрывают, становятся серьезными.
— Ты как себе представляешь, Жуков, да ты садись, садись, на границе с утра до вечера перестрелка идет?
— Нет, конечно, — уже смело отвечаю (а чего терять, раз уж ввязался в спор с начальством, так держись до конца, начальство, между прочим, в армии подхалимов не любит или ошибаюсь?), — но там все время в напряжении надо быть…
— Почему? — перебивает.
— Ну как же! Товарищ подполковник, ведь в любую минуту враг пройти может. Чуть зазеваешься…
— Так что ж главное, Жуков, — опять перебивает, — что в пограничной службе главное? Чтоб враг…?
— Не прошел! — кричу.
— Ну вот, правильно! — подполковник хитро улыбается. — Это главное. Ниоткуда, ни с воздуха, ни с моря, ни через речку, ни по горам или снегам, ни по лесам или болотам. Так?
— Так, — подтверждаю настороженно.
— А если так, то в чем разница — пойдет твой нарушитель с автоматом и ножом в сапогах и ватнике или в лисьей шубе с дипломатом из крокодиловой кожи в руках? В чем?
Молчу. Действительно, в чем?
— Важно ведь любого не пропустить, — продолжает подполковник. Помолчал и закончил: — Вот так.
Долго беседовали. Подполковник да наши ребята из старослужащих примеры приводили — как на паспортах фото подменяли, фальшивые документы предъявляли, печати подделывали, были времена, когда шпионов в чемоданах пытались вывозить. Вспоминали, как оружие пытались ввезти или вывезти. У нас ведь с таможенниками разделение труда — они за свои виды контрабанды отвечают, мы — за сном. В смысле не пропустить, конечно. Вот оружие — это наш участок. А ведь чего только не придумывали, хитрецы! В подметках, в книгах, в игрушках детских оружие прятали. Конечно, сейчас аппаратура у нас иная, но ведь и у них голова работает, у нарушителей. Классическая борьба между пушкой и броней. У нас она тоже идет. Я видел в музее пограничников. Здесь на ОКПП тоже такой музей, поскромней, конечно, есть.
— Так вот, товарищи, — сказал в конце беседы подполковник, — запомните, служба пограничника — священная служба! Великая служба, где бы он ее ни нес. И не только пограничника, любого нашего солдата, что стоит на передовом рубеже! Ведь и летчики ПВО служат за тысячи километров от границ, и зенитчики, и операторы противоракетной обороны, и локаторщики. И стратегические наши разведчики тоже. Они порой живут в лучших отелях, в больших городах и тоже в тысячах километров от нашей границы, только по другую ее сторону. Но они на первом рубеже, и служба их фронтовая. У каждого своя забота, свои особенности, свои трудности, да и преимущества свои. Верно, в аэропорту стрелять и бегать за нарушителем вроде бы не приходится. Только вот вопрос, что сложней — задержать диверсанта с автоматом или обнаружить хитроумнейшую подделку в документе. И что важней. Так что, перефразируя поэта, скажу: «Служба разная нужна, служба всякая важна…» — Подполковник неожиданно поворачивается ко мне, смотрит строгим взглядом и спрашивает:
— Понял, Жуков?
— Так точно, товарищ подполковник, понял!
Соврал.
Если откровенно, понял все-таки не сразу. Ну да ладно, мало ли чего я тогда не понимал. Не понимал, например, почему тут единственным москвичом оказался — выяснилось, что язык прилично знаю. Спасибо Борьке Рогачеву, что за ним все угнаться пытался — английский учил. Вот, значит, чему обязан, что назначен на ОКПП «Москва». Отдельный контрольно-пропускной пункт. Так это расшифровывается. В нашей пограничной иерархии — это вроде дивизии, так-то!
Учебная застава стала нашим домом в общем-то ненадолго, хотя мне показалось — на вечность.
Сначала, как во всей армии положено, проходили курс молодого бойца. Учили уставы, занимались строевой, готовились к принятию присяги и т. д. Скучновато, но необходимо.
Принятие присяги, хоть и видели мы это сто раз в кино, в телепередаче «Служу Советскому Союзу», знали ее до мелочей, а все-таки в памяти остается на всю жизнь.
По-моему, нет нигде ни в чем такой торжественности, как в военных церемониях. Я имею в виду оркестры, парады, смены караулов, принятие вот присяги. Здорово!
У меня да и у ребят, я же вижу, комок к горлу подкатывает, когда звучат трубы, поют горны, ухают барабаны. Когда, как одна, тысяча ног бьет но асфальту.
Не знаю, но мне почему-то видятся в такие минуты уланы времен войны с Наполеоном, казацкие папахи, атаки в дни Брусиловского прорыва. Далеко все это от меня, другая эра, а я представляю, будто совсем рядом. Картины Отечественной — так просто, как бы сам в ней участвую. Понимаю, военная служба — трудное дело, суровое и, как ни странно, опасное. А я вижу ее какой-то торжественной, красивой, радостной, жутко увлекательной. Может, потому, что еще пороху не нюхал? А может, потому, что все книги, фильмы только и талдычат, какая она суровая, пограничная служба, а о том, какая красивая и приятная, из скромности, наверное, молчат? Впрочем, я ведь ее опять-таки еще не знаю. Имею в виду по личному опыту, конечно. Потому что, если не по опыту, а по рассказам деда, отца, по прочитанному я эту службу знаю о-го-го! Книги и фильмы, если хорошие, свое дело делают будь здоров. Ведь как у Владимира Высоцкого:
Если, путь прорубая отцовским мечом,
Ты соленые слезы на ус намотал,
Если в жарком бою испытал что почем, —
Значит, нужные книжки ты в детстве читал.
Все это, считаю, относится и ко мне, хотя в жарком бою я пока не был. Да и усов пока нет у меня. Ладно, разбежался мыслями.
Итак, приняли мы присягу.
Школа будь здоров — почти полгода. Вот где пришлось попотеть. И не на физической подготовке или полосе препятствий, а в постижении разных хитрых наук. Одних документов изучали сотни! Языки. Хорошо, я все-таки английский прилично знаю (Рогачеву Борьке — в увольнение первое же поеду в Елоховский собор — свечку поставлю). Аппаратуру нашу умнейшую. Вы что думаете, мы в наших кабинах контроля лаптями орудуем? Не беспокойтесь — есть кое-что похитрей. Географию многих стран тоже учим. И не только географию — историю, культуру, нравы, государственное устройство. Самолеты Аэрофлота во сколько стран летают? Вот и подсчитайте. И кроме того, мы, конечно, занимались тактикой, огневой подготовкой, физической, пограничной. Партполитработой. У нас была учебная застава, и все, что обязан знать пограничник — пограничную систему, следы, следовую полосу, как бесшумно ходить и ползти, как вести наблюдение, как преодолевать препятствия и многое, многое другое, — мы здесь тоже учили, осваивали.
