Томас Тимайер - Медуза
Ирэн в ответ расхохоталась:
— Лгунишка! Ладно, так и быть. Ловко же ты вытащил голову из удавки, которая вот-вот должна была затянуться. Ловко и с достоинством. Хоть я и не верю ни одному твоему слову, но думаю, нам все же лучше воздержаться от дальнейших докучливых вопросов. Верно, Ханна?
— Я не против, — ответила та. Хотя ей до ужаса хотелось узнать побольше об этом типе, остававшемся тайной за семью печатями.
Крис вздохнул с видимым облегчением.
— Кстати, я бы тоже не прочь приложиться. — Он показал на оставшиеся две бутылки пива и, повернувшись к Ханне, спросил: — Ну и каково почувствовать себя кинозвездой? — В глазах Криса Картера играли озорные искорки.
Ханна почувствовала, что опьянела. «Да, девочка, отвыкла ты от пива, — мимоходом отметила она. — Оно куда скорее бьет в голову. В отличие от туарегского пойла на финиках».
— Голова идет кругом, — ответила она слегка заплетающимся языком и, откупорив бутылку, подала ее Крису. — А если серьезно, это был просто ужас. Не понимаю, как людям может нравиться выступать перед камерой. Мне кажется, я еще никогда в жизни не говорила столько глупостей сразу.
— Ну-ну, всему свое время, — вмешалась Ирэн, не отрывая взгляда от Криса. — Можешь мне поверить, у меня вначале было точно так же, с полгода примерно, а потом… Теперь выпаливаешь все как «Отче наш». Если работаешь с хорошими ребятами, с профессионалами, это пустяки. А ты, Крис, когда-нибудь представал перед камерой?
Крис, который как раз сделал основательный глоток, махнул рукой:
— Боже упаси! Нет, конечно! Сочинить статью — пожалуйста, фотографироваться — сколько угодно, но только не распинаться перед включенной камерой. Сразу возникает чувство, будто меня застигли со спущенными штанами. Так что очень хорошо понимаю тебя, Ханна. — И он озорно подмигнул ей.
Та понемногу начала понимать, отчего Ирэн обозвала его лгунишкой. Во взгляде Криса было нечто большее, чем просто симпатия. Неужели он флиртовал с ней? Если нет, то что у него на уме? Ирэн, погрузившись в размышления, казалось, ничего не видела и не слышала.
— Так, говоришь, ты никогда прежде не стоял перед камерой? — вдруг спросила она уже вполне серьезным тоном. — И тебе ни разу не приходилось ни давать интервью, ни вести репортаж?
— Нет, не приходилось. А почему ты спрашиваешь?
Ханна, несмотря на шум в голове от выпитого, почувствовала, что разговор принимает несколько иной оборот.
— Да потому, — довольно резко ответила Ирэн, — что меня не покидает чувство, будто я тебя где-то видела.
Крис покачал головой:
— Исключено. По телевизору никогда. Но ты не первая. Меня вечно с кем-то путают. Явно по причине моей стандартной физиономии, — усмехнулся Крис.
По виду Ирэн Ханна заключила, что та явно не удовлетворена ответом. Об этом свидетельствовала жесткая складка между бровями американки. Чтобы разрядить атмосферу, Ханна попыталась сменить тему:
— Ну и как твои дела со скульптурой? Продвинулся хоть немного? Ты уже три дня от нее не отходишь.
И мгновенно сообразила, что допустила промашку, задав этот вопрос. Легкость и непринужденность, с которой начинался разговор, тут же исчезли. Крис обстоятельно сглотнул, будто отпив от чаши мужества. На лице его проступила напряженность.
— Скульптура? Ну да… Кое-что интересное есть.
— Нет-нет, мы можем и обождать.
— Подожди! — оборвала Ирэн Ханну. — Нет уж, давай рассказывай, пожалуйста. Ты что-нибудь обнаружил? Расшифровал?
— Расшифровал. — Крис холодно улыбнулся. — И мне кажется, что это место — лишь исходная точка, — словно нехотя вымолвил он. — Нам предстоит отправиться дальше.
— Выражайся яснее. Что ты хочешь сказать?
— Сегодня я вообще ничего не могу сказать. А вот завтра утром — милости просим. Завтра утром на восходе солнца. Это будет для вас большим сюрпризом.
Глава 5
Еще не рассвело, когда члены группы с заспанными лицами собрались вокруг скульптурного изображения Медузы. Судя по их виду, Малкольм и Альберт ощущали на себе все прелести утреннего похмелья. Григорий и Ирэн пару раз как бы невзначай коснулись друг друга. Ханну это ничуть не удивило. Она с первых минут подозревала, что у них роман. Не исключено, что и сегодняшнюю ночь они провели вместе. Патрик переминался с ноги на ногу, потирая озябшие руки. Крис уставился на небо, с явным нетерпением дожидаясь появления первых лучей солнца. Все напряженно молчали. Ханна ясно чувствовала скованность, охватившую группу. Крис вчера отделался лишь намеками, так ничего, по сути, и не сказав. Что ожидало их? Предстояло сниматься с места? Но с какой стати? И куда?
Ханна подняла голову вверх. Первые лучи солнца коснулись скал, казалось, в ущелье изливаются золотые воды.
— Ну вот. Теперь смотрите во все глаза!
Отойдя от скульптуры, Крис прошел до завершающей ущелье скалы и там остановился. Положив ладони на камень, ободряюще улыбнулся Ханне. Солнечный свет с поразительной быстротой приближался к его ладоням. Ханна, затаив дыхание, уже хотела было подойти к нему, но Крис, угадав ее намерение, жестом остановил ее. Тем временем лучи солнца коснулись его ладоней, и свет, будто живое существо, продолжал ползти вверх мимо Ханны. Ей вдруг захотелось подставить руки теплым, ласковым лучам, как вдруг она заметила нечто неожиданное. И не только она.
— На стене какие-то знаки! — воскликнула Ирэн. — Видите? Вон там! Я вижу точки, линии.
— Да, да, верно, а вон там их еще больше.
Ханна подбежала к Крису и прижалась ладонями к скале. Крис не мог удержаться от улыбки. Солнце освещало все новые и новые участки скалы, открывая на всеобщее обозрение массу таинственных знаков. Проведя по ним пальцем, Ханна убедилась, что они едва ощутимы. А при обычном освещении и вовсе незаметны для глаза.
— Вот для чего я и собрал вас здесь ни свет ни заря, — признался Крис. — Показать эти полустершиеся от времени значки. Я сам обнаружил их только два дня назад. Они становятся видимыми, только если освещены падающими под малым углом лучами света. Помните, я еще экспериментировал с фонариком три дня назад, — добавил он.
— Но что обозначают эти знаки? — недоумевал Малкольм. Валлиец, присев на корточки, вглядывался в символы на камне.
— Карта звездного неба, — пояснил Крис. — Ты уселся как раз напротив Ориона. Он хорошо различим над астрономическим горизонтом, представленным внизу. Справа от Ориона — Альдебаран, за ним созвездие Тельца. Чуть выше — Овен с Плеядами, за ним следуют Рыбы. Слева от тебя Близнецы, а в них Кастор и Поллукс, под ними Малые Псы, затем Рак, Лев и так далее. Я тут скачал по Сети наши нынешние карты звездного неба и сравнил с этими. Все в точности совпадает. Нет, есть, конечно, и отличия, но они объясняются смещением звезд. Как-никак этой карте несколько тысяч лет.
