Геннадий Иевлев - Победитель приходит первым
Он глубоко вздохнул и в тот же миг замер от пронзившей живот боли. Его веки сомкнулись.
— Как больно… — Выдавил он из себя и провалился в пустоту.
5
Ромм открыл глаза. Было темно.
Где я! Тревожная мысль больно кольнула его мозг.
Он понял, что сидит в очень неудобной позе и напрягся, намереваясь сесть поудобнее, но, вдруг, вспомнил, что предшествовало его провалу в темноту и остался на месте.
Я умер? Всплыла у него мысль недоумения. И где я сейчас? В потустороннем мире? Но ведь такого не существует. Но я же там. Замелькали у него противоречивые мысли, опровергая друг друга. Там, что, тоже есть боль? Но туда же уходит лишь душа, а тело остаётся в прежнем мире. Значит и боли нет. И можно сесть поудобнее. Ромм дёрнулся и тут же подлетел вверх, но всё же успел схватиться за подлокотники и вернуть себя в кресло. Никакой боли не было.
— Чёрт возьми! — Невольно сорвалось с его губ.
Но это же невозможно — разговаривать в потустороннем мире. Всплыла у него тревожная мысль. Где же тогда я?
— Очнулся? — Услышал он негромкий бесстрастный голос.
— Где я? — Прохрипел Ромм.
— А где ты хочешь быть? — Вместо ответа пришёл бесстрастный вопрос.
— Дома.
— Возможно, что и дома.
— Это Зат… — Ромм осёкся, вдруг, осознав, что анхеот подразумевает под сказанной фразой что-то иное. — Рапп, где мы? Почему невесомость? — Поинтересовался он.
— Не знаю. — Пришёл обескураживающий ответ.
— Действительно, или шутишь? — В голосе Ромма скользнули нотки негодования.
— База нас обстреляла. Видимо стреляли наугад, но один заряд всё же попал в флайбот. — Заговорил Рапп Рутт своим неизменно бесстрастным голосом. — Скорее всего поле скрытия поглотило его и флайбот остался невидимым, так как я не чувствовал, чтобы в нас попали другие заряды. Я попытался своим полем осмотреться, но поле скрытие от полученного заряда было в весьма возбуждённом состоянии и мне проникнуть через него не удалось. Тогда я просто вжал акселератор, намереваясь подальше отойти от базы, а уже затем пытаться сориентироваться в пространстве, но через некоторое время все системы управления флайбота, вдруг, отказали. Что произошло, не понимаю, но видимости никакой и куда мы движемся не знаю. Я хотел поинтересоваться у тебя, что делать, но ты был без сознания. Я понял, что жизнь может покинуть тебя и остановил твою агонию. — Непривычно пространно пояснил он.
— Спасибо, Рапп! — Ромм состроил невольную гримасу от непонятного слова благодарности, которое произносил всё чаще и чаще. — И как долго я валялся без сознания? — Поинтересовался он.
— Я не контролировал время.
— Час, два, десять?
— Не могу ответить.
— Чёрт…
Ромм состроил гримасу досады и приподняв рубашку, осторожно дотронулся до своего живота — он, явно, был припухшим, но не болел.
Надолго? Всплыла у него грустная мысль и опустив рубашку, он уселся поудобнее и принялся осматриваться.
Хотя глаза уже привыкли к темноте, но было настолько темно, что обстановка вокруг едва-едва просматривалась. Ромм осторожно, опасаясь вылететь из кресла, повёл рукой перед собой и наткнулся на спинку кресла пилота. Теперь он хотя бы имел представление об ориентации в пространстве салона. Неизвестно каким чувством, Ромм чувствовал, что флайбот движется, но куда, его чувство ему не подсказывало.
— Если нет энергии, значит нет и поля скрытия. — Заговорил он, растягивая слова, будто размышляя вслух. — Но почему ничего не видно в окна флайбота?
— У них есть активный слой, требующий наличия энергии. Без неё он непрозрачен. — Пояснил Рапп Рутт.
— Зачем так? Почему не наоборот? Это было бы естественно.
— Для безопасности.
— Какая-то извращённая безопасность. Странно, однако, почему же тогда внутри салона тепло? Есть воздух?
— Корпус флайбота многослойный. Пространство между слоями заполнено специальным термостабилизирующим составом, который не проводит тепло из салона. При отсутствии энергии открывается клапан в системе регенерации атмосферы салона. Без регенератора атмосфера будет держаться около двух суток. Затем мы начнём задыхаться. — Пояснил Рапп Рутт пассивные возможности флайбота для поддержания жизни.
— Я хочу пить.
— Под креслом пилота есть несколько баночек с тоником.
Ромм осторожно опустил руку, лежащую на спинке кресла пилота и принялся шарить под креслом. Вскоре он наткнулся на нишу и сунув в неё руку, нащупал баночку и вытащив её, откинулся в своём кресле и поднеся баночку к лицу, принялся осторожно её открывать, так как знал, что если откроет её быстро, весь тоник мгновенно окажется в салоне. Услышав шипение, он поднёс баночку вплотную ко рту и нажал на защёлку сильнее — в лицо ударила тонкая струйка прохладной жидкости. Ромм поймал её ртом.
Выпив тоник, он вернул пустую баночку в нишу под кресло пилота и откинувшись в своём кресле, уставился в темноту перед собой, углубившись в размышления.
А что если у флайбота, просто, закончился энергетический концентрат, как энергия в батареях шнекохода, на котором я убегал от Кюйей. Но тогда Кюйей должен был его где-то пополнить. А тот цилиндр, около двери? Вдруг вспомнил Ромм.
— Рапп, что представляет собой ёмкость с энергетическим концентратом? — Произнёс Ромм в темноту.
— Цилиндр около полуметра в диаметре и двухметровой длины.
— Такой лежал около наружного шлюза. Однозначно, Кюйей приготовил его для замены, но, видимо, янт не дал ему этого сделать.
— Наша проблема от этого не исчезнет.
— Его сложно заменить?
— Ты хочешь вернуться? Какими образом?
— Просто любопытно.
— В пространстве он заменяется без проблем, но нужен выход наружу; на базе или планете, в принципе, тоже элементарно, с помощью специального приспособления.
— Что представляет собой энергетический концентрат?
— Аморфная субстанция высокой плотности.
— Ты держишь пространство под постоянным контролем?
— Несомненно.
— Как думаешь, конфедераты преследуют нас?
— Если бы преследовали, уже бы догнали.
— Логично. — Губы Ромма вытянулись в широкой усмешке. — А как думаешь, симбторны видят нас?
— Не знаю.
— А ты почувствуешь симбторн при встрече с ним.
— Не знаю.
— Заладил… — Ромм махнул рукой и едва успел ухватиться за подлокотник, чтобы не вылететь из кресла.
На долгое время в салоне флайбота наступила тишина…
* * *Сколько уже флайбот находился в пространстве, Ромм не имел представления: возможно те двое суток, о которых говорил Рапп Рутт, так как дышать становилось всё труднее и труднее. К тому же начала ощущаться прохлада, температура в салоне понижалась. С одной стороны, чтобы согреться, можно было бы заняться гимнастикой, но с другой — от гимнастических упражнений, однозначно, увеличится потребление кислорода и потому Ромм сидел съежившись в кресле, обхватив себя руками. С Рапп Руттом они уже давно не разговаривали. Все попытки Ромма завязать разговор с анхеотом ни к чему не приводили, тот отвечал лишь междометиями или вовсе молчал и потому, через некоторое время замолкал и Ромм, надеясь, что Рапп Рутт непременно скажет, если что-то почувствует в пространстве…
