Enahma [<a href="/cdn-cgi/l/email-protection" class="__cf_email__" data-cfemail="680d0609000509281109000707460b07461d03">[email protected]</a>] - Счастливые дни в аду
– И что вы собираетесь сделать с ним? – строгим голосом спросил Дамблдор. – Допросить его? Или обвинить в смерти Седрика Диггори? Может, ваш план еще более зловещий? Что вы сделаете, если обнаружите в конце, что Гарри Поттер, 15-тилетний мальчик, является новым Темным лордом?
– Директор… – Фадж слегка побледнел и попытался ответить, но Дамблдор взглядом остановил его.
– Министр, если вы хотите совершить подобную глупость, не забывайте, что вы обвините и меня! И на Вашем месте я бы не боролся против другого сторонника светлой стороны, когда Волдеморт, да, именно Волдеморт, а не Вы-знаете-кто, восстал и набирает силу! Хоть вы в это и не верите, он вернулся, он готовится напасть на нас, и если мы не подготовимся, наши потери будут намного больше, чем в прошлый раз! Вы понимаете меня, министр?
– Д…да, сэр… – голос министра был слабым и бессильным.
Дамблдор кивнул.
– Хорошо, министр. Сейчас я должен идти. Не забудьте подумать о том, что я вам сказал. До свидания! – сказал он и вышел из комнаты.
В течение поездки обратно в Хогвартс он размышлял о странном поведении министра. Министерство снова хотело разрешить проблему самым простым методом. Если бы они объявили, что Гарри был Темным лордом, это объяснило бы таинственное спасение Блэка, и смерть Седрика Диггори, и они были бы частично правы… Это было очень опасно. Полуправда – более опасное оружие против правды, чем чистая ложь.
С помощью полуправдивых утерждений людей очень легко ввести в заблуждение. Второй год учебы Гарри был прекрасным примером этому. Парселтанг и сила – и все уверены, что бедный мальчик – наследник Салазара Слизерина. А у министерства было довольно много подобных фактов, чтобы управлять магическим сообществом. Способность Гарри говорить на парселтанге. Таинственная сила, которой он победил Темного лорда в годовалом возрасте. Его палочка, являющаяся родной сестрой палочки Волдеморта. Отношения Блэка с ним, и его таинственное спасение в прошлом году. И, наконец, смерть Седрика.
Впервые Дамблдор с ностальгией вспомнил время, когда министром магии был Меркьюри. Он был ограниченным и даже иногда жестоким. Но, по крайней мере, он никогда не был марионеткой, как Фадж. И, более того, Меркьюри никогда не боролся против него. Они не были друзьями, Мерлин упаси! Но когда началась война, они были союзниками, а не противниками.
Что же касается плана Фаджа, все эти факты были слишком опасны для Гарри. Не говоря о предсказуемой реакции на него других учеников, когда начнется новый учебный год. Нужен план для того, чтобы облегчить положение Гарри.
В действительности, у него была мысль, которая могла бы решить проблему, хотя бы временно.
Тайна Лили.
Но сначала он должен найти мальчика, и, надо надеяться, вместе с Северусом.
Глава 4. Каящийся
Они стояли в пыточной камере, лицом к стене, уже 22 часа. Гарри чувствовал себя невероятно усталым, и потребности организма сделали его крайне больным. Иногда он смотрел на мастера зельеварения, стоящего рядом, только чтобы … проверить, как он? Да, отчасти, а также изучать поведение мужчины. Это стало его занятием с самого начала пыточной сессии, потому что на сей раз их пытали вместе. Волдеморт присутствовал только в течение «интересных» частей пыток и постоянно давал советы по способам мучений. А между часами боли они должны были молча стоять лицом к стене.
Гарри поймал взгляд профессора, проверяющий его время от времени, состояние, и однажды, когда они на несколько минут остались одни, Снейп даже спросил его с обеспокоенным выражением на скорее бледном, чем желтоватом лице:
– Поттер, Вы в порядке?
– Э… почти, сэр, только мне нужно в туалет. – Снейп кивнул.
– Представляю. Но Вы вообще не должны думать об этом. Они хотят унизить Вас настолько, насколько смогут. Они не дадут Вам туда сходить.
Гарри вздохнул. Его подозрения подтвердились.
– Что тогда я могу сделать, сэр?
– Вы разрешаете себе мечтать, Поттер? – неловко спросил он. – Если нет, Вам нужно начать прямо сейчас. Думайте о чем-нибудь смешном и не позволяйте себе замечать свои потребности. Вы понимаете? Вы должны сохранять достоинство, если хотите выжить.
Выжить… как это было возможно…
Сначала Гарри понятия не имел, какая фантазия могла быть сильнее его потребностей и боли. Все еще глядя на Снейпа, он сначала попробовал скопировать поведение мужчины. Тот казался таким твердым, таким стойким, что Гарри тайком позавидовал ему. Будет ли он когда-нибудь таким же сильным? Он сильнее сжал бедра и почувствовал, что начинает потеть от пассивной пытки. Никто не причиняет ему вреда, и, тем не менее… это было гораздо хуже, чем избиения или проклятья. Ему было отчаянно нужно на чем-то сконцентрироваться прежде, чем… чем что-нибудь могло произойти.
Он вздохнул и посмотрел на Снейпа более внимательно, пытаясь понять мысли мужчины. Скорее всего, тот думал о каких-нибудь очень противных зельях или о снятии баллов с Гриффиндора за несколько воображаемых нарушений… Это была весьма интересная игра, более интересная, чем просто фантазирование. Он знал о профессоре немногое, поэтому заполнял пробелы в своих знаниях придуманными картинами о воображаемой жизни и времяпровождении Снейпа.
Они были действительно забавными. Через некоторое время Снейп, летящий на метле в качестве загонщика, например, стала его любимой, когда он представил себе, как длинные, жирные волосы профессора развеваются по ветру, он угрожающе машет битой в руке … Или другая любимая картинка: Снейп, собирающий цветы. Для зелий, конечно, но сама мысль о Снейпе на поле, собирающем разноцветные цветы, была бесценной. Он почти захихикал, и едва сумел сохранить самообладание. Снейп, собирающий цветы, был почти таким же смешным, как Снейп и мытье головы… Гарри решил, что если ему как-нибудь удастся вырваться из этого ада, он поделится этими идеями с Роном.
Иногда Гарри чувствовал себя немного виноватым из-за таких мыслей и пожалел о них, когда мучители вернулись, и пытки профессора продолжились. В первый раз, когда он увидел явно страдающего Снейпа, он понял, что его чувства к противному мерзавцу-профессору полностью изменилось. Беспокойство и боязнь потерять его были хуже десяти Круциатусов. Гарри не хотел, чтобы тот умер, нет, никогда! Он попытался скрыть эти чувства, потому что не хотел, чтобы их мучители увеличили страдания профессора только потому, что это мучило Гарри. Он хорошо знал, что главной целью Волдеморта было, главным образом, сломать его, а не наказать Снейпа, и что Самый Большой Ублюдок собирался использовать их все еще слабую связь для причинения еще больших мучений.
