Аркадий Локерман - По медвежьему следу
И стало жалко упустить возможность стать участником открытия.
Незаметно пробудился азарт поиска, и, подавив желание улететь — день был «самолетный», — Борис уже вслух произнес внушительно:
— Дело, товарищи, может быть, государственной важности, и наш долг — действовать! Пойдем по свежему следу!
ВЕРНАЯ ПРИМЕТА
По такому важному случаю Молоканов-милиционер, не сомневаясь в том, что геолог — наездник опытный, предоставил свою лошадь под кавалерийским седлом, единственным в поселке.
Этот опыт был у Бориса ограничен двадцатью минутами на практических занятиях по полевой геологии. Лошадь там была одна, а студентов — пятьдесят, но все же кое-что в памяти осталось, и он, стараясь не выдать волнения, подошел к ней как положено, с правой стороны. Зажав в левой руке повод и ухватившись за гриву, а правой за луку седла, левую ногу вставил в стремя. Посадка прошла благополучно, хотя и не очень мягко.
Андрей, опершись обеими руками на круп лошади, лихо вскочил в седло — самодельное, с деревянным каркасом, покрытым кошмой и с веревочными петлями вместо стремян.
Он сразу же поехал рысью, и Борису пришлось несладко, поспевая за ним. К его удовольствию, вскоре начался подъем — поехали шагом. Милицейская лошадь шла лениво, низко опустив голову, тянулась к траве и вдруг рванулась в сторону так, что Борис еле удержался за гриву: у нее из-под ног мелькнул рыжеватый зверек с черными полосками.
— Бурундук это! Наверно, только от спячки очнулся, свистун! — улыбнулся Андрей, глядя на откровенно испуганное лицо Бориса. А он после этого стал крепче сжимать седло коленями, и туже натянул повод, чтобы лошадь почувствовала хозяина.
Выбрались на водораздел Кедрового кряжа и поехали вдоль него по северному склону, держа между собой дистанцию метров тридцать, чтобы шире была зона наблюдения.
Пересекли зимник — дорогу для вывозки бревен — и вскоре подъехали к месту, где парнишку испугал медведь. Привязали лошадей, исходили участок. Ни на подтаявшем колючем снегу, ни на влажной, покрытой хвоей земле медвежьих следов не довелось увидеть, а всматривался Борис так, что глаза устали. То верхом, то ведя коней в поводу, то оставляя их ненадолго на привязи, осмотрели зону почти до Билимбея. И нигде ничего! Ни следа, ни камня интересного! Не хотелось так безрезультатно возвращаться, но время уже поджимало — пора было домой.
Ехали, где возможно, рысью, и когда слез Борис с коня, походка его изменилась, стала «морской» на сухопутном пути в клуб.
Там, па комсомольском собрании, Вася торжественно предоставил слово представителю геолтреста. Борис, проникновенно рассказав о роли золота в современной сложной международной обстановке и о значении находки, призвал всех комсомольцев содействовать отысканию золотой берлоги, что и было дружно обещано.
После этого, перед началом киносеанса, Борис повторил свою речь перед зрителями, подчеркнув, что соучастникам открытия полагается премия, а бывает, и правительственная награда! И попросил сообщить об этом всем жителям, что тоже было ему обещано.
На следующее утро, с рассветом, отправились они уже ввосьмером (четыре охотника, трое желающих из комсомольцев во главе с Васей) к устью Ряженки, где дорога уперлась в базальтовую скалу.
Там Андрей разделил всех на пары: один охотник, один «комсомол».
Борис раскрыл карту, показал прочерченные на ней четыре маршрута и предложил каждой паре выбрать свой, на счастье. С шутками-прибаутками разошлись они по своим дорогам.
Борис и Андреи вышли к снежной могиле медведя. Борис еще раз тщательно привязал место находки и, опустившись на колени, внимательно его осмотрел. Нашел одно желтое зернышко.
Только собрались двинуться дальше, как — надо же! — совсем близко застучал дятел, быстро, четко… Затем он сделал паузу, стукнул три раза и замолк, словно ожидая ответа.
«Конечно, все это чепуха, не заслуживающая внимания», — подумал Борис, и все же удары молотка по сосне воскресили ритм ковбойского танца…
Весь день прошел в поисках следов, а также в осмотре скал и каменных развалов в дремучем этом лесу.
Когда в условленный час собрались все, усталые, хмурые, — без слов стало ясно, что следы исчезли, и только время без пользы убили.
— Зато свой долг мы выполнили! — как мог бодро заключил Борис, ощущая себя виноватым перед этими хорошими людьми.
Он поблагодарил всех от души и постарался скрасить долгий обратный путь веселыми байками из жизни геологов, которые понравились спутникам, судя по веселой реакции всей компании.
Банька уже их ожидала и настолько прогнала усталость, что Борис не откладывая попросил Андрея позвать в контору свидетелей, а также заказать ему билет на завтрашний рейс.
Все это Андрей выполнил, но собрал не в контору, а к себе домой — на «проводины» не только официальных свидетелей, но и всех Степанковых и Молокановых, с какими Борис успел познакомиться.
Принаряженная Вера Павловна решительно заняла место с ним рядом и снова всем сообщила, удивляясь самой себе:
— Надо же, испугалась дохлого медведя, как дура!
Борис не стал ее в этом разуверять и объявил всем, что считает законченным первый этап следствия по делу о «золотоносном» медведе и просит заслушать подготовленное им в трех экземплярах «Заключение о предварительных результатах проверки заявки тов. Степанкова А. П.».
— «Я, нижеподписавшийся… представитель Сибгеолтреста… в присутствии… — читал он скороговоркой, — произвел осмотр трупа… в долине ручья… в точке с координатами… и подтверждаю, что обнаружил на зубах и в шерсти…
…После доставки указанного медведя… в присутствии… заявителя, а также… — он перечислил всех свидетелей, — мною произведено отделение минеральных компонентов от медведя и разделение их… по предварительному определению, в тяжелой фракции золота содержится… граммов, форма золотин… размеры… Извлечено также шесть зубов, частично покрытых золотом…
…Все вышеуказанное принято мною для доставки в трест. Произведено оповещение заявителя и свидетелей о важности находки, а также о том, что об окончательных результатах изучения и намечаемых мероприятиях будет сообщено в месячный срок…»
Если нет возражений, прошу подписать, что с заключением ознакомлены. — Борис протянул бумагу Андрею.
— К чему они, такие формальности! — застеснялся тот.
— Дело важное. Поэтому один экземпляр — заявителю, другой — в поссовет, на хранение.
— Порядок должен быть, — согласился Молоканов-председатель.
