Сергей Бельченко - Фронт без линии фронта
Левее Ленинградского шоссе на фронте 16-й армии действовали роты капитанов А. М. Лекомцева, Е. И. Мирковского, П. М. Куриленко из 1-го полка. Им также приходилось на широком участке задерживать продвижение противника и отходить последними. Рота Лекомцева вышла к шоссе севернее Солнечногорска, когда там уже появились немецкие танки и автоматчики. Для борьбы с танками мы имели ампулометы. Это были громоздкие приспособления. На тяжелой деревянной крестовине держалась труба для метания ампул, наполненных самовоспламеняющейся жидкостью. Таскать их было страшно неудобно, и ампулометчики, волоча огромную крестовину, мрачно шутили:
— Вот уж, действительно, крест несем.
На Ленинградском шоссе воинам удалось поджечь два танка. Но вражеские минометы быстро накрыли их позиции, и ампулы загорелись. Ампулометчики выскочили из охваченного пламенем окопа и попали прямо в руки противника. Гитлеровцы заперли их в овощехранилище. Однако в ту же ночь нашим удалось бежать через вытяжное окно и присоединиться к своим.
Когда стемнело, А. М. Лекомцев повел свою роту к Солнечногорску. Впереди шла разведка. Ее возглавлял командир взвода Сухарев. Подошли к городу уже поздней ночью. Кругом стояла тишина. Казалось, в Солнечногорске никого нет. Сухарев оставил разведчиков на окраине, а сам осторожно пошел по улице. Вдруг он уловил незнакомую речь, а затем разглядел очертания вражеских танков и орудий. Сухарев повернул назад…
Город обошли незаметно и осторожно (лед был еще тонок) по льду Сенежского озера. На рассвете рота вышла к деревне Пешки, южнее Солнечногорска. Имея запас мин и взрывчатки, Лекомцев приказал приступить к минированию и закладке фугасов на новом участке. Немецкие самолеты обнаружили минеров и, снизившись, стали их обстреливать. Были убиты сержанты Осокин и Воробьев. Не смог подняться Мягков: пули попали ему в ноги. Евгений Иванов был ранен в голову. Окровавленный, он подполз к Мягкову и перевязал ему раны. Только после этого стал бинтовать свою голову.
28 ноября две роты гитлеровцев, переодетых в красноармейскую форму, переправились через канал по льду и захватили яхромский мост. Мост был минирован, но удалось ли его взорвать, оставалось неизвестным. Саперы, которые должны были разрушить мост, к сожалению, не вернулись.
— Надо выяснить, — задумчиво промолвил Шперов. — Если мост цел, то…
В разведку послали лейтенанта госбезопасности Михаила Бреусова, невысокого крепыша с вьющимися волосами. Во 2-м полку это был один из самых любимых офицеров. Молодежь обожала Бреусова за приветливость и храбрость, за чекистскую смекалку и неиссякаемую жизнерадостность.
С тремя бойцами Бреусов прошмыгнул через передний край противника и, подобравшись к берегу канала, осмотрел мост. Саперы, видимо, ценой жизни выполнили свой долг. Когда Бреусов вернулся и доложил об этом, у всех отлегло от сердца: вражеские танки не смогут переправиться на восточный берег канала.
Несмотря на трудности и постоянное пребывание под огнем противника, боевая работа сводного отряда ОМСБОН не прекращалась ни на один день. В течение октября и в начале ноября 1941 года отрядом было установлено 12 тысяч противотанковых и 8 тысяч противопехотных мин, заложено 160 мощных фугасов, устроено 34 фугасные воронки; подготовлено к взрыву 67 километров шоссейных дорог, 19 мостов, 2 трубы. В результате этих препятствий и активного сопротивления частей 30-й и 16-й армий войска противника на главном направлении могли продвигаться лишь на один-два километра в сутки.
3 декабря части 1-й ударной армии генерал-лейтенанта В. И. Кузнецова, форсировав канал, нанесли контрудар по гитлеровским войскам. Для поддержки пехоты нужно было перебросить на западный берег канала танки и артиллерию. Но тонкий лед мог не выдержать такую тяжесть. Наш отряд получил приказ в кратчайший срок навести переправу в районе Яхромы. 6-я рота 2-го полка под командованием капитана Н. С. Горбачева и политрука Николаенко, совершив двадцатикилометровый марш, приступила к работе. Строительство настила велось у самого переднего края. Совсем рядом рвались снаряды и мины. Но никто не обращал на них внимания. Работали с азартом. Не чувствуя тяжести, таскали на себе огромные бревна и телеграфные столбы. Здесь были старшие сержанты Борисевич и Свинцов, красноармейцы Лавришков, Василенко, Чернин, болгарин Асен Дроганов и многие другие. Переправа была готова в срок. Окончив работу, бойцы 6-й роты с восторгом смотрели, как одна за другой тяжелые бронированные машины сползали на настил, уложенный прямо на лед, осторожно тарахтели по бревнам и, взлетев по склону противоположного берега, шли в бой.
А 6 декабря началось общее наступление. Еще вечером 5 декабря наши бойцы ставили заграждения у деревни Горки, почти у самого Пироговского водохранилища (это был самый крайний пункт продвижения противника к Москве), а утром началось разминирование. В этом месте должно было наступать подразделение морской пехоты. Их командир нервничал и торопил:
— Нельзя ли поскорее? Задерживаете!
— Ишь какой быстрый! Это, браток, мины. Они спешки не любят, — ответил я, хотя самому хотелось кричать: «Скорее!» И прибавил: — Ничего, моряк, сейчас будешь наступать!
— Проходы готовы, товарищ полковник! — доложил командир взвода.
— Ну, ни пуха тебе, ни пера, моряк! Наступай!
Минеры повели морскую пехоту через проходы, и, когда издали послышалось громкое матросское «ура», они сорвали шапки и подхватили победный клич…
Минные поля, созданные нашими подразделениями, были настолько мощными, что вражеские саперы не успели их обезвредить. Если они раньше препятствовали продвижению гитлеровских войск вперед, то теперь, оказавшись у них в тылу, они мешали их отступлению. В узких проходах, проложенных через минные поля, создавались пробки, застревали автомашины, тягачи, орудия, танки. Пытаясь объехать эти заторы, гитлеровцы наскакивали на мины и взлетали на воздух. Наша авиация успешно бомбила скопления войск и боевой техники противника.
Теперь омсбоновцы должны были расчистить путь наступающим частям Советской Армии. Выполняя эту задачу, мы могли увидеть результаты нашей работы и произвести некоторые подсчеты. Оказалось, что на фугасах и минах, установленных сводным отрядом ОМСБОН, подорвалось 30 немецких танков, 20 броневиков, 68 машин с мотопехотой, 19 легковых автомобилей с офицерами, 53 мотоцикла. Подразделения бригады захватили в исправном состоянии 17 автомашин, 35 мотоциклов БМВ с колясками, 46 велосипедов, много пулеметов, радиоприемников и телефонных аппаратов. Но самым важным результатом был выигрыш времени. С помощью инженерных заграждений мы изматывали силы врага и экономили свои, задерживали продвижение пехоты и танков, заставляли противника уходить с удобных магистралей на проселочные и лесные дороги, где его легче было бить. Боевая работа группы инженерных заграждений вместе с действиями других войск Западного фронта оказала большую помощь в подготовке контрнаступления.
