Десмонд Бэгли - Тигр снегов
Эдвардс наблюдал происходящее и сказал: – Если и не знал, то узнал сейчас. Скажу больше, это ему не понравилось.
– И собаке не нравится Чарли. Посмотри на нее.
Сенбернар оскалил зубы, и Лиз пришлось натянуть поводок и что-то резко приказать собаке.
Эдвардс вздохнул.
– Пойдем попьем пива.
Майк Макгилл вел машину. Он покосился на Бэлларда и снова переключил внимание на дорогу.
– Ну, так что ты думаешь?
– У тебя были хорошие показания. Очень четкие.
– Роландсон помог; он задавал нужные вопросы. В моей комедии он сыграл наивного простака. А ты все-таки не так хорошо держался.
– Я держусь.
– Проснись, Йен! Этот сукин сын Рикмен разделает тебя в пух и прах, если ты его не остановишь.
– Перестань, Майк, – коротко сказал Бэллард. – Я дико устал.
Макгилл прикусил губу и погрузился в молчание. Через десять минут он свернул с дороги и припарковал машину во дворе отеля.
– Ты почувствуешь себя лучше после холодненького пива, – сказал он. – В этом чертовом суде было так жарко. Идет?
– Ладно, – безучастно произнес Бэллард.
Они вошли в бар отеля, Макгилл заказал две кружки пива и отнес их к укромному столику.
– Здесь нам будет спокойно.
Он сделал глоток и застонал от наслаждения.
– Боже, как мне этого не хватало!
Он отпил еще.
– Ну и местечко этот зал суда! Кто его строил – Эдвард Исповедник?
– Это не зал суда – это что-то вроде провинциального здания парламента. Бывшего, разумеется.
Макгилл усмехнулся.
– Что мне в нем нравится, так это благочестивые изречения на витражах. Интересно, чья это идея?
И спросил так же спокойно:
– Чего хотела Лиз Петерсен?
– Просто пожелала мне удачи.
– В самом деле? – с иронией переспросил Макгилл. – Если так, то ей следовало бы разделать своего братца острым ножом.
Он посмотрел на запотевшие края кружки.
– Подумай сам, тупой нож может оказаться лучше. Юрист Петерсена просто доконал тебя утром.
– Я знаю, – Бэллард отпил глоток с видимым удовольствием. – Это не важно, Майк. И ты, и я знаем, что показания в нашу пользу.
– Ошибаешься, – решительно сказал Макгилл. – Свидетельство зависит от того, как преподнесет его юрист, а говоря о юристах, подумай хотя бы о Рикмене. Ты ведь знаешь, какой финт он провернул сегодня утром, не правда ли? Он хотел повернуть дело так, как будто ты пытаешься улизнуть. Черт, а ведь каждый в зале думал, что ты действительно собирался уехать из страны.
Бэллард потер глаза.
– Я говорил что-то Рикмену как раз перед началом заседания, и он меня неправильно понял, только и всего.
– Только и всего? Не может быть. Уж он-то такой ушлый парень, в зале суда он все понимает. Если он неправильно понял, значит, он хотел неправильно понять. И все-таки, что ты ему сказал?
Бэллард вынул бумажник и извлек листок. – Я уже уходил из отеля сегодня утром, когда мне передали это.
Он передал листок Макгиллу. – Мой дед умер!
Макгилл развернул телеграмму и прочитал.
– Прости, Йен; мне в самом деле очень жаль.
Он секунду помолчал.
– Эта Герриет – твоя мать?
– Да.
– Она хочет, чтобы ты возвращался домой?
– Еще бы, – с горечью сказал Бэллард.
– И ты показал это Рикмену?
– Да.
– И он, прикинувшись ангелочком, упрекнул тебя в том, что ты трус. Какого черта, Йен; он представляет вовсе не тебя. Он представляет компанию.
– Мои интересы – интересы компании.
– Ты ведь веришь тому, что сказал председатель комиссии, не правда ли? То есть все, что им нужно – это добиться истины. Так вот, может быть, это то, что думает Гаррисон, но не то, что нужно публике. Пятьдесят четыре человека погибли, Йен, и публике нужен козел отпущения. Президент вашей компании знает...
– Председатель.
Макгилл сделал нетерпеливый жест.
– К черту семантику. Председатель вашей компании это тоже понимает и, ручаюсь, сделает все, чтобы козлом отпущения не стала компания. Поэтому-то он и нанял этого пройдоху Рикмена, и если ты думаешь, что Рикмен помогает тебе, ты сошел с ума. Если компания сумеет выбраться, принеся тебя при этом в жертву, тогда это именно то, что они сделают.
Он стукнул по столу.
– Я прямо сейчас могу набросать тебе сценарий. Мистер Бэллард – новый сотрудник компании. Мистер Бэллард молод и неопытен. Вполне естественно ожидать, что в таком возрасте человек может совершать такие непростительные ошибки. И, конечно, эти ошибки мы вполне можем извинить его неопытностью.
Макгилл откинулся на спинку стула.
– К тому времени, как Рикмен разделается с тобой, он заставит каждого поверить, что ты устроил этот чертов обвал, а Петерсены с их мошенником-юристом наизнанку вывернутся, чтобы помочь ему.
Бэллард слегка улыбнулся.
– Воображение у тебя работает великолепно, Майк.
– Да не болтай чепуху! – воскликнул Макгилл с отвращением. – Давай возьмем еще пива.
– Моя очередь.
Бэллард встал и направился к бару. Вернувшись, он сказал:
– Значит, старикан отдал концы.
Он покрутил головой.
– Знаешь, Майк, это задело меня сильнее, чем я ожидал.
Макгилл налил себе еще пива.
– Судя по тому, как ты говоришь о нем, я удивляюсь, что ты вообще что-нибудь чувствуешь.
– О, он был сварливым старикашкой – упрямым и себялюбивым, но было в нем что-то...
Бэллард помотал головой.
– Не знаю.
– Что произошло с корпорацией твоих родителей. Как она называется?
– Бэллард Холдингс.
– Что будет с Бэллард Холдингс теперь, когда он умер? Ее тут же проглотят?
– Не уверен. Старик организовал Совет попечителей или что-то вроде того. Я никогда не пробовал разобраться в этом, знал, что все равно не удастся. Думаю, что все останется очень стабильным, потому что дядя Берт, дядя Стив и дядя Эд управляют делами так же, как и раньше. То есть плохо.
– Я не понимаю, почему пайщики мирятся с этим.
– Пайщики не имеют к делу ни малейшего отношения. Приведу тебе один факт из нашей финансовой жизни, Майк. Совсем не обязательно иметь пятьдесят один процент акций компании, чтобы ее контролировать. Достаточно тридцати процентов, если остальные акции разделены на мелкие части и твои юристы и бухгалтеры немного соображают.
Бэллард пожал плечами.
– В любом случае у пайщиков нет причин огорчаться; все компании Бэллардов делают прибыль, и те, кто покупает акции Бэллардов сегодня, отнюдь не склонны глубоко вникать, каким путем она достается.
– Конечно, – безучастно сказал Макгилл.
Это его не очень интересовало. Он наклонился вперед и предложил:
– Давай разработаем кое-какую стратегию.
– Что ты имеешь в виду?
– Я пытаюсь вычислить, как поступит Гаррисон. В логике ему не откажешь, и это нам на пользу. Завтра мне предстоит давать показания о встрече с управлением шахты. Почему именно мне?
