Николай Брыкин - В дозоре
До этого Вешкин был скуп на слова, а сейчас своим многословием он даже удивил следователя. Объяснялось ли это тем, что он убедился, что дальнейшее запирательство бессмысленно, или он думал чистосердечными показаниями облегчить свою участь, — было не известно.
Он начал издалека, с революции, когда его же собственные батраки-рыбаки — а их у него было немало — захватили промыслы, дома, лавки, лишили его власти и праздной жизни, денег, положения, — словом всего того, к чему он стремился и что являлось целью его жизни.
Вешкин ушел к белым, организовал из таких же, как он, кулаков белый отряд, где кстати находились и его сыновья. Отряд Вешкина влился в армию Балаховича.
После бегства Балаховича Вешкин перешел с отрядом к генералу Юденичу и стал одним из организаторов Талабского полка.
Спокойствие изменило следователю. Но это продолжалось недолго. Скоро он взял себя в руки и, ничем не выдавая своего волнения, продолжал слушать. С какой, однако, гадиной разговаривал он.
Сформированный из кулацких сыновей, Талабский полк был самой надежной частью армии генерала Юденича. И вот один из организаторов этого полка, кулак сейчас сидит перед ним и спокойно повествует о черной истории этого полка вешателей и мародеров.
После разгрома Северо-западной армии Вешкин не прекратил борьбы. С чужим паспортом он уехал из города, где находились его дома, магазины, и под видом старого рыбака поселился на берегу озера в глухой деревне.
В его доме контрабандист и шпион всегда находили приют и убежище, чтобы переждать грозу, отсидеться, укрыться от опасности.
Хорошо изучив местность, он устраивал переходы шпионов через границу, помогал им пробираться в глубь Советской страны для диверсионной работы. Он не складывал оружия до самого последнего дня.
Старый шпион замолчал и взглянул в глаза следователю, как бы говоря: «Больше я ничего не скажу. Вы все уже знаете».
На лице следователя он без слов прочел беспощадный приговор.
Черные охотники
Метель началась с вечера. Тяжелые черные облака заволокли небо, и озерный лед, еще недавно сверкавший всеми цветами радуги, запорошило вьюжной пылью. Ветер сметал с советской стороны сугробы, рассыпал их по всему необъятному озеру.
Засыпанный снегом, Лунев с нетерпением прислушивался к однообразному свисту и завыванию пурги. Вскоре справа, в глубине советской территории, показались колхозники-рыбаки, которых Лунев дожидался. Видно было, как они подъехали к своим заметенным снегом ледяным отдушинам и принялись лопатами, топорами расчищать лед.
Мгла с каждой минутой сгущалась. По всему озеру, словно волны на кипящем море, перекатывались пухлые снежные валы. Порывы ветра оголяли зеленоватый озерный лед и мгновенно покрывали его белой крупчатой солью.
Одетый в белый плащ, Лунев лег за сугроб, в небольшую ледяную выемку. Он видел далеко кругом, сам оставаясь невидимым. Казалось, ищи хоть целый день, все равно не сыскать будет дозорного.
Две черные точки вынырнули из мглы. Лунев приподнялся, но снежная волна ослепила его. Через минуту мокрыми, захлестанными пургой глазами он увидел, что две пары лошадей, запряженных в сани-розвальни, скатились с закордонного берега на озеро.
Лунев поднес к глазам бинокль. В санях сидело шестеро одетых в черные полушубки людей.
Появление на озере чужих саней не удивило дозорного. И раньше было. Только советские рыбаки разобьют холодные шатры, разукрасят озеро веселыми зелеными мережками, — хуторяне — закордонные кулаки — тут как тут. Выедут на жеребцах и топчут часами озерный лед. Смотрите, мол, как мы шикарно живем. Смотрите, какие у нас легкие санки, какая блестящая сбруя, а о конях нечего и говорить: ветер, а не кони.
Кулаки объезжали своих жеребцов. Ведь кататься по своей половине озера им никто не может запретить.
Три недели советские рыбаки молча переносили глумление хуторян-кулаков, а потом надоело.
Дождались воскресенья и выбрались на рыбную ловлю на легковых и грузовых машинах с флагами и оркестрами.
Колхозники рыбу ловят, а оркестры вальсы, песни по озеру разносят. Весело в тот день ловилась рыба.
К концу дня уложили наши рыбаки на машины богатый улов и с песнями отбыли домой. Утерли закордонникам нос, сказали им, чтобы они не очень-то задирались, кичились своими жеребцами. Советского гражданина этим не удивишь. Тут от автомобилей проходу нет, а они, чудаки, жеребцами вздумали бахвалиться.
С тех пор кулаки закордонной стороны редко вылезали с жеребцами на озеро. Откатались.
Не отводя бинокля, Лунев думал, неужели снова захотели кулаки щегольнуть своими жеребцами? Но для этого обычно погодка выбиралась получше.
С полчаса носились кулаки вдоль берега. На минуту Лунев потерял подводы из виду. Он приподнялся из своего прикрытия, напряженно всматриваясь. Кони мчались вдоль границы.
Жители закордонной стороны еще ни разу так близко не подбирались к советской границе. С пути, что ли, сбились люди? Метель. А вот сейчас, не замечая ошибки, они мчатся все дальше и дальше от своего берега, благо он потонул в пурге.
А может быть, это перебежчики, от «веселой» заграничной жизни удирают? Выбрались под видом объездчиков лошадей на озеро и к нам спешат.
Лунев поудобнее расположился в «окопе» и стал ждать, что будет дальше.
Дальше пошли совсем удивительные вещи. Любители быстрой езды гоняли, гоняли коней вдоль границы, а потом внезапно, подстегивая лошадей, махнули на советскую сторону. Заехав к нам метров на триста, они разомкнулись и во весь мах погнали лошадей к нашим рыбакам, охватывая их с двух сторон.
Теперь стало ясно, зачем шестеро одетых в черные дубленые полушубки людей залетели на советскую часть озера.
Это были черные охотники. Разведка соседней страны, не довольствуясь засылкой на советскую территорию шпионов и диверсантов, не раз пыталась перебросить через границу вооруженные банды.
Был случай, когда фашистские наемники с винтовками и гранатами внезапно ворвались на советскую землю, налетели на работавших в поле колхозников, захватили их с целью выпытать важные сведения. Бандиты уже потащили колхозников за кордон, когда на помощь своим согражданам прискакали пограничники. Сами же налетчики и попали в плен.
Теперь фашистские разведчики охотились на рыбаков-колхозников. Над советскими рыбаками нависла угроза быть захваченными в плен.
Лунев должен был во что бы то ни стало предупредить рыбаков о грозящей им опасности. Как это сделать? Открыть стрельбу? Дать знать — так и так, мол, уходите? Но этим он раньше времени спугнет налетчиков. Храбрыми они бывают тогда, когда имеют дело с мирным, безоружным населением, но стоит только появиться хотя бы одному советскому пограничнику, как эти «смельчаки» все свои упования и надежды возлагают исключительно на ноги.
