SensiblyTainted [<a href="/cdn-cgi/l/email-protection" class="__cf_email__" data-cfemail="5003353e2339323c290431393e2435346261102931383f3f7e333f3d">[email protected]</a>] - Вернуть себя
Гарри отшатнулся назад в круг, неспособный смотреть дальше, и, задыхаясь, скорчился в центре светлого пятна. Его колотило, к горлу подступила тошнота. Покачиваясь от рыданий, он осознал, что грядет. И это знание иглами ужаса пронизало кости и плоть. Да, Северус рассказал ему, но он не знал!
Его изнасилуют. Дыша широко открытым ртом и все равно задыхаясь, Гарри обхватил себя за плечи, пытаясь унять дрожь. Он должен еще раз пережить насилие или умереть. Не уничтожив тварь, скрывающуюся во мраке, он не сможет вернуться назад к Драко и своей семье. Он останется здесь, запертый в ловушку темноты до тех пор, пока не встретится с правдой лицом к лицу.
─ Я не могу… этого сделать… ─ Гарри застонал. ─ Простите меня… Я не могу… Не могу…
Лишь тишина была ответом. Кольцо света оставалось устойчивым, по-прежнему надежно защищая его, и Гарри закрыл глаза. Он не хотел его видеть. У него не хватало сил смотреть на то, что он оставлял.
─ Нет. Не заставляйте меня… Мне жаль, но я не могу… Не могу этого сделать… ─ умолял он свет.
И как вспышка ─ образ Драко. Улыбающегося. Сражающегося. Сильного и уверенного в себе. Надменного, насмешливого, нежного. Длинные мягкие волосы, скользящие между пальцев подобно шелку; падающие вокруг них, как крылья. Светлые глаза, горящие любовью, и страстью, и радостью. Поцелуй, касание…
Гарри мог чувствовать прикосновения Драко. Ощущать вкус Драко, его запах. Мерлин, Гарри так любил его! Больше всего на свете, он любил восхитительного, необыкновенного слизеринца.
Гарри со всей силы ударил кулаком по земле, разбивая костяшки в кровь.
─ Почему! Почему ты не оставишь меня в покое?! Где ты был? А?.. Где ты был, когда я нуждался в тебе? ─ кричал он свету, словно тот мог ответить или оправдаться. ─ И где ты сейчас? Ответь мне, Драко! ГДЕ ЖЕ ТЫ СЕЙЧАС?!
Ответа не было, и Гарри почувствовал горький триумф, рождающийся в сердце. Драко здесь нет. В конце он остался совершенно один. Любовь ─ бесполезная штука. Она никогда и ничего не сделала для него.
─ Нет, ─ тут же виновато прошептал он, качая головой. ─ Ложь… Не бесполезная. И кое-что для меня сделала.
Сквозь слезы, застилающие глаза, он смотрел на свет, сотканный из любви Драко. Это здесь, с ним. Он не один. Сердце Драко здесь. Гарри мог чувствовать все то, что являлось сущностью Драко. Просто до этого он мог сосредоточиться лишь на любви, а сейчас чувствовал печаль Драко, его страх и беспокойство, его веселье и гордость. Все это подрагивало и менялось, поскольку Драко жил и ждал его.
Интересно, что же происходит в эту минуту, что заставляет Драко чувствовать именно это?.. Он занимается с АД?.. Обедает с отцом, Муни и Нарциссой?.. А может очередные проблемы с Панси?.. Гарри прикусил губу. Единственный способ, чтобы это узнать…
Он задрожал. Нет! Он, и правда, не может!
Гарри не знал, как долго просидел там, укоряя себя в трусости, неспособный двинуться с места. Он смотрел на свет, соединяющий его с Драко, поочередно закрывая то правый, то левый глаз, и купаясь в ласковом тепле. Он пробовал спать, но это было невозможно здесь. Где бы это «здесь» не было. Возможно, он спал. Но не чувствовал себя отдохнувшим. Правда, усталости он тоже не ощущал. Он запутался. Он тонул в страхе, разочаровании, сожалении и тоске, смирившись с мыслью, что останется здесь навсегда, и тогда… Что-то изменилось.
В голове щелкнуло, и пропал голос. Гарри нередко говорил сам с собой, просто чтобы слышать хоть какой-то звук, чей-то голос, способный приглушить одиночество. Он зарычал, заставляя себя думать, сосредоточиться. Свет становился ярче, ширился, добрался до его пальцев, легко пощекотал их, и Гарри задохнулся. Боль, и адреналин, и решимость, и триумф, и опасение. Драко… он…. сражается . И он ранен.
─ Он просто тренируется, ─ пробовал убедить себя Гарри. Потом безнадежно покачал головой. ─ Нет. Я знаю, что это не так. Знаю. Ощущения не те. Идет бой. Вольдеморт сделал первый шаг, и Драко сражается с ним. И ребята из АД, скорее всего, тоже. …Зная, что им не победить… Только я могу убить его. Так гласит пророчество.
Но даже сейчас любовь никуда не ушла. Даже сейчас она жила в Драко. Лишь чуть отступила в глубину, продолжая гореть ровно и ярко. Гарри до крови прикусил губу. Тварь ─ его насилие, его ужас, его позор, терпеливо ждала. И где-то там ждал Драко. Они оба ждали его. Гарри должен стать тем, кто сделает первый шаг. Именно он. Он не может прятаться вечно. Если только не хочет, чтобы его свет исчез. Он не может позволить Драко умереть, приняв бой, предназначенный для него, Гарри. Он не может позволить погибнуть всему, что любит, всем тем, кто верит в него, лишь потому, что не способен противостоять содеянному Верноном Дурслем. Его дядя ─ урод. Простой маггл, не заслуживающий и минуты внимания Гарри, уже не говоря о жизни Драко.
─ Я справлюсь, ─ Гарри поднялся. Его трясло, но он твердо стоял на ногах. Оскал, приоткрывший зубы, даже близко не напоминал улыбку. ─ Я не позволю этому погубить меня или Драко. Ты слышишь меня, Вернон?! Я не позволю тебе убить меня!
И Гарри шагнул из света в свои самые страшные воспоминания, в Ад.
* * *
Ночь была необычайно ясной. Безоблачное небо и острый, замерзший полумесяц заставляли снег полыхать, а тени, отбрасываемые Запретным лесом, делали настолько темными и глубокими, что, казалось, в них можно провалиться. От любого движения глубокий снег громко хрустел, и им бы, наверное, пришлось ползти на четвереньках, если бы не специальные чары. Но полностью замаскировать звук шагов несущейся по хрустящему насту группы людей даже чары не могли. Хотя, с другой стороны, врагу это тоже доставит немало хлопот.
Солнце село два часа назад, и когда погас последний луч, началась атака на Хогвартс. Предстояла схватка; и Драко, раздав последние указания команде Гольдштейна, охраняющей школу, и команде Хигса, рассредоточенной у квиддичного поля, изящно огибая западни и прячущихся авроров, помчался к лесу, к группе Хупера, чтобы встретить первую волну пожирателей. Драко буквально физически почувствовал падение защиты, когда нестерпимо высокий звук тревоги вспорол ночной воздух. Внезапно мир показался слишком большим, а тени еще более зловещими.
─ Excrucio dolor morsus!
Потрескивающие проклятия жалили воздух и врезались в деревья, оставляя уродливые черные следы ожогов или осыпаясь на землю мелкими щепками. Неслышно скользили среди пожирателей авроры. И темные фигуры убийц падали одна за другой. Но их были сотни, и на место одного убитого вставало двое. Гвалт поднялся ужасающий, и Драко невольно рассмеялся, вспомнив, как переживал, что их может выдать легкий хруст снега под ногами.
