Валерий Мигицко - Военные приключения. Выпуск 6
— Куда и по какому номеру только что звонили из четвертой кабины?
14Наш лагерь мы опять, разбиваем на берегу: никаких возражений со стороны Ольги на этот счет не поступает. Пейзаж не отличается разнообразием: те же заросли, тот же пляж. Я вожусь с палаткой. Девушка стоит у воды и смотрит в темноту, Любопытно, что она там увидела?
— Вот теперь это похожи на отдых, — говорю я. — Ресторан, драка, милиция… И все думал, чего не хватает в моей жизни? Теперь ясно: в ней не хватало приключений!
— Перестань! — обрывает меня Ольга.
Поднимаюсь и подхожу к ной. Обнимаю за плечи.
— Что с тобой? — спрашиваю я.
— Ничего. — Девушка отстраняется.
— Может, тебе не нравится здесь? Давай поедем а Крым, — предлагаю я. — Завтра к вечеру будем в Ялте.
— Ах, оставь!..
Ольга нервничает и на сей раз не пытается этого скрыть. Последующие попытки убедить ее, что все худшее позади, ни к чему не приводят. А может, я не очень доказателен, ибо сам в это не верю?
— Тебе надо отдохнуть, — мягко заключаю я. — Сегодняшний день был трудным.
То, что я думаю в этой связи о дне завтрашнем, остается при мне.
Часом позже Ольга, как доброе привидение, возникает у «Нивы», в кабине которой несет свою нелегкую ночную вахту некто О. М. Никитин.
— Оля? — неуверенно предполагаю я, отнюдь не потому, что не верю своим глазам.
Девушка открывает дверку и в течение шестнадцати ударов моего гулко бухающего сердца молчит, глядя куда-то в сторону.
— Я боюсь, — наконец произносит она.
— Кого? — спрашиваю я, хотя правильнее было бы спросить «за кого?».
Вместо ответа слышу рыдания Ольги. В следующее мгновение на меня обрушиваются ее волосы, ее руки, ее губы, и под этим несокрушимым натиском я непростительно поспешно забываю о том, что намеревался бдить до утра и непременно изловить двух мрачных шутников, разъезжающих в автомобиле панихидного цвета, окажись они где-нибудь поблизости…
Утро свежо и чисто; все выметено до последней соринки и вымыто до головокружительной синевы. Солнце трезвонит во все колокола. Ветер гонит по поверхности залива залихватские волны. Избыток сил распирает мою хорошо развитую грудь. Хочется делать что-нибудь значительное: ломать скалы, нырнуть на дно и гарпунить кровожадных акул, впрячься в плуг и лопатить склоны окрестных гор. Однако здравый смысл пресекает все эти намерения в зародыше. Кровожадные акулы в Черном море не водятся, склоны давно уже возделаны под виноградники, а за попытку ломать заповедные скалы можно, чего доброго, угодить за решетку. Материализую свой приступ энтузиазма в нечто, менее значительное, но более полезное: решаю заглянуть в двигатель, чего, кстати не делал последние несколько дней. Хорошая сигарета и незатейливые пассажи какого-то кандидата в пианисты-виртуозы, звучащие из приемника, приятно разнообразят мою деятельность.
Из палатки появляется Ольга. Она — в полном сборе. В руках у нее сумка.
— Я ухожу, — объявляет девушка.
Сухо, конкретно и оглушительно неожиданно. Насколько я понимаю, это более чем странное решение окончательно и бесповоротно, уговоры бессмысленны.
Отбрасываю сигарету, выпрямляюсь, вытираю руки ветошью и, как и подобает мужчине, молча и сдержанно гляжу на Ольгу. Истины ради следует добавить, что на карту поставлено все мое самообладание.
— Обещай выполнить одну мою просьбу, — говорит Ольга.
Молчу, ничего не обещая и — во всяком случае внешне — не выражая ни малейшего желания узнать, что это за просьба.
— Не смотри на меня так! — взмаливается девушка.
— Слушаю. — Я не делаю при этом никаких попыток смягчить выражение лица и голоса. Что решено, то решено, и баста!
— Уезжай отсюда. Сегодня же! — поспешно, будто ей не дадут высказаться, кричит Ольга. — В Крым, в Ялту — ты же хотел… А лучше всего, возвращайся в Москву… И не иди за мной. Пожалуйста!
Предупреждение четвертое, сделанное открытым текстом, и, судя по всему, последнее.
Девушка подхватывает сумку и исчезает в прибрежных зарослях.
Два обстоятельства мешают мне последовать за нею немедленно. Первое — чисто теоретического плана, оно называется «мужская гордость». Второе более конкретно. Мой верный друг и помощник небоеготовен, а «Нива», насколько я разбираюсь в ситуации, может понадобиться с минуты на минуту.
Пока я лихорадочно расставляю на места гайки и, превосходя все нормативы, закручиваю винты, Ольга углубляется в заросли, идет, не разбирая дороги. Она плачет взахлеб, будто навсегда прощается с близким ей человеком, что само по себе не так уж и далеко от истины. Поначалу серая «Волга», абстрактным пятном возникшая впереди, не воспринимается девушкой, но уже через несколько шагов она начинает понимать, ч т о перед ней, и усилием воли заставляет себя унять рыдания. Попытка остаться не замеченной на таком расстоянии лишена смысла, или ей это просто не приходит в голову, Ольга подходит к машине и видит: дверца открыта, внутри никого нет. Она оглядывается: впереди стоит и смотрит в сторону моря какой-то человек.
Девушка делает несколько осторожных шагов к берегу, хочет предупредить меня, но в это время на нее набрасывается некто, неслышно приблизившийся сзади.
Ольга пытается вырваться, громко кричит:
— Олег! Оле…
Повторное упоминание моего имени прерывает тяжелый удар. Свет меркнет. Безжизненное тело девушки сползает на землю.
Происходящее наблюдают неожиданные свидетели — пассажиры проезжающих мимо зеленых «Жигулей». Вопреки обычной для такой ситуации логике, водитель «Жигулей» не спешит исчезнуть со сцены. Он останавливается, чем серьезно нарушает дальнейшие планы таинственного дуэта из серой «Волги». Мужчины поспешно садятся в машину. Пропетляв между деревьями, «Волга» выносится на шоссе, визгливо разворачивается и устремляется в сторону гор.
Хватаю ружье и бросаюсь на крик. Ольга лежит на траве лицом вниз. Она без сознания. Сквозь ее волосы, как сквозь марлевую повязку, проступает кровь. На шоссе разворачивается серая «Волга», и какие-то люди толпой валят из зеленых «Жигулей». Короткого взгляда на этот десант достаточно, чтобы определить: они не соучастники.
— Идите сюда! — зову я пассажиров «Жигулей».
Их трое. По-видимому, это семья. Мужчина возглавляет команду. Женщина держится поодаль, но в любую минуту готова прийти на помощь мужу. Девчонка лет тринадцати, оставшись на дороге, дрожит от возбуждения: ее гонит вперед любопытство и удерживает на месте страх.
Мое появление останавливает их продвижение вперед.
